Паутина и скала - Томас Вулф

Для мальчика двенадцати лет они были тайной, были Чудами, Угрозами, Ужасами, – а человек, который отваживался встретиться с ними в поединке – героем. Человек, который встречался с ними на ковре, был стальным. Человек, который, шаркая, выходил навстречу и схватывался с ними – напрягался и тужился,избегал их приемов или тяжело пыхтел в их захватах в течение двух часов – был могучим, совершенно бесстрашным и несокрушимым, как гора. Этот человек не знал, что такое страх, – а сын походил на него во всем, был самым лучшим и самым смелым из ребят в городе!

Небраска Крейн и его семья переехали в эту часть города не shy;давно. Раньше он жил в районе Даблдэй; возможно, бесстрашие его объяснялось отчасти этим.

Даблдэй – район, где жили ребята с отвратительными имена shy;ми Риз, Док и Айра. Они носили в карманах ножи, разбивали в драках камнями головы и вырастали бродягами, завсегдатаями бильярдных, сводниками и сутенерами, живущими за счет пота shy;скух. Были рослыми, неотесанными, нескладными, задирами с расплывчатыми чертами лица, вялой, кривой улыбкой, с желты shy;ми пальцами, в которых постоянно держали обмусоленную сига shy;рету, время от времени подносили ее к губам и глубоко затягива shy;лись, кривя рот и прикрывая глаза, с видом грязной, закоренелой распущенности швыряли окурок в канаву. Медленно выпускали из ноздрей дым, похожий на влажный туман, – словно громад shy;ные, пористые мехи их легких уже покрылись желтыми, липки shy;ми никотиновыми пятнами – и сурово, негромко цедя слова из уголков рта, обращались к восхищенным приятелям со скучаю shy;щим видом бывалых людей.

Вырастая, эти ребята наряжались в дешевую, кричащую одежду, светло-желтые тупоносые штиблеты, рубашки в яркую полоску, что наводило на мысль о расфранченности и телесной нечистоте. Вечерами и в воскресные дни топтались на углах пользующихся дурной славой улиц, рыскали украдкой поздними ночами мимо магазинов с дешевой одеждой, ломбардов, малень shy;ких, грязных закусочных для белых и негров (с перегородкой по shy;середине), бильярдных, неприглядных маленьких отелей со шлюхами – знатоки Южной Мейн-стрит, представители всего подлого, жуликоватого дна ночной жизни маленького города.

Они были скандалистами, дебоширами, хулиганами, дра shy;чунами, поножовщиками; были жучками из бильярдных, со shy;держателями подпольных кабачков, охранниками борделей, сутенерами на содержании у шлюх. Они были лихачами с тол shy;стыми красными шеями, в кожаных гетрах, и по воскресень shy;ям, после недели, проведенной в драках, подвальных закусоч shy;ных, борделях, в затхлом, нечистом воздухе потайных злачных мест, их можно было увидеть едущими по приречной доро shy;ге вдвоем со своими шлюхами на разгульный пикник. Они бес shy;стыдно катили средь бела дня со спутницами, издающими чув shy;ственный, теплый, бередящий нутро запах, свежий, отдающий порочностью, струящийся неторопливо, как эта речушка, ко shy;торый властно, ошеломляюще, тайно пробирает тебя, неиз shy;менно вызывая какую-то мучительную страсть. Потом в конце концов останавливались у обочины, вылезали и вели своих спутниц вверх по холму в кусты, чтобы уединиться под листа shy;ми лавра, лежа в густом, зеленом укрытии южных зарослей, теплых, влажных, соблазнительных, как белая плоть и щедрая, чувственная нагота потаскухи.

В районе Даблдэй жили ребята с именами Риз, Док и Айра – худшие в школе. Они всегда были переростками, сидели по не shy;скольку лет в одном классе, вечно не выдерживали экзаменов, грубо, презрительно усмехались, когда учителя корили их за лень, по нескольку дней подряд прогуливали занятия, наконец школьный надзиратель приводил их, они вступали в кулачную драку с директором, если тот пытался задать им порку, зачастую подбивали ему глаз, и в конце концов, когда они были уже здо shy;ровенными лоботрясами шестнадцати-семнадцати лет, одолев shy;шими не больше четырех классов, на них с отчаянием махали ру shy;кой и с позором изгоняли.

Эти ребята учили малышей нехорошим словам, рассказыва shy;ли, как ходили в бордели, насмешничали над теми, кто не ходил, и заявляли, что нельзя называться мужчиной, пока не побывал там и не «попробовал». В довершение всего Риз Макмерди, ше shy;стнадцатилетний, рослый и сильный, как взрослый, сказал, что нельзя называться мужчиной, пока не подцепишь венерическую болезнь. Он говорил, что заразился впервые, когда ему было че shy;тырнадцать, хвастал, что потом заражался еще несколько раз, и утверждал, что это не страшнее сильного насморка. У Риза Мак shy;мерди был шрам, при взгляде на который по телу бежали мураш shy;ки; он тянулся от уха до правого уголка рта. Получил его Риз в драке на ножах с другим подростком.

