Небо цвета надежды - Амита Траси

Мне представилась пожилая седовласая женщина.

– Но, ааи, куда же мне ее забрать? – пророкотал в ответ мужчина. – В Бомбее я работаю с беспризорниками и сиротами, а у нее есть бабушка. Не могу же я отнять ее у бабушки…

– Послушай, бабушка только испортит ей жизнь. Полицейские собираются арестовать тех, кто убил ее мать и поступил так с девочкой. Но ты и сам знаешь, чем это закончится. В тюрьму они никого не посадят. Деньги здесь решают все проблемы. Так какова же судьба этой девочки? Ты мой сын, и я рассчитываю на твою помощь. Если ты не увезешь ее, помощи ей ждать неоткуда. – Женский голос звучал мягко, но настойчиво.

Мужчина покорно вздохнул.

Шаги стали громче. В комнату кто-то вошел. Пожилая женщина присела ко мне на кровать, заправила мне за ухо выбившуюся прядь волос и ласково улыбнулась.

Я хотела спросить, куда подевалась Сакубаи и почему она не пришла ко мне. Я бы тогда закричала на нее – спросила бы, почему она не спасла амму. Но слова не складывались. Вместо этого я вспомнила вдруг, как амма умирала. Как ее дыхание становилось все слабее и слабее, как она закрыла глаза – медленно, будто не желая уходить. Не желая покидать меня. Она крепко сжимала мою руку, а лицо ее превратилось в одну сплошную кровоточащую рану. Но глаза ее я помнила. И я навсегда запомню страх, который увидела в ее взгляде, страх, что моя жизнь сложится так же, как и ее.

– Ну ладно тебе, перестань. Не бойся. Они тебя не тронут, и бабушка твоя тоже будет держаться подальше. – Женщина вытерла мне слезы.

Она с надеждой взглянула на мужчину, ожидая, видно, что тот скажет что-нибудь, но он лишь беспомощно посмотрел на меня, покачал головой и снова вздохнул.

– Милая моя, ты поедешь вместе с этим сагибом в Бомбей и станешь там жить вместе с его семьей. Во всем его слушайся. Поняла, милая? – спросила она.

Я кивнула.

Перед отъездом я издалека увидела погребальный костер аммы. Языки пламени взмывали прямо в небо, а тело аммы лежало на бревнах. Удивительно – неужели живое когда-то тело и правда превратится в дым, неужели от улыбающегося лица останется только пепел? Жрец прочел мантру, слова которой растворялись в пустоте и улетали вместе с пламенем. Возле костра не было ни души, даже Сакубаи не явилась. Никто не пел поминальных песен и не пришел попрощаться с аммой. Никто, кроме нас с сагибом. Он заплатил жрецу, а потом, когда жрец покинул нас, стоял поодаль и смотрел на огонь. Дождавшись, когда пламя погасло, сагиб отвернулся и зашагал прочь, оставляя позади обугленные останки. Я двинулась следом. В тот момент сагиб и признался, что заплатил Сакубаи и попросил ее оставить меня в покое.

– Так будет лучше, – улыбнулся он.

Моя жизнь круто изменилась, однако первые дни я жила словно в тумане, все вокруг утратило смысл. Я никогда не задавалась вопросом, почему все это случилось именно со мной. У меня не хватало сил даже оплакивать смерть самого близкого мне человека. Я чувствовала себя пустым ведром, брошенным в море и плывущим туда, куда толкают его волны. Как мы добрались из нашей деревни до бомбейского поезда, я не помню. Может, на телеге, а может, на автобусе до станции. От нашей поездки на поезде у меня остались лишь обрывки воспоминаний: вот бегут вдоль поезда лоточники, предлагая пассажирам самосы, чай и холодные напитки, вот ветер обдувает мое лицо, а вот сагиб – его лица я почти не помню, – он угощает меня печеньем и, поправив очки, утыкается в книгу.

Все это произошло в 1988 году, и с тех пор жизнь моя стала меняться. Поезд приехал на бомбейский вокзал и остановился, а я выглянула в окно. Амма столько рассказывала про этот город. Здесь живет мой отец. Мы с сагибом подошли к дверям, но другие пассажиры тоже устремились к выходу и оттеснили нас. Меня это встревожило – толпа на платформе, и столько людей вокруг, некоторые из них спешили на поезд, другие нетерпеливо дожидались следующего поезда. Мне казалось, что все они знали, что произошло со мной в ту ночь в доме заминдара, что они примутся с осуждением качать головой и плеваться. Я представляла их взгляды и сгорала от стыда. Прячась за спиной сагиба, я опустила глаза и уткнулась в узел с одеждой. Однако когда решилась все же поднять голову, то осознала, что прохожим нет до меня никакого дела.

