Ник Испанец - Андрей Архипов

Пропало все. Деньги, все вещи, конфискованная у детектива аппаратура, детектор, взятый у Сени, тоже пропал. Но с ним еще поступили относительно по человечески, оставили документы и ключи от машины. Денег тоже оставили, аж 5000 рублей, чтоб на опохмелку хватило. Забрали, кстати, почти 30 тысяч. Но евро. Вот так вот. Божественная Глаша оказалась банальной клофелинщицей. Ох, жестока ты, жизнь и болезненны твои уроки! Там все было фальшивым. И муж — ревнивец и рассказы ее о юности, среди богемной музыкальной молодежи. Похоже, настоящим был только ребенок. И детектив таковым не являлся, а через микрофон обеспечивал прикрытие, чтоб ситуация не выскочила из под контроля. Но как же ловко этот парень развел его! Супер, влет сообразил и обыграл ситуацию в свою пользу. А еще разламывалась голова, тошнило, ноги подгибались и Тимоха до вечера провалялся в кровати, выпив огромное количество воды. Потом была жуткая пьянка в каком то кафе, безобразная драка с незнакомыми кавказцами, возникшая не пойми с чего, объяснения с ментами и снова тяжкий сон в своем номере.

Да, концовка отдыха получилась абсолютно паскудной и гадкой, и виноват во всем был он и только он. Что поделать, гармоны затмили ему разум, лихо его обезжирила эта дамочка. Но как то мелковато плавает, с ее то внешностью могла бы ловить более крупную рыбу, на водоемах Сейшел или Майами. Вот никогда он не понимал подобных баб. Что мешает прислониться к мощной, широкой спине одного вечного спонсора и жить в свое удовольствие? Что за не понятная тяга к мелкому криминалу? Он бы даже взялся за то, чтоб подогнать ей такого «папика». Хотя бы затем, чтоб была возможность самому, в последствии, вертеться поблизости. Эх, мечты — мечты.

Понемногу, злость на эту Глафиру улеглась, желание обязательно найти и покарать тоже, надо было срочно принимать какое — то решение, ехать домой с пустыми карманами очень не хотелось. А вот заехать в Ростов хотелось, кроме того обуревало жгучее любопытство, как там дела. История явно не закончена, мотивы убийств так и не выяснены. И личности убиенных внушали очень много сомнений. Да и платят там хорошо ребята, чего там душей кривить. За неделю поднял денег больше, чем за два — три последних года. Итак, шмотки у него все сперли, денег, после кафе — 500р. в кармане, и ничего его тут больше не держит. Пора, наверно, отчаливать и он двинул к ЖД кассам с весьма прозаической целью, найти попутчиков до Ростова, чтоб ему, хотя бы, оплатили бензин. Позвонить Сергею он не мог, мобила сгорела в жерле любви, вместе с деньгами.

На громкий призыв доехать до Ростова в машине с кондиционером, с конца очереди бойко отозвались два мордастых и обгорелых на солнце газовика с Нового Уренгоя. С Ростова отходило гораздо больше поездов в нужном направлении, кроме того им очень хотелось посетить воспетый в песнях ЛевБерДон, что в расшифровке означало не что иное, как «Левый Берег Дона». К слову сказать, сам Ростов располагался на правом берегу, на левом размещалась обширная промзона, а так же зона отдыха с обилием увеселительных заведений.

Итак, бак снова под завязку, музыка на полную — вперед, в Ростов.

Глава 20. «Хороший индеец — мертвый индеец»

Мужики — попутчики, попали очень веселые, Тимоха не пожалел ни капли, что взял именно их. Всю дорогу жучили пиво, рассказывали похабные анекдоты, иногда они, все втроем, орали песни, на что с проезжающих мимо машин, на них смотрели как на придурков. В общем, дорога до Ростова пролетела весело и незаметно, под громовой ржач трех мужских луженых глоток. Ближе к городу, Тимоха вспомнил, наконец, телефон Сереги, и попросив мобилу у кассирши в придорожном магазине, позвонил.

