Глоток свободы - Николай Андреев

Следом за де Креньяном двигались три солдата. Землянин и аланец, положив тяжелораненого наемника на плащ, несли его к отряду.

– Как видите, прикончить меня не так уж и просто, – усмехнулся маркиз.

Русич бросился к Жаку и крепко обнял товарища. Поднялся с земли и Неланд. Глядя на трогательную встречу воинов, он невольно позавидовал им. У него таких друзей не будет никогда – вся его империя держалась на силе и страхе. Стоит оливийцу проявить малейшую слабость, как конкуренты тут же вонзят Стоку кинжал в спину.

Лидер клана не мог опереться ни на одного своего сотника или десятника. Все они жаждали власти и богатства.

С Неландом их связывают лишь кровь убитых врагов. Безжалостные беспринципные волки – одиночки в беспощадном мире Морсвила.

– Похоже, сегодня день чудес! – притворно воскликнул тасконец. – А тебе-то как удалось выбраться?

– Какие гости! Сток? – произнес де Креньян, заметив оливийца. – Ты знаешь, иногда полезно работать головой.

– Надеюсь, не такой, – съязвил чистый, указывая на череп.

– У тебя нет чувства юмора, – ответил француз. – Год назад мы обсуждали эту тему...

– Хватит болтать, – резко оборвал Жака морсвилец. – Рассказывай! Должен же я кого-нибудь казнить за разгильдяйство? Мои болваны совсем обленились, их надо взбодрить.

– О, это ты умеешь... – сказал де Креньян. – Но боюсь, что сегодня не твой день. Виноваты черти, когда раздались выстрелы на севере, у дальних баррикад, они вдруг остановились. Лучшего момента для бегства не придумать. Я с остатками своего отряда скрылся в здании. Затем поднялся на крышу, пробежал до самого края и спустился вниз. Хорошо хоть дом не очень высокий, троса едва хватило. Ну, а дальше сплошное везение... Черти бросились в погоню за ротой Храброва, и естественно оголили западные улицы, что мне и требовалось. До границы оставалось совсем чуть-чуть. В одном месте, правда, пришлось сцепиться с патрулем мерзких идолопоклонников. Потерял двух аланцев... Жалко.

– Хватит переживать, – махнул рукой Неланд. – Благодари бога, что сам уцелел. И все же приятно сознавать – не один ты остался в дураках. Черти оказались полными болванами! Впрочем, умом они никогда не отличались...

В это время к наемникам подбежал взволнованный Троул.

На лице офицера отчетливо читались растерянность и испуг. Аланец наклонился к Олесю и хотел что-то прошептать. Однако русич остановил лейтенанта.

– Перестань, Рон. Сток все прекрасно знает. У нас нет от него секретов, – нарочно громко вымолвил Храбров.

– Нас снова окружили, – удивленно пожав плечами, проговорил аланец. Человек тридцать, в бронежилетах, с мечами и арбалетами. Мы, конечно, попытаемся прорваться...

– Даже не думай, – возразил землянин. – Это стражи порядка. Они охраняют Нейтральный сектор и служат гарантами закона. Вступать с ними в схватку равносильно самоубийству. Наш отряд уничтожат в течение нескольких секунд.

– Совершенно верно, – подтвердил Неланд. – Вы объявили войну не только чистым, но и всему Морсвилу. Сотни, тысячи солдат готовы броситься в драку. При необходимости, нас поддержат даже вампиры и гетеры. Впрочем, мне пора на Конгресс... Быть может, мы видимся в последний раз. Если решение будет не в вашу пользу, то мои головорезы немедленно перейдут границу. Вторжение аланцев слишком опасно для города и мы не имеем права на великодушие. Противника запугивают жестокостью. Он сразу становится более сговорчивым.

– Ты не слишком торопишься? – спросил Храбров. – Сомневаюсь, что подобная развязка кого-нибудь устроит.

– Что ты имеешь в виду? – остановился морсвилец. По интонациям русича оливиец сразу почувствовал что-то недоброе. Он слишком хорошо знаком с Олесем. Просто так наемник говорить не будет.

– Все довольно просто, – пояснил Храбров. – Вэтой битве тасконцы безусловно победили. Но какой ценой? Из двух тысяч бойцов у чистых осталось не больше половины. Огромные потери для одного сектора!

– Но и аланцев погибло немало.

– Правильно, – согласился русич. – Но к ним регулярно прилетают корабли с пополнением. Четыре-пять рейсов – и численность армии Возана восстановится. А где возьмете солдат вы?

– Морсвил большой... Есть еще трехглазые, гетеры, черти, вампиры... – заметил тасконец.

