Сууширский фарс 2/3 (СИ) - Хаоцки Дэш

Он обнажил клыки. Длинные, страшные. Поднял Михея над полом, вперился горящим ненавистью взглядом, негромко и ядовито заговорил:

— Твой отец был ничтожеством. Никчёмным рохлей. Считал людей равными нам. Нам! Древнему роду Гофрэйдх! Древнейшему во всей Северной Европе! Безумец. Его убили за предательство. Он сдох, как последняя собака!

— Ты убил его! — выдохнул Ньярхайд.

Михей не сомневался, что сейчас был Котом. Или был внутри него? Или внутри его воспоминаний. Да, наверное…

Уолтер сардонически расхохотался. И в этот момент маленький Кот пнул его в пах. Уолтер захлебнулся смехом, зарычал, в один миг переместился и врезал мальчишку спиной в стену. Вампирские кости выдержали, а вот каменная кладка стены — нет. Обрушилась с грохотом, как специально подгадав раскат грома на улице.

— Ты такой же, как он! — Уолтер задохнулся от бешенства. — Порченное семя! Неблагодарный ублюдок! Я покажу тебе, кто в доме хозяин!

Он потащил упирающегося Кота из комнаты прямо через проломленную стену под льющий сплошной стеной дождь.

— Этот грот дважды в сутки заполняется водой, Аластар, — Уолтер наклонился к прикованному цепями к влажному холодному камню полуголому Коту. — В первое время ты сможешь пережигать в себе силу и не захлёбываться, но рано или поздно ты ослабнешь без крови и начнёшь умирать. Дважды в сутки. А Симас поможет тебе не забывать, где ты находишься. И почему. Ты ведь помнишь Симаса?

Кот помнил Симаса. Мастер по допросам. Старый, опытный… палач. Не рассчитывая на ответ, Уолтер глумливо продолжил:

— Тебе не убежать от него в свои фантазии. Он вынет твоё сознание из любого укромного уголка твоей души. И заставит пожалеть, что с каждым отливом ты возвращаешься и видишь новое солнце.

Была ночь, и в маленькое округлое отверстие под самым потолком грота изредка пробивалась сквозь несущиеся по небу тучи луна. Капли дождя падали Коту на лицо.

— Когда ты начнёшь умолять о прощении, Симас выпустит тебя. Но вырвет клыки. Он это любит, а я не хочу лишать своего слугу такого удовольствия. И чтоб ты знал, гадёныш: это Симас вырезал сердце твоего отца. Сладких снов, Аластар!

Уолтер покинул грот. Михей задёргался в цепях, пытаясь освободится.

— Я порвал их только на сорок восьмой день, — услышал он очень тихий, шелестящий голос Кота. Взрослого Кота, куратора и учителя. — Они зачарованы специально под герти.

— Ох, Кот!.. — сила, удерживающая Михея в теле маленького Ньярхайда, отпустила. Михей оказался рядом со стоящим у входа в грот учителем. Оглянулся на дёргающегося в цепях мальчишку. Вздохнул и потупился. — Прости меня…

— Это место я сравнял с землёй, — Кот будто не слышал его. Стоял напряжённый и весь какой-то колючий. Уголки его губ нервно подрагивали. — А Симаса разорвал первым. Выпил сначала, а потом разорвал. И через двое полных суток стал последним из рода Гофрэйдх.

Он неожиданно развернулся к Михею, глянул затравленно и дико, с разгорающимися зелёным огнём угольками в глубине глаз. Сжал кулаки.

— Я не горжусь тем, что сделал, — надломлено и скрипуче произнёс он. — Но и не жалею.

— Кот… — Михей остановил свою руку, которая почти коснулась предплечья куратора. Он не любит прикосновений. Вот почему он не любит прикосновений! Его же тут пытали! Сорок восемь дней боли и ужаса. Нужно вытаскивать его отсюда. Срочно! — Учитель, надо уходить. Это воспоминания. То, что давно осталось в прошлом. Оставь их здесь. А, знаешь что? — Михея вдруг осенило. — Этот мальчик, не ты тогда, а он, здесь и сейчас, ждёт, чтобы его освободили. Давай отпустим его, Кот! Вместе.

Страх, боль, смятение, злость и ярость в глазах куратора сменились растерянностью.

— Отпустим? — шепотом переспросил он.

— Отпустим, — кивнул Михей и повернулся к уже увидевшему их и осветившемуся надеждой мальчишке в цепях.

***

— Они приходят в себя, Шу!