— Алло, Серый?

— Тимоха? Ты где сейчас?

— Да к Ростову подъезжаю, хотел забежать к тебе.

— Даже не думай, у нас война тут, я сам на нелегале. Если зайдешь, тебя или менты примут, или кто другой здоровье повредит. Давай, после шести вечера, я тебя жду на том месте, где ты с Сеней познакомился. Машину спрячь — чтоб ни одна зараза не нашла. И батарею с мобилы вытащи, они отслеживаются. Мне на этот номер не звони, я симку сменю. Ну нифига себе компот! Высадив развеселых газовиков на левом берегу, он развернулся и в 10 километрах от Ростова, остановился в большой станице. Там нашел чету пенсионеров с пустым гаражом и договорился оставить машину, обещав заплатить по тыще рублей за неделю стоянки. В 19–00, он был в том самом кафе, где была встреча с майором милиции и с Сеней. Серега ждал его, за тем самым столиком.

— Как только ты уехал, через три дня все и началось. Сначала двух бомжей на свалке с обреза, мы по горячим следам облаву попытались, но бесполезно. А один из наших еще и на растяжке подорвался.

— Конечно бесполезно, наверняка отход был заранее подготовлен.

— И четверых наших, в тот же вечер, с пулемета. Блюхер и еще двое ребят — наглухо, Сеня в больнице, выжил. Когда выходили, он чуть сзади был, за спинами, это спасло. С РПК, полный рожок высадили одной очередью, 45 патронов.

— Ну ни фига себе! Почему ты жив?

— Я не был там, но у меня с машины саперы мину достали. А машина, между прочим, во дворе стояла. Хорошо, я заметил, что кнопки в дверце не утоплены, а закрывал, точно помню. Сразу ментов вызвал.

— Дальше что?

— А что дальше? Я деньги с документами забрал, жену в охапку и свалил сразу. Хорошо, есть одна берлога секретная, как чувствовал. Сейчас там прячемся.

— Что менты говорят?

— Да ничего менты. Тут один подпол помогал хорошо всегда, я ему позвонил, он трубу не берет. Майор тот, что здесь встречались, вообще послал открытым текстом и просил не звонить больше.

— Так, ну а вы чего? Какие действия? Или ждете, когда поодиночке додавят?

— А нет больше никаких «мы». Все, как крысы, по углам попрятались, каждый за свою жопу дрожит.

Да, вот так дела. Такого даже в 90-е Тимоха не помнил. Крепко они кому то на мозоль наступили. И тут у Серого зазвонил телефон.

— Да, тут. Сидим, беседуем. Сейчас передам.

— Сеня тебя с больницы, говорить хочет.

Тимоха взял мобилу и прислонил к уху.

— Слышь, Терминатор! Я рад, что ты в полном здравии, не желаешь в тему вписаться?

— Да не особо пока, как то у вас тут кисло все.

— Даже не думай смотаться, вышибают всех, кто имел отношение к акции с первым стрелком. Я не уверен, что тебя и дома, на Севере, не достанут.

— А сам чего? Сильно ранен?

— У меня пуля в позвоночнике, ног не чувствую. Но рано меня списывать, а еще очень вредным могу быть.

— От меня, что хочешь конкретно?

В трубке раздался противный смешок.

— Чтоб ты, дорогуша, мир спас, всех злодеев истребив. И не говори только, что тебе это нахрен не нужно. Только так ты сможешь обезопасить себя и спать спокойно до конца жизни. Мстят нам, неужели не понимаешь? И вот еще что. Ты смотри, добьют нас — тебе вообще никто не поможет. Ни деньгами, ни оружием, ни чем — то еще. А, вообще то, до балды мне. Хочешь — сваливай, тебе решать. Я вообще не уверен, что жить дальше стоит, с ногами парализованными.