– Ты либо полный болван, либо таковым прикидываешься, – оборвал собеседника Олесь. – Если захватчики в ближайшие декады не предпримут нового штурма города, то союзники сами разорвут сектор на части. Слишком лакомый кусок. Перебить ослабленную, обескровленную армию не составит большого труда.

– Я об этом не подумал, – честно признался оливиец.

– Напрасно, – усмехнулся русич. – Неланд, ты должен понять – судьба клана Чистых предрешена. Либо его завоюют десантники могущественной цивилизации, либо поделят между собой мерзкие выродки. Места для людей в Морсвиле не осталось. Советую, побыстрее перебраться в Нейтралку. Завтра будет поздно.

– Спасибо за совет, – зло вымолвил тасконец. – Но я что-то не пойму, как это увязать с твоим отрядом? Живы вы или мертвы – сектор все равно обречен. Потери действительно чересчур велики.

– Зато от решения Конгресса зависит участь Нейтральной зоны, – вставил Жак. – Аланцы ведь не остановятся на достигнутом. Они не потерпят соседства с мутантами. Полковник Возан направит армию в центр города. Где ты тогда найдешь пристанище, Сток? Может у Непримиримых?

– Хочешь что-то предложить? – прищурив глаза, поинтересовался оливиец.

В горячке боя и преследования у Неланда не было времени подумать о сложившейся ситуации. Судя по всему, он многое упустил из виду. Где гарантия, что черти и трехглазые вернутся на свою территорию? Союзники и так уже грабят и мародерствуют!

Выставить их обратно за границу сектора будет непросто. Лидеры кланов потребуют значительную часть добытых трофеев. А аланцы? Они вряд ли смирятся с поражением. Новой атаки не избежать.

Спустя пару минут морсвилец полностью осознал правоту Храброва. Исход битвы в любом случае печален для чистых, их дни сочтены. И уж кто-кто, а Сток прощаться с жизнью и богатством не собирался...

Если землянин хочет спасти себя и своих людей, при этом помогая сохранить Нейтралку, зачем ему мешать? Ведь только здесь Неланд сможет укрыться от захватчиков. Уходить в пустыню, в поисках оазисов – неприятная перспектива.

– Чего ты хочешь? – сказал тасконец.

– Совсем немного, – ответил Олесь. – Прежде, чем Конгресс примет решение, я должен на нем выступить. Сумею убедить вас – будем жить все, нет – значит, нам конец.

– Что же, твоя просьба разумна и своевременна, – проговорил Сток. – Я ничего не обещаю, но передам все слово в слово.

В сопровождении своих телохранителей морсвилец неторопливо двинулся к центру города. Там, на главной площади, в трехстах метрах от «Грехов и пороков» находилось довольно неказистое двухэтажное здание. Именно в нем и заседал высший орган управления Морсвила.

Гонцы давно оповестили всех лидеров кланов об экстренном заседании. Система связи в городе была отлично налажена.

Миновав ряды аланцев, Неланд подошел к заслону стражей порядка. Они молча расступились, пропуская чистых, но вслед за ними тотчас заняли прежние места. Тяжелые гермошлемы с пластиковыми забралами, бронежилеты, заряженные арбалеты и мечи, вытащенные из ножен. Армия Нейтрального сектора была настроена очень решительно.

– Они готовы к драке, – произнес де Креньян. – На мирный исход никто из стражей не рассчитывает. В любой момент нас могут атаковать.

– Я знаю, – кивнул головой Храбров. – Мало того, среди солдат я заметил гетер и вампиров. Значит, они подтянуты сюда еще вчера. Заслон должен был задержать армию аланцев в случае прорыва захватчиков через сектор чистых. Неудивительно, что тасконцы настроены столь агрессивно. Они рассчитывали на худшее...

Неожиданно ряды морсрфлцев дрогнули. В центре образовался широкий проход. Аланцы предусмотрительно упали на землю, защелкали затворы карабинов и автоматов. Вскочили на ноги наемники. Блеснули стальные клинки мечей и сабель.

Оживились чистые – не спеша, осторожно, они начали приближаться к границе сектора. В этот момент Олесь подумал, что его план не удался и последнее сражение окажется отчаянным и кровопролитным.

Однако, опасения оказались напрасны. Сквозь строй стражей порядка неторопливо, с достоинством проследовали четыре человека. Во главе группы, с наглой усмешкой на устах, шел Аято. За ним двигались двое землян и Линда Салан.

Увидев окровавленное лицо Жака, женщина вскрикнула и, не стесняясь соотечественников, бросилась на шею француза. От волнения и радости, она рыдала и целовала его в грязные щеки и губы. И если наемники догадывались об этой связи, то для аланцев подобное поведение офицера-десантника оказалось полной неожиданностью.