Приворот, да не тот - Алекс Найт

Я шла, гордо расправив плечи, и улыбалась в ответ на ужас на лицах одногруппниц. Будто так и надо. Тогда, может, и сплетни поубавятся. Но большинство считало, что я переобщалась с простолюдинками и опустилась до их уровня. Отчасти они правы: общаясь с простыми девушками, я на многие вещи научилась смотреть иначе, не с высоты своего положения. Но как бы я не пыталась делать вид, что все хорошо, меня расстраивало, что от меня отвернулись те, кого я считала подругами. Из-за мелочи: одежды. Та же самая Беттильд опозорилась, когда кто-то пустил заклинание тлена, и на ней рассыпалась часть юбки. Ведь я тогда поддержала ее, стыдила подруг за то, что они смеются над ней. А что теперь? Беттильд морщит носик старательнее всех. Да еще окончательно портило настроение зудящее чувство тоски, навеянное моим любовным порошком.

На пару по зельеварению я входила в самом скверном расположении духа. Но хоть тоска чуть отступила, когда я увидела его. Такого уверенного и надменного, как и все аристократы. Сравнение мне не понравилось. Дезмонд удивленно приподнял бровь, рассматривая мой наряд. Незаметно пожала плечами: я упоминала спор, он вполне может догадаться, что я решилась одеться так не по прихоти. Точнее, не по своей прихоти.

– Как необычно, Эмилия, – Дезмонд взирал на меня с восторгом. Я замерла на месте, удивленная его словами. – Смелый наряд. У вас все задатки законодательницы мод. Я в восхищении.

– Благодарю, – пролепетала я удивленная тем, что он поддержал меня. Ведь только вчера говорил мне грубости. Удивились и мои одногруппницы. Снова послышались шепотки.

– Вы зря шепчетесь, юные леди, – Дезмонд жестом велел всем рассаживаться, а сам поднялся со своего стула, заложил руки за спину. – Когда-то и над каблуками смеялись, когда Уинифред фон Дуглас впервые надела их.

Шепотки в рядах девушек усилились.

– Позже Уинифред стала фавориткой короля Тиберия. Она долгое время формировала модные веяния. Ушли в прошлое кринолины, парики, бессмысленные слои юбок и нижних одежд. Вот вы сейчас в легких удобных платьях, а столетие назад ваш наряд считался бы непристойным.

Он в восхищении? Да это я в восхищении! Не важно, что решат про себя мои якобы подруги, но его слова поддержки бальзамом пролились на мое сердечко. Сейчас я простила ему все те обидные слова, что он говорил. Почти все. Меня все равно бесило, что он считает меня глупой и неспособной на создание контрзаклинания.