Темень - Михаил Максимович Шашков

от всего вкупе. Мария же не улыбалась уже по-детски, её улыбка была сдержанной и даже немного зловещей и железной. Противники крепко сжали друг другу руки. Огромная белая рука Антона казалось ещё больше рядом с сильной, но небольшой женской рукой. Игорь начал отсчёт.

«Три! Два. Один. Начали!» – рука Антона вздулась, проступили вены и кости кисти, но Мария не поддалась натиску Антона. От удивления у складского рабочего чуть не выпали глаза, ослабла хватка – всего на мгновенье! Как вдруг грохот, и рука рабочего упала на стол, а рабочего немного повело в сторону.

Мария отпустила Антона и крикнула задорно: «Следующий!».

– Всё, пусти меня, – сказал Игорь.

– Нет-нет, погодите, я просто не ожидал, дайте ещё! Я просто расслабился, и вот всё само и испортилось!

– Нет-нет, нельзя так, – сказал Николай, у которого появилась надежда самому проучить охотника, – строго по очереди.

– Да ведь я даже серьёзно не начал…

– Да вали отсюда, или мы тебя за уши вытащим! – засмеялся Игорь.

Антон посмотрел на товарищей и ушёл, только буркнув под нос: «Злые вы, злые». Сел Игорь. После небольшой разминки Мария поставила руку на стол.

– Я уже не так молод, так что уж будь со мной помягче, – улыбнулся Игорь.

– Хорошо, но победить я тебе всё равно не дам!

Вновь отсчёт и снова схватка. Игорь учёл ошибку Антона и не расслабился, он был готов к борьбе. Долго противники силились, но руки их так и не сдвинулись. Казалось, что Мария специально держит Игоря на одном месте, чтобы он выдохся и расслабился, или действительно не могла его победить. Секунд пятнадцать длилась борьба и Игорь начал сдаваться, и, когда его рука почти коснулась стола, он сдался.

– Фух, действительно, сильна вампирская рука, – сказал шахтёр, потирая кисть.

– А то. Но в свою защиту скажу, что не каждый вампир сможет с тобой бороться. Моя сила не только природой дана, но и заслужена усердием и трудом!

Сел третий, молчаливый складской рабочий. Он боролся долго, но не как Игорь, и сдался быстрее. Затем сел Николай. Он уже успел по достоинству оценить силу охотника, но не отказался от намерений проучить её. Теперь же, как стратег, он полагался не на свою силу, а на истощённость врага.

Вновь отсчёт и снова борьба! Сражение было равным. Хоть Николай и был самым тощим из всех, он всё же проходчик и в силе не уступал другим. Мария же изрядно устала. Рука её горела, не раз сдавленная кисть ныла, а плечо будто бы уже не работало исправно. Николай уже почти прижал её, но охотник не отступила, что есть сил надавила, не брала уже выносливостью, решила взять напором. Резко дёрнула и приложила Николая ко столу. Николай потёр руку с кислой рожей – то ли от боли, то ли от сожаления.

Мария вытянулась на диване, весёлая и довольная. Теперь её ждёт мясо. Но в пари участвовало пять человек, а боролось только четыре, и к горечи Марии рабочие начали уговаривать Сашку побороться. Хоть охотник и была уверена, что сможет победить их всех, сейчас она понимала, что отказ Саши, скорее всего, сыграл ей в пользу. Рабочие его всячески упрашивали и убеждали, мол, он же денег тоже терять не хочет, что вон, соперник устал уже, победа почти в кармане! Но к счастью Марии, Саша всё отказывался

– Довольно, мужики, вон, доканали уже девушку. Если она из-за нас завтра меч держать не сможет, нам же хуже будет.

Не смогли Сашу уломать, победа осталась за Марией. Поскольку Саша не трудился, его и отправили за мясом. Целый килограмм жирной и лоснящейся на свету свинины с жаренной корочкой, приготовленной кусочками на живом огне. Все немногочисленные ночные посетители ненавидели Марию за этот запах жаренного хорошего мяса.

Мария, вернувшаяся с ещё одним стаканом сидра (уже третьим за ночь) немного съела мяса, остальным поделилась со всеми. Когда за этот поступок её начали благодарить, она лишь едко рассмеялась и сказал: «За что благодарности? На ваши же деньги банкет!». Скажет и хохочет, едко, но по-ребячески, и глаза хорошие.

Николай, когда оправился от поражения, решил спросить, нет ли у Марии служебных историй из довоенного периода. Спросил у неё какую-нибудь весёлую историю из юности. Мария сказала, что историй таких немного, но одну рассказала. Она рассказала, что для упыря есть очень немного возможностей выбиться в люди и одна из них – армия. Этой возможностью упыри пользуются чаще всего, потому как она самая доступная. Но у неё была и другая проблема, помимо упырьской природы – она женщина. Но её с сестрой в годы отрочества выращивал очень хороший человек, также упырь, уважаемый солдат. Потому Мария уговорила его, чтобы он помог ей записаться в военное училище под видом мальчика. Опекун не хотел для девочки военной карьеры, но просьбу её удовлетворил. Долго потом Мария была по документам Марком Плеймном, только вот недавно, в самом конце войны стала по паспорту женщиной Марией.

Опекун хотел, чтобы Мария, столкнувшись с трудностями, передумала и ушла из училища. С трудностями она столкнулась: она не могла позволить себе переодеваться вместе со всеми – была известна в группе тем, что спортивную форму всегда носила под учебной. В спортивных дисциплинах ей также было тяжело; хоть и упырь, силу ей пришлось развивать. Со своей группой была недружна, хотя дружила с ребятами из других. В учении же наоборот, ей было достаточно легко, и своих товарищей она обгоняла. Пошла потом, по мужскому паспорту, в высшее заведение, которое закончила не за четыре года, а за три, в звании младшего лейтенанта. Тогда её и приняли в диверсионно-разведывательный отряд.

Её командир быстро разгадал, что она не мужчина. Когда она у него спросила, когда он это понял, ведь она всегда умело притворялась, он ей ответил лишь: «Потому все твои товарищи по учёбе и пошли, кто куда, но не попали в разведку, а ты попала. Только вот ведь незадача, я ведь тоже разведчик». Дальнейший рассказ был менее последовательным и более путаным. Из него можно было чётко понять лишь то, что они с командиром сыграли свадьбу незадолго до войны, хоть и не официальную, так как тогда по документам она всё ещё была мужчиной. Из-за этого солдаты в отряде шутливо называли командира «оскопистом». Как говаривал один её товарищ: «Превратить мужика в женщину – подвиг, достойный генеральской пенсии».

История не была смешной, скорее забавной, с изюминкой. Но чем больше рассказывала Мария, тем тише она говорила. Её голос терял задор, взгляд терял ясность и глаза будто бы слезились. Сначала это было почти не заметно, но под конец Игорь заметил, что девушка