Кнопка Власти. Sex. Addict. #Признания манипулятора - Виктория Исаева

– Он на меня так двусмысленно посмотрел.

– Он мне анекдот рассказал.

– Он сказал, что у меня симпатичные вены на руках.

Все сходились во мнении, что Стас забавный, общительный и вообще просто душка. Однако похвастаться симпатией красавчика, выходящей за рамки взаимоотношений медик – пациент, не могла ни одна…

Даша поняла, что молва о Стасе вышла за пределы клиники, когда к ней в больницу наведались сестры. Олеся с Кариной пришли «навестить папу»…

– У него сегодня все утро операции, – отрезала Даша насмешливо. – Увидите папу вечером дома за ужином.

– Ну тогда мы пока посмотрим больницу, – сладко пропела Олеся так, словно по счастливой случайности забрела в Лувр и в одной из палат рассчитывала увидеть оригинал Джоконды.

– Кстати, где тут платные палаты? – невзначай осведомилась Карина.

– Ну, где бы они ни были, вас туда не пустят, – не без удовольствия заметила Даша. Обычно пациентов, лежащих в отдельной платной палате, можно было свободно навещать в любое время. Но поскольку Стас был неместным и навещать его было некому, кроме, разумеется, толпы сексуально озабоченных девушек, график посещений его палаты отслеживался с особой строгостью.

– Кстати, как вы рассчитывали с ним познакомиться? – с любопытством поинтересовалась Даша. – Надеюсь, вы придумали что-то более оригинальное, чем трюк «извините, кажется, мы ошиблись палатой», потому что он его уже видел и не повелся.

Сестры раздосадованно переглянулись. Видимо, придумать более изощренный способ знакомства было для них непосильной задачей. Как и большинство красавиц, они не могли похвастаться особой изобретательностью или предприимчивостью. Обычно одной их внешности было вполне достаточно, чтобы заинтересовать мужчину, а потому им никогда не приходилось ни с кем знакомиться и они понятия не имели, как нужно брать на себя инициативу и не выглядеть при этом полными дурами.

– Слушай, а одолжи-ка мне свою форму на пятнадцать минут, – вдруг осенило Олесю.

– Единственное, что я могу тебе одолжить, так это полкило извилин в твою пустую голову, – предложила Даша, сопроводив свои слова самой милой и вежливой улыбкой, на которую только была способна.

– Давай я сделаю за тебя всю работу. Могу полы помыть у него в палате. Ну, Даш, ну пожалуйста, – попробовала зайти с другой стороны Карина.

– Помой, – согласилась Даша беззлобно. – Только не в его палате. Потому что там линолеум протерт почти до дыр наивными пупсиками вроде тебя.

– Сука! – прошипела Олеся и, взяв Карину за руку, резко развернулась на каблуках, оставив на полу две черных вмятины.

Они ушли, но буквально через полчаса вернулись с одним медицинским халатом на двоих.

– Мама дала, – объяснила Карина онемевшей от возмущения Даше. – В отличие от тебя, она знает, что такое женская солидарность.

– В отличие от меня, она не знает, что такое клятва Гиппократа, – отрезала Даша. И тут же сама мысленно отругала себя за высокопарность последней фразы. Ей понадобилось огромное самообладание, чтобы скрыть за непроницаемым выражением лица непонятное раздражение, которое одолевало ее с тех пор, как сестры заявились в больницу. Она не могла понять, что именно так ее раздражает: то ли то, что Карина с Олесей собираются прикидываться врачами, то ли то, что, в отличие от всех остальных в этой больнице, у них действительно есть шанс на успех…

Сестры долго разрабатывали свой стратегический план. Они бурно спорили: идти ли им вместе, по очереди и если по очереди, то, в каком порядке? В конце концов, не сумев решить, кому из них выпадет шанс попытать счастья первой, они все-таки пошли вместе. Даша наблюдала, как две одинаковые фигурки сексапильно семенят по коридору, потряхивая каштановыми блестящими локонами. У входа в палату Стаса их перехватила старшая медсестра, и Даша уже было надеялась, что все обойдется, но близняшки козырнули именем отца и начали плести какую-то ересь о том, что Стас их давний знакомый…

Не желая пассивно наблюдать весь этот цирк, Даша невозмутимо отвернулась и пошла по своим делам. До конца дня она молча работала, быстро и методично выполняя все поручения. И, поставив личный трудовой рекорд, пораньше ушла с работы. Тем вечером она долго слонялась по набережной, размышляя о своей жизни.

Утренние пробежки – школа – больница – дом – книги, а потом все по новой. Впервые в жизни Даше показалось, что в ее напряженном графике чего-то не хватает. В уме она мысленно перебирала все известные ