Голому – рубаха - Андрей Дворник

– Лучем?

– Луч захвата; он же трактор-бим; такая штука для удержания и транспортировки грузов в космосе. Можно притянуть и посадить небольшой кораблик; вроде нашего… Я думал, ты знаешь.

– Я бы, наверное, предупредила, – немножко обиделась Мич. – В первый раз слышу. И что, у сестры есть такое оружие?! Д-а-а, времени она даром не теряла; интересно, что они еще за эти пять лет выдумать успели…

– Выдумать? За пятилетку? – недоверчиво хмыкнул Порнов. – У нас от изобретения этого луча до первого опытного экземпляра и то больший срок прошел. И не в обиду будь сказано – где мы по технологии и где – вы. А тут действующий образец, да еще на уровне наших лучших.

Ох, чует мое сердце, что-то здесь неладно…

– Ты просто завидуешь, – поддразнила Порнова Мич. – Привык к тому, что вы в железках всегда первые; вот и стоит нам чуть-чуть отличиться…

– Ни фига себе чуть-чуть, – возмутился Порнов. – Трудоемкость одной такой пушки миллион человеколет; у вас найдется столько инженеров… или столько лет?

– Странный у нас с тобой разговор получается, – вдруг заметила Мич.

– Уж не подозреваешь ли ты меня…

– Нет, но… – замешкался Порнов.

– Ты… ты что?! – всю теплоту из голоса Мич словно ветром выдуло; взгляд ее, в первое мгновение растерянный, поменялся на враждебно – надменный; интонации в голосе, если какие и остались, то колюче – ледяные. – Как ты смеешь…

– Смерд, – с готовностью подсказал Порнов; и тут же получил чувствительный удар ногой в бок.

– Не будь у меня этого колтуна вместо нормальных волос, – процедила Мич, – бегать бы тебе по каюте крысой, жабой или пауком!

– Симпатичный видеоряд, – заметил Порнов и стал подниматься, чтобы залезть обратно в кресло. – Кстати, о живности этой… – попытался он сменить тему и хоть как-то разрядить явно нездоровую обстановку. – У вас что, мода такая новая – голову наголо брить и татуировку делать? Тут у одного гражданина на макушке вот такое чудище выколото…

Мич промолчала; причем, очень демонстративно промолчала; не то что не ответила на вопрос – чего Порнов в общем-то от нее и не ждал – но даже и не огрызнулась, не послала подальше.

– Ну вот, разозлилась, – расстроено констатировал Порнов.

Обернулся, заискивающе заглянул в глаза Мич, – и напоролся на тяжелый, больной взор смертельно испуганного человека; сердце, а затем и грудь Порнова неприятно заныли; боль была незнакомая, тянущая; это испугало Порнова еще больше; сроду ничем подобным он не страдал. Он осторожно вздохнул; сердце нехотя отпустило; капкан разжался; нож выпал из раны.

– Ты чего? – шепотом спросил Порнов.

– Я-то ничего, – тихо ответила Мич. – Ты вот как себя чувствуешь?

– Как твои глаза увидел, чуть худо не стало…

– Слушай, не до шуток; давно тебе это померещилось?

– Какое «померещилось»? – удивился Порнов. – Я его вот так же, как тебя видел.

– Где он стоял; далеко от тебя; близко? – совсем плохим, отчаянным голосом спросила Мич. – Слева, справа, – как ты его осязал?..

– Да перестань ты паниковать, – все более недоумевая, воскликнул Порнов. – Какая кому разница, как я его осязал? Я в ящике его только на миг увидел, – Порнов ногтем щелкнул по экрану монитора, – тут сильно не…э-э-э… наосязаешь!

– Сердце; мое бедное сердце, – глухо сказала Мич; она закрыла глаза и откинулась на спину. – Ты так уморишь меня совсем…

– Теперь-то что не так? – Порнов пододвинулся к ней и приподнял за плечи.

– Руки – убери, – велела Мич, вспомнив, что они все еще в ссоре.

– Сейчас расскажу; дай только в себя прийти…

– Через полчаса войдем в астероиды, – предупредил Порнов; он тоже просто так мириться не желал; вернулся в кресло и положил руки на штурвал.

