Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный - Роджер Желязны

— Мы должны держать этот труп в изоляции, отправить его в Первый Медицинский Центр.

— Если ты этого хочешь…

— Как можешь ты быть таким безразличным при виде такой ТРАГЕДИИ?

— Смерть не трагична. Возможно, она патетична, но трагедии в ней нет. Давай закроем тело простыней.

Она бьет его по лицу, и звук пощечины настолько громок, что разносится по всему павильону. Потом она отворачивается от него. Глазами она ищет кольцо телесвязи на стене, но когда она делает шаг к нему, одноглазый человек, весь одетый в черное, останавливает ее и говорит:

— Я уже позвонил в ближайший Центр. Аэрокар уже в пути.

— Спасибо, отец. Ты не можешь заставить всех этих людей уйти отсюда? Они скорее прислушаются к твоему голосу.

Оаким закрывает тело. Мегра снова поворачивается к нему, в то время как одноглазый уговаривает толпу разойтись. Люди начинают двигаться, повинуясь его словам и его посоху.

— Как можешь ты смотреть на смерть с такой легкостью? — спрашивает Мегра.

— Потому что она происходит, — отвечает он. — Это неизбежно. Я не скорблю о том, что с дерева падает лист или волна разбивается о берег. Я не печалюсь, что падающая звезда сгорает в атмосфере. С какой стати?

— Все, о чем ты говорил, не живое.

— И люди не живые, когда они вступают в Дом Мертвых, а туда идут все.

— Это было очень давно. Никто с Блиса не отправлялся туда уже много веков. Это трагедия, когда жизни человеческой приходит конец.

— Жизнь и смерть не так уж сильно отличаются друг от друга.

— Ты отклонение от социальной нормы! — объявляет она и вновь бьет его.

— Это оскорбление или утверждение? — спрашивает он.

Потом из другой части Ярмарки доносятся новые крики.

— Мы должны немедленно помочь, — говорит она, делая движение, чтобы пойти туда.

— Нет!

Он хватает ее за руку.

— Пусти!

— Нет. Ты ничего не добьешься, стоя рядом со всеми трупами, которые могут тут оказаться. Но чем больше ты будешь рядом с ними находиться, тем больше будешь подвергаться опасности. Мне бы не хотелось потерять такую женщину, как ты, не успев найти ее. Я отведу тебя назад в сад, где мы сможем переждать, пока все это не кончится. Там есть пища и вода. Мы повесим знак: «Не беспокоить»…

— … и будем трахаться, пока весь мир умирает?! Ты бессердечный!

— Разве ты сама не хочешь создать больше жизней, чтобы заменить те, которые будут потеряны?

Она ударяет его свободной рукой, от силы удара он падает на одно колено и поднимает перед собой руку.

— Отпусти меня! — кричит она.

— Отпустите леди, пусть идет куда хочет.

В павильоне присутствуют еще двое. Тот, кто произнес эти слова, — воин-священник Мадрак, который остался после того, как толпа разошлась. Рядом с ним стоит зеленый маг, известный людям под именем Брамина.

Оаким встает и смотрит на них.

— Кто вы? — спрашивает он. — Кто вы такие, что приказываете мне?

— Меня называют Мадрак, и многие зовут меня Могущественным.

— Мне это ни о чем не говорит. Приказы не принадлежат тебе, чтобы ты мог раздавать их направо и налево. Уходи.

Он хватает Мегру за другую руку, коротко борется с ней, поднимает ее на руки.

— Я предупреждаю тебя. Отпусти леди.

С этими словами Мадрак поднимает перед собой свои посох.

— Уйди с моей дороги, Мадрак.

— Лучше я предупрежу тебя, прежде чем продолжу, что я Бессмертный и что о моей силе вести разнеслись по всем мирам. Это я убил кентавра Даргота, послав его в Дом Мертвых. Песни все еще поют об этой битве, которая продолжалась день, ночь и еще один день.

Оаким опускает Мегру на землю.

— Это действительно меняет дело, Бессмертный. С девушкой я разберусь через несколько минут. А теперь ответь мне, ты против могущества Дома Жизни и Дома Мертвых?

Некоторое время Мадрак жует кончик своей бороды.

— Да, — отвечает он затем. — А тебе что за дело?

— Я сейчас уничтожу тебя и твоего друга, стоящего рядом с тобой, если он тоже относится к числу двухсот восьмидесяти трех Бессмертных.

Маг улыбается и отвешивает поклон.

Мегра уходит из павильона.

— Леди все-таки ушла от тебя, — замечает Брамин.

— Кажется. Но я сделаю так, как будто этого никогда не было.

Оаким поднимает левую руку и приближается к Мадраку.

Посох Мадрака начинает вращаться в его руке, пока практически не перестает быть видимым, потом бьет.

Оаким уклоняется от первого удара, но второй попадает ему в плечо. Он пытается поймать посох, но ему это не удается. И получает еще один удар. Пытается наброситься на Мадрака, бежит к нему, но посох горизонтально стоит уже у его груди и бьет его. Затем он отступает назад, чтобы быть вне радиуса действия посоха, и начинает кружить вокруг своего противника.

— Как, ты все еще не падаешь? — спрашивает Брамин, который стоит в стороне, покуривая.

— Я не могу упасть, — говорит Оаким.

Затем он прыгает вперед, но его атаку опять отбивают.

Тогда и Мадрак тоже начинает нападать, но каждый раз Оаким избегает ударов и пытается схватить посох.

В конце концов Оаким останавливается и делает несколько шагов назад.

— Хватит заниматься глупостями! Время идет, и я могу не найти девушку! Ты хорошо дерешься своей палкой, жирный Мадрак! Но сейчас это тебе не поможет.

Затем, слегка наклонив голову, Оаким исчезает с того места, где стоял, а Мадрак лежит на земле, и его посох, сломанный, лежит рядом с ним.

Оаким стоит сейчас возле него, с поднятой рукой, как будто после удара, который он только что нанес.

Брамин роняет свою сигарету, его трость подпрыгивает у него в руках, очерчивая вокруг него круг зеленого огня. Оаким поворачивается к нему лицом.

— Фуга! — говорит Брамин. — Настоящий мастер фуги! Да еще вперед идущий! Кто ты?

— Меня зовут Оаким.

— Как могло получиться, что ты знаешь точное число Бессмертных, то есть двести восемьдесят три?

— Я знаю, что я знаю, и этот огонь не спасет тебя.

— Возможно и нет, а возможно и да, Оаким, но я не противник Дома Жизни и Дома Мертвых.

— Ты Бессмертный. Одного твоего существования достаточно для того, чтобы оно выдало ложь твоих слов.

— Я слишком безразличен, чтобы быть противником чего-либо в принципе. Моя жизнь, однако, — совсем другое дело. — Его глаза сверкают зеленым. — Прежде чем ты попытаешься повернуть свою силу против меня, Оаким, знай, что уже поздно…

Он поднимает свою трость.

— Либо собака, либо птица послали тебя, а кто именно — не имеет значения…

Зеленый фонтан устремляется вверх, охватывая огнем весь павильон.