Айра Дингли недалеко ушел от него. Он был пятнадцатилет shy;ним, не столь рослым и крупным, как Риз Макмерди, но крепко сложенным и сильным, как бык. У него было маленькое, отвратительное, дышавшее энергией и злобой лицо, маленький, красный, недобро, вызывающе глядевший на весь мир глаз. На дру shy;гой он был слеп и закрывал его черной повязкой.

Однажды на перемене с игровой площадки раздался громкий, торжествующий крик: «Драка! Драка!». Ребята сбежались со всех сторон, Джордж Уэббер увидел внутри круга Айру Дингли и Риза Макмерди, они медленно, свирепо сближались, сжав кулаки, по shy;том кто-то сильно толкнул Риза в спину, и тот врезался в Айру. Айра отлетел в толпу и вышел оттуда медленно, пригибаясь, не сводя с противника горящего ненавистью маленького красного глаза, с раскрытым ножом в руке.

С лица Риза сошла мерзкая, небрежная улыбка насмешливо shy;го простодушия. Он осторожно попятился от наступавшего Ай shy;ры, не сводя с него сурового взгляда, нашаривая толстой рукой нож в кармане. И внезапно заговорил, негромко, с холодной, хо shy;лодящей сердце напряженностью.

– Ладно же, сукин сын! – произнес он. – Погоди, сейчас я выну нож!

Нож внезапно появился и сверкнул зловещим шестидюймо shy;вым, открывающимся пружиной лезвием.

– Раз ты так, я откромсаю твою поганую башку!

И все ребята в толпе замерли, испуганные, загипнотизиро shy;ванные смертоносным очарованием двух сверкающих лезвий, от которых не могли оторвать глаз, и видом двух противников, кру shy;жащих с побледневшими, искаженными лицами, безумными от страха, отчаяния, ненависти. Их жуткое, тяжелое дыхание насы shy;щало воздух опасностью и вселяло в сердца ребят такую смесь ужаса, очарования и парализующего изумления, что они хотели от нее избавиться, но боялись вмешиваться и не могли оторвать shy;ся от зрелища этой непредвиденной, роковой, жестокой драки.

Потом, когда противники сблизились, Небраска Крейн вне shy;запно подошел к ним, с силой оттолкнул друг от друга и с непри shy;нужденным смешком заговорил грубоватым, дружелюбным, со shy;вершенно естественным тоном, который сразу же всех покорил, привел в себя, вернул игру красок и яркость дневному свету.

– Кончайте, ребята, – сказал он. – Если хотите подраться, деритесь по-честному, на кулаках.

– А тебе-то что? – угрожающе произнес Риз и вновь стал подступать, держа нож наготове. – Какое право ты имеешь встревать? Кто сказал, что тебя это касается?

Говоря, он медленно приближался с ножом в руке.

– Никто не говорил, – ответил Небраска, голос его утратил все дружелюбие и стал твердым, непреклонным, как взгляд чер shy;ных глаз, устремленных непоколебимо, будто винтовка, на под shy;ступающего недруга. – Хочешь выяснить отношения?

Риз ответил ему взглядом, потом отвел глаза, повернулся бо shy;ком и несколько угомонился, однако ждал, не желая отступать, и бормотал угрозы. Ребята тут же разбились на группы и разо shy;шлись, Риз и Айра двинулись в разные стороны, каждый со сво shy;ими приверженцами. Назревшая драка не состоялась. Небраска Крейн был самым храбрым в школе. Он не боялся ничего.

Айра, Док и Риз! Дикие, отвратительные, зверские имена, но все же в них звучала какая-то угрожающая, необузданная надежда. Мир «шушеры с гор», белые бедняки, жалкие, заброшенные, отча shy;явшиеся частицы дебрей обладали своей беззаконной, греховной свободой. Имена их наводили на мысль о гнусном, мерзком мире рахитичных трущоб, где они появились на свет; вызывали тягост shy;ное, навязчивое, мучительное воспоминание о полузнакомой, не shy;забываемой вселенной белого отребья, состоявшей из Пеньков, пе shy;реулка Свиной Хвостик, района Даблдэй, Складской улицы и от shy;вратительного, хаотичного поселка, Бог весть почему иронически названного Земляничным Холмом, которая раскинулась беспоря shy;дочным смешением неописуемых, немощенных, грязных улиц и переулков, рахитичных лачуг и домишек на обезображенных рытвинами бесплодных, глинистых склонах холмов, спускавшихся к железной дороге в западной части города.

Это место Джордж видел всего несколько раз в жизни, но оно постоянно, до самой смерти, будет не давать ему покоя своей жуткой странностью и кошмарностью. Хотя этот рахитичный мир являлся частью его родного города, то была часть столь чуж shy;дая всей привычной ему жизни, что впервые он увидел ее с таким ощущением, будто обнаружил нечто карикатурное, когда ушел оттуда, ему с трудом верилось, что этот мир существует, и в последующие годы он будет думать об этом мире с тяжелым, мучи shy;тельным чувством.