Сагиб приподнял меня и усадил на заднее сиденье такси, и тело мое вдруг заполнила ужасающая пустота, тут же сменившаяся паникой: за окном замелькал город – гудели автобусы, ревели машины, попрошайки стучались в стекло. От этого мельтешения мне хотелось закричать, выплеснуть ужас, но я заставила себя сидеть тихо. Такси остановилось перед огромным домом, и привратник бросился открывать нам ворота. Я едва дышала, так что сагиб взял меня за руку и почти втащил в двери, в мир, где моя жизнь изменилась навсегда.

Глава 8

Тара

Тем утром в полиции инспектор Правин Годболе сказал мне, что Мукту продали в услужение в состоятельную семью и что с тех пор она живет у них в рабстве. Я представила, как Мукта, съежившись, сидит в углу, вздрагивая от прикосновений и надеясь, что кто-нибудь спасет ее.

– Это она, – с уверенностью заявил он, – у нее зеленые глаза, как у девочки на вашей фотографии. К нам обратились из благотворительной организации и попросили провести обыск в этой квартире и спасти девушку. Мне сказали, что ее зовут Мукта, а семья эта жила на той же улице, где находится ваша квартира. Какой, напомните, у вас адрес? – Он открыл папку и прочитал вслух: – «Жилищный кооператив Виджайя». Ну да, вот он.

– Вы уверены? – спросила я.

– Разумеется, – ответил он. – Там уже наши люди.

Меня же не оставляли сомнения. Неужели отыскать человека спустя одиннадцать лет действительно так легко? «Может, мне просто повезло?» – говорила я себе.

Я ехала в полицейском джипе в район, где никогда прежде не бывала. Джип мчался по узким переулкам, резко поворачивал, лишь чудом не сбивая пешеходов, едва успевающих отскочить в сторону. Когда мы наконец доехали, меня почти укачало.

– Это здесь. – Инспектор Годболе махнул водителю рукой, джип пристроился за другой машиной и остановился на небольшой парковке перед жилым комплексом.

Позади засигналил огромный грузовик. Инспектор открыл дверцу и вышел из машины.

– Ждите здесь, – сказал он мне, словно обращаясь к ребенку.

Глядя, как он бежит вверх по ступенькам, я захотела выскочить и рвануться следом за ним – добежать до квартиры, постучаться и позвать Мукту. Она узнает меня, я обниму ее, увезу домой и расскажу, как сожалею обо всем, что произошло. Во мне жила надежда.

Сверху послышались крики и плач. Полицейские вывели из квартиры мужчину в наручниках и потащили его к джипу.

– Я ей ничего не сделал! – повторял арестованный. Одеться он не успел, так что ничего, кроме нижнего белья, на нем не было.

Следующей инспектор Годболе вытолкнул из квартиры девушку. Спускаясь по лестнице, она дрожала и ежилась. На лбу у нее зияла глубокая рана, под глазом виднелся синяк, а на правой щеке алел кровоподтек.

– Мукта?! – закричала я.

Девушка на секунду задержала на мне взгляд, но тут же отвела глаза. Она была зеленоглазой. Я пошла к ней навстречу.

– Мукта? – повторила я и взяла ее за руку. Она вырвала руку.

– Я не Мукта. И не лезь не в свое дело, – прошипела она и залезла в полицейскую машину. Девушка была совсем молодой, почти подростком. Это была не Мукта.

– Она сказала, что ее зовут не Мукта.

Инспектор пожал плечами, словно и так уже знал об этом.

– И ей всего лет восемнадцать. А Мукте, когда ее похитили, было пятнадцать. Значит, сейчас ей двадцать шесть. Я же говорила… Я, наверное, как-то неясно выразилась…

– Мадам, послушайте… Даже одну девушку спасти нелегко. Вы же видели, какую работу нам пришлось проделать сегодня. И таких случаев много. Вы приехали из Америки и, возможно, не понимаете, что тем, кто согласится искать эту девушку… как уж там ее зовут… Мукту… полагается вознаграждение.

Он выжидающе посмотрел на меня и кашлянул. Другие полицейские терпеливо ждали в машине.

– Так что скажете, мадам? – Его глаза алчно заблестели.

Я глубоко вздохнула. Значит, все, что произошло сегодня утром, было проделано только ради того, чтобы заставить меня раскошелиться. А девушка в джипе? Если бы не мои поиски, ее вообще вряд ли спасли бы. А может, они просто-напросто все подстроили? Заплатили этой девушке и разыграли спектакль, чтобы я согласилась на взятку. Можно отказаться и не платить ему, и тогда мне никогда не отыскать Мукту. Нет, так не пойдет. Со вздохом положив в конверт несколько тысячных купюр, я протянула его инспектору.

– Постарайтесь помочь мне.

– Хорошо. – Он кивнул и пошел к машине.

Я поймала такси. Оглянувшись, я увидела, что девушка по-прежнему смотрит на меня, и вспомнила себя восьмилетнюю, когда в нашей жизни появилась та зеленоглазая девочка.