На экране перед ним расходились в боевой порядок четыре звена космических перехватчиков. Фора по скорости у катера была изрядная; казалось, что весь вражеский флот – как гигантские крейсеры, так и крохотные истребители – единым клубком тают вдали; однако, бесстрастные дальномеры замедляли свой бег; преследователи набирали темп.

– Полчаса мне вполне хватит, – сухо заметила Мич. – Особо вдаваться в наши оккультные учения мне сейчас и самой неохота.

Этим делом надо заниматься без суеты и спешки, в спокойной доброжелательной обстановке…

– Я сейчас брошу штурвал, и гори оно все огнем, – воскликнул Порнов страдальчески. – Я же извинился; сколько можно!

– Извинился? – невероятно удивилась Мич. – Что-то не припомню.

– Тут имперские штурмовики в спину дышат и за пятки кусают, а мы в наши любимые игры играемся, – вздохнул Порнов. – Простите, христа ради, сирого-убогого; бо не ведает он, че творит…

– Иногда ты просто невыносим, – поморщилась Мич; но извинение вроде бы приняла.

– Представь себе, что ты проснулся утром; все прекрасно, солнышко светит, ничего не болит. Как дела, довольно спрашиваешь ты. Окей, говорят; разве что недавно у твоего изголовья странная гражданка отиралась; в белой маске, черном балахоне и со ржавой косой в костлявой руке; не знаешь, кто это?

– Типун тебе на язык, – рассердился Порнов и на всякий случай быстро перекрестился. – Я, может, в чем и провинился; но это же не повод так шутить! Сама-то вроде бессмертная?!

– А никто шутить и не думал, – сказала Мич серьезно. – Да, в вашем понимании менталы бессмертны; мы умеем физически сохранять свое лептонное поле – сиречь душу – и после смерти старого тела; проблема одна – найти подходящее новое…

– Хорошую религию придумали индусы, – зацитировал Порнов вечные строчки, – что мы, отдав концы, не умираем насовсем…

– Очень похоже, – согласилась Мич. – Из человека в дерево, из дерева в тигра, из тигра обратно в человека… На ранних ступенях развития у нас так все и было; к счастью, каста менталов немногочисленна и составляет не более одной сотой всего населения Дома Серебряных Струн.

– К счастью?

– Ну да, – кивнула Мич. – Думаешь, после такого тела, – она провела рукой по груди и животу, – очень мне интересно будет бегать пусть даже тигром? Всегда найдется достаточно привлекательная, стройная и молодая простолюдинка, достойная принять в себя опыт и знания высшего существа…

– Ты это серьезно? – спросил Порнов недоверчиво. – Без балды; ты и впрямь так считаешь?

– Спокойно, поручик! – усмехнулась Мич. – Только вот ярлыков не надо; фашизм там, то-се. Ты на Землю оглянись, везде то же самое, сплошь и рядом.

– У нас этого давно уже нет, – возмутился Порнов.

– И у нас нет, – парировала Мич. – Плохо слушаешь; сказала же – в начале пути, на заре цивилизации… И восстания черни были, и бунты кровавые – все, как у вас. Но мы не стали закручивать гайки, загонять народ в концлагеря и резервации; не стали заниматься евгеникой и в вивариях выращивать прекрасные молодые тела для дряхлеющих старцев. Мы замкнулись внутри своей касты и занялись исследованиями ментальности; ряд величайших ученых и после смерти продолжали работать над своими проектами; в основном – в телах крупных млекопитающих. Я говорю в основном, потому что лет двести назад был изобретен способ сохранять живым мозг простолюдина, чье тело безвозвратно погибло в аварии или катастрофе. Часть ученых решила воспользоваться этими «мозгами в колбах»; все-таки мозг животного недостаточно развит и здорово мешает, скажем так, полету мысли. После ряда неудачных экспериментов они научились объединять эти колбы в целые мозговые секции и батареи; ментальный потенциал этих исследователей многократно умножился. Так возникла каста сверхменталов; или, как у нас их зовут, биоменталов, биолов.