Вор и проклятые души - Куц Сергей "Корвин Флейм"

Магия Низверженного не действовала на появившегося из ниоткуда и с легкостью убившего двух стражей чудовища, то есть меня. Я оскалился, собираясь сказать нечто колкое в адрес потерявшего мужество иного, но не успел.

Он рванул от меня к своим, надеясь найти средь них спасение. Я бросил крюк змеиной рукой, и стальной коготь вонзился точно меж лопаток. Вскрикнув, офицер упал на камни, так и не выбравшись из пролома в стене.

На его поясе тонкий меч, который мне пригодится. Я двинулся к мертвому и замер, поразившись осознанием своей новой сущности.

— Кровь и песок!

Мне нравилось убивать! Я сделал это с удовольствием. Мгновение назад я улыбался, глядя на трех только что сраженных мной… Что я такое?.. Зажмурившись, я проклинал и себя, и сделку, и весь этой дрянной мир!

— Проклятый пепел!

Я открыл глаза. Николас Гард не имеет права на слабость. Пока Алиса в плену Низверженного — меня нет! Я лишь орудие против возвратившегося бога. Пусть у этого орудия есть разум и воля, но все же я только орудие! А душа… В закладе у сатаны.

Но не отступлю! Пойду вперед, чего бы это ни стоило — ни мне, ни кому бы то ни было еще! Зарычав, я направился к мертвому офицеру, чтоб встретить нового врага с двумя клинками.

После появления за спинами трех иных и падением офицера на камни с крюком в спине минуло всего ничего. Буквально считаные удары сердца, но меня и смерть, что я принес, конечно же, заметили. Иные, которые шли за цепью устремившихся в донжон орденских солдат, разделились — один офицер и четыре великана направились назад.

Третий офицер, окруженный четверкой великанов, спешно шагал к главной башне. Кричал, приказывая солдатам не мешкать, однако на людей вдруг напал необъяснимый страх. Не добравшись до главной башни Волчьего дома десятка шагов, они начали пятиться, бросая взгляды на небо, и яростные вопли офицера действовали на них слабо.

Тучи, затянувшие небеса над замком эльфов, устремились в сумасшедший бег. Серые облака неслись по кругу над замком и сливались в одно целое, а над площадью появилась воронка, внутри которой чернела тьма. Она всасывала в себя тучи со стремительной скоростью, но тех не становилось меньше.

Мнилось, что, насытившись тучами, воронка опустится к земле, чтоб напиться человеческой кровью. Я встряхнул головой, дабы отогнать наваждение. Прыжком оказался у мертвого офицера и завладел его клинком. Иные, что идут к пролому, уже близко.

Я ждал их, опустив к камням скрещенное оружие. В правой руке бракемарт; в левой, покрытой змеиной кожей, тонкий меч иномирца с посеребренной гардой. В двадцати шагах — рысь, медведь, волк и опять вепрь. Морды зверей на железных масках разъярены и скалят клыки. Против меня четыре тяжелые сабли и четыре крюка. Сзади маг-офицер, только сила его повелителя — ничто против меня: он просто еще один мечник.

Они не выйдут из Волчьего дома! Что такое пять иномирцев после сражения со всем войском Низверженного? Я чуть не рассмеялся и сдержался лишь потому, что подумалось о безумии. Нет! Хочу остаться прежним Николасом Гардом!

Не желаю умирать! Я зло смотрел на приближающихся иных и крепче сжимал клинки. Легкая добыча для меня нынешнего. Опасаюсь лишь стрелков, но все арбалетчики сейчас под донжоном замка.

Кровь и песок!

Пятеро иных в дюжине шагов! Сейчас начнется! Однако Томас Велдон до сих пор бездействует. Я помянул церковника грязным словом и тем будто дернул его за седую бородку.

Небеса затрещали и взорвались оглушительным грохотом. Казалось, покачнулась земля, а может, так оно и было. Тучи упали вниз. Волчий дом окутал туман. Он поднялся до колен, потом до бедра. Не видно, что внизу!

Я бросил взгляд на небо. Над нами висела непроглядная мгла. Не ночь, а чернильно-черная, без единого вкрапления чего-то иного тьма. Она нависала над башнями Волчьего дома, почти касаясь вершины донжона, и от этой мглы веяло смертельной опасностью. Строй орденских стрелков, выучке которых я воздавал должное несколько минут назад, смешался еще больше. Они так и не вошли в главную башню эльфийского замка, где на первом уровне затаился Бран.