Михей открыл глаза. Встретился взглядом с Иватарном. Всё, как в первый раз на Гальционе. Михей что-то сломал, запихнул в себя, потерял сознание. Очнулся — рядом дракон, а у него на коленях вампир. Только в тот раз Иватарн смотрел спокойно, с интересом, готов был рассказывать истории. А сейчас… Одним «прости меня, Кэп» уже не отделаешься.

— Отцепись от него, — глухо сказал Иватарн.

Михей виновато прижал уши, осторожно разжал челюсти, слизнул с подбородка кровь и отполз подальше. Синий хвост обвился вокруг него, подтянул в обвешанные цацками смуглые руки.

— Он отойдёт, — шепнул Фаарха. — Кэп очень любит Кота.

— Я знаю, — вздохнул Михей и посмотрел, как куратор встревожено вглядывается в лицо напарника, обнимает его, зашевелившегося, прижимает к себе, игнорируя недовольное бурчание, зарывается пальцами в его короткие седые волосы. Кот ворчал что-то в ключицу Итарну, но Михей видел, что учитель улыбается. — Я знаю. И это так важно! Кто-то должен быть рядом, любить. И кому-то нужно дарить свою любовь. По-любому! Любовь исцеляет души. Спасибо, Шу.

— За что именно, хороший мой? — наг погладил лиса по взъерошенному загривку.

— За то, что позволил мне это понять. Не Ив дал Коту свою кровь перед боем, а ты. Так, м?

— Кто знает, — Фаарха склонил голову и прикрыл глаза. Его лукавую улыбку Михей принял за положительный ответ. — Пора домой, мой неугомонный разрушитель. От танцев с судьбой иногда нужно отдыхать.

Глава V. Кошка на мели

Нерия попала в капкан. Она прошла сквозь дикие заросли, с боем продралась через обитающих в них монстров, незамеченной миновала охранные щиты и… попала в капкан. Пространственная ловушка, которую в отсутствие мага на корабле ни заметить обычным глазом, ни обойти. А мага не было. Капитан Нерии был неплохим пилотом, в этом ему не откажешь — провёл же к Сууширу! Но разглядеть капкан не сумел. И посадил корабль прямо на невидимую мель. Нерия прыгнула из зарослей, и пространство тут же скрутилось вокруг неё, деформировалось и съёжилось до небольшого островка. Говорят, боги этого окраинного мира не любят гостей. А ещё говорят, что боги эти — шельхаимы, но это бред и чушь. Семь хаимов под одним небом — перебор даже для миров истинных, что уж говорить про жалкий эвен.

Бэт крутанулась в кресле, хлопнула себя по коленям и решительно встала. Прошёл почти месяц, как они застряли на орбите Суушира. Еда закончилась. Конечно, перед полётом Нерию битком забили пайками, но сколько они сюда добирались? Ещё месяц? Полтора? В общем, кончилось всё. Две недели назад ещё. А потом кончилась команда. И опять же — конечно, они протянули бы дольше на стимуляторах. Но у кошки заканчивались силы, а больше их некем было восполнить. В итоге — двенадцать трупов по всем отсекам. Возможно, даже помня о заканчивающихся силах, убивать никого не понадобилось бы, но… Но и но. Люди подумывали о том, чтобы начать жрать друг друга, а вот только каннибализма на Нерии не хватало. Поэтому Бэт перерезала весь экипаж, забрала их жизненную энергию себе и отпустила души людей чистыми от греха людоедства к Творцу. Творец отнесётся с пониманием к слабовольным мыслям о вкусной плоти брата своего, но вот воплощение таких мыслей в действие точно не одобрит.

Бэт перешагнула через лежащее в дверном проёме тело. Остановилась, размышляя пару секунд. Обернулась, нагнулась и подобрала валяющуюся на палубе фуражку капитана. Сдула пыль с жёсткого козырька, протёрла пальцем звезду на ленте и надела фуражку себе на голову. Сдвинула чуть на затылок. Великовата, но тем забавнее. Найти бы ещё трубку с табаком, но на памяти Бэт капитан никогда не курил.

Обзорный экран пискнул и разгорелся. Бэт удивлённо обернулась. Нерия находилась в ручном режиме и спала. Значит сигнал подаёт не она, а один из датчиков движения. Движения! Не может быть! Бэт одним прыжком снова оказалась у капитанского кресла, впилась глазами в экран. Так и есть! Корабль! Да не какой-нибудь, а крейсер! И шёл он из мира! Большую удачу и придумать было сложно. Только бы заметил! Заметил и подлетел, да так, чтобы не оказаться в капкане вместе с Нерией. Нужно отправить им сообщение. Предупредить. И запросить помощь. Бэт провела ладонью над панелью управления и сосредоточенно наморщила лоб, соображая, как этой штукой пользуются.