Я побит - начну сначала! - Ролан Быков

07.09.75 г.

Бой выигран. Девочка спросила: «Правда, что топор плавает?», но это был один из хилых вариантов. Вроде было ничего. Приезжала Мила[17]. Бунеев напрягся до жути, но веселился, угощал Милу, напился сам. Был не очень приятен.

Я не боролся как лев, я боролся как мышь, баран и лиса. Тупо пер свое и заваливал потихоньку идею «политической» сцены.

Начал осаду Бунеева по поводу сцены прощания. Он колеблется. Заставить его колебаться — дело, правда, простое...

Досняли «Пихто»: укрупнение — и мы убегаем. Досняли озеро средне; досняли лес — 1-й план и два финальных плана: Шишок засыпает.

Начинается премьера «Автомобиля, скрипки...». Очень хочется попросить друзей поднять это дело. Страшно интересно:

1. Сколько копий дали на Москву, Ленинград?

2. Сколько копий напечатано вообще?

3. Вернут ли депремирование?

4. Как у Горковенко?

5. Как со статьей?

6. Есть ли узкий экран?

Надо срочно сделать выступление на ТВ:

а) «Скрипка» — любовь.

б) «100 дней» — любовь; любовь в этом возрасте — конкретная модель.

в) «Дятел» — любовь; становление характера, нравственности и т.д.

Она потом на всю жизнь остается одним из способов решать нравственные задачи[18].

10.09.75 г. Среда

Записался в кинопанораме — мне это, очевидно, не так сложно. Однако можно было бы подготовиться и в целом провести гораздо интересней. Если еще раз придется — сделаю. Может быть, стоит написать Марининой, но нужно иметь материал. Тематические кинопанорамы — это не метод. Тут интересно именно разное.

Записался в мультике «Маленький Мук» — вроде хорошо. Они были довольны. Но совершенно не удивились, вроде ничего другого и не ожидали.

Кто-то почему-то где-то отменил мои торжественные премьеры в Таллине и Риге[19]. Вот бы узнать — кто и почему? Приеду в Москву, попытаюсь этим заняться. Надо будет зайти прямо к Александрову. А может, к Ермашу. А может, в ЦК. Как мне это надоело.

Жданова сценарий[20] не приняла. Она блеяла. Я догадался, что это не убеждения, а раздражение, что я нажал на нее. Стал нажимать. Она сказала, чтобы я приносил вариант.

Лена не позвонила в восемь часов, как обещала. Я сам позвонил в Гирвас[21], чтобы исключить недоразумение — на почту она даже не приходила. Может быть, надо все-таки понять, почему так?

В дороге познакомился с директором Леспромхоза, обещает помочь достать Лене норку. Причем говорит, что это вообще не проблема.

14.09.75 г.

Кончаем сцену появления Шишка. Вроде ничего. Буней хватает все подряд, как голодная щука живца, блесну, голый крючок, — он знает, что все равно он «уйдет» (в монтаже). Но это вроде после машины сцена положительная.

Беспокоит, что нигде я не эффектен чисто актерски, просто острый рисунок, не более не менее. Но это, наверно, самое лучшее. Наверно — слава богу.

Дай бог!

О финале

Шишок должен умереть. Это самоубийство. Он не смог вынести разлуки с Олей. Он может лишь умереть, оставшись легендой.

Это, во-первых, реалистичней — если Шишок умер, то все правда: теперь-то их нет. Это, во-вторых, реалистичней — Шишок несовместим с городом, с нами. Это не зависит ни от Оли, ни от мамы, ни от него. У древних это называлось роковой причиной. Это — трагедия.

(Нельзя написать «Ромео и Джульетту», которых разлучили и все окончилось хорошо. Это или цинизм, или глупость.)

Все кончилось не печально! Потому что печально то, что Альберт и прочие взрослые забывают Шишка и не видят его. Это — печально. Но то, что Оля и Шишок расстались, — самая настоящая современная трагедия. И жанр тут — комитрагедия, в отличие от трагикомедии.

Финал определяет интонацию во всем. Это очень важно. Но реалистично ли думать, что все это можно сделать вопреки Бунееву, когда:

1. он чужд этих размышлений.

2. у него в руках будут ножницы.

3. если бороться за эту точку зрения официально — то не поймут, а не дай Бог поймут — запретят на всякий случай.

Тоска.

16.09.75 г. Вторник

Карелия, середина сентября, светит солнце. Везет нашей картине. Везет, но мы не едем. Именно в холод снимали мы сцену на крыше — первый за съемки диалог, именно в солнце Бунеев снимает в интерьере. Очевидно, ждет холода, чтобы снимать, как я мою ноги.

Скоро в Москву.

Главное вроде выяснилось — «Нос»!

На кинопанораме, говоря о детском рисунке, я пришел к интересному выводу: это не шедевр живописи, но это вполне шедевр мышления. Можно было бы сказать «шедевр постижения».

Люди приписывают детям взрослые дела. Например, о детских рисунках толкуют как о самовыражении. Боже мой, какое это гнилое слово, как червивый гриб на кривой ножке! Тут и претензия на свою таинственную природу чувств, на некую тайну своего любезного «Я», на его значительность и непостижимость. Некогда у барышень тоже были неземные чувства, старик Пегасов мечтал садануть барышне поленом меж лопаток, чтобы увидеть ее естественное выражение лица. У ребенка выражение лица, в общем, за определенным исключением, естественное. Часто — это выражение лица творца. Взрослый умиляется — прямо как у меня в молодости, ах, какие моменты!

Детские рисунки — это один из способов постижения. Постижения, утерянного взрослыми идиотами. Постижение завидного. Зависть провинциала-взрослого перед столицами детства. Ведь взрослого поражает во всем этом: «Я бы до этого не додумался!» Они не рисуют лучше, а лучше додумываются!

Можно было бы перефразировать слова Сталина на XIX съезде о том, что выпало из рук буржуазной демократии и что мы должны взять с собой.

Идея детского коммунизма — очень интересный предмет.

18-19.09.75 г.

Посмотрел третью и четвертую партии материала. Дело пахнет катастрофой.

Меня никто никогда не снимал с таким непониманием, и можно сказать, с подсознательной биологической ненавистью. Все затороплено до идиотизма, а самый большой идиот — я сам. Все кадры на проходе как бы на 12 кадров. Лица нигде не видно.

Одно место — прощание, есть лицо. И на него вполне можно смотреть.

С той тщательной подробностью, с какой сняты периферийные сцены (приезда, отъезда), вполне можно было бы снять и остальное.

Подобьем бабки.

1. В первой встрече будет все нормально, если, во-первых, будет видно и если, во-вторых, он не очень «перевеселил» Олю (Ксану). Детство — это весело: вот что думает студия Горького и ее верный сын Буней. Идиотское положение.

2. Крышу надо снимать: а) на крыше; б) не в режим, а светлым днем (почему режим?).

Тут надо снять одно: как она влезает к нему на крышу и на крыше сажает крапиву.

3. Машина — долгий план...

4. Смешно.