Иные тоже чувствовали неладное. Офицеры в особенности — они ведь маги. Иномирец, который командовал солдатами, продолжал орать, а бывшие при нем стражи обнажили сабли. Другие иные — те, которые шли ко мне, — так и стоят в дюжине шагов, но скоро бросятся на меня. Атаковать будут парами, иначе в пролом не войти, уже построились. Рысь и волк, за ними медведь и вепрь с офицером. Только ждут чего-то, косятся на туман и мглу над собой.

Тьма ударила по смертным. Три черных вихря сорвались с темного неба в десяток арбалетчиков напротив донжона, в кричавшего на них офицера, в иных у крепостной стены.

Сгусток тьмы окутал офицера за спинами моих противников. Его полный боли и ужаса крик еще звенел в ушах, а самого иного не стало. Вместе с черным вихрем осыпался серым прахом внутри одежд и доспехов, что еще миг назад были на смертном, а сейчас упали в туман.

Всего два удара сердца — и отряд приспешников Низверженного потерял троих: арбалетчика и двух офицеров.

— Кровь и песок!

Подступивший страх словно тисками сдавил сердце. Я чертыхнулся, понимая, что магия направлена не на меня, но все равно сердце продолжило колотиться в груди, а орденских солдат охватила настоящая паника. Кто-то разрядил оружие в черное небо, кто-то попытался спрятаться в домах без крыш справа и слева от площади. Некоторые дернули в донжон и двое — к провалу в крепостной стене. Туда, где стоял я.

Стоял, чтоб через секунду отразить натиск рыси и волка. Невероятной силы напор! Иномирцы едва не рычали, они отчаянно рвались из крепости, потому что распоследнему дураку понятно, что внутри замка ждет смерть.

Сталь звенела об сталь. Я проворнее и быстрее двух великанов, гораздо сильнее их. За спинами иных вниз падали черные вихри. Их было много, и еще больше криков внутри замковых стен. Магия, напускавшая на людей страх и жуткую погибель, лишала разума. Смерчи поражали людей и иных одного за другим, не давая шанса сбежать или укрыться в развалинах.

Кто-то успел добежать до главной башни Волчьего дома и нырнуть внутрь под шпагу Брана. Я прикончил сначала рысь, потом волка. С остальными разделалась черная магия Неакра. Или уже можно говорить о Томасе Велдоне?

Я обтер бракемарт о черный плащ великана с маской волка и загнал клинок в ножны. Меч с посеребренной гардой выкинул, брезгливо сплюнув. Оружие иного вдруг стало неприятным. Меч упал на камень и жалобно звякнул в царившем вокруг безмолвии. Над Волчьим домом повисла воистину мертвая тишина.

— Проклятый пепел!

Как быстро все произошло! Мы перебили людей ордена и иных, как мясники на бойне. Быстро и почти без шансов получить ответ. Я шумно выдохнул и посмотрел на свою левую руку, покрытую ниже запястья серо-зеленой нечеловеческой кожей. Сжимаю и разжимаю пальцы, что легко дробят кости и камни.

Человек ли я?

Тьма в небе и туман внизу почти истаяли. В проломе пять окровавленных тел, пять сраженных моей сталью иных — офицер с крюком в спине и четверо мертвых полуящеров. Я криво усмехнулся, помыслив, сколь легко и быстро разделался с ними, однако цена за мою нынешнюю силу страшна, и совсем не только для меня. Мир тоже заплатил, пусть еще и не знает об этом… Когда в Орнор явились предвестники, начались последние дни…

— К дьяволу все! — выпалил я.

Меня охватила злость, и я не заметил, кого помянул. Потому что мыслил только об одном! Если думать о том, что сотворил, то сойду с ума! Выругавшись, направился к донжону, из которого выбрался Бран.

Растоптанный снег и полная тишина. Я слышал только собственные шаги. Казалось, что на меня смотрят десятки глаз. Выругался про себя. Пустое! Прислужники Низверженного развеяны буквально в прах или проткнуты сталью, а мертвые эльфы спят!

Прошел мимо одного вороха одежды, другого, еще одного. Что там? Я склонился к кучке из орденских вещей, чтобы подобрать добротные черные перчатки. Свои прежние где-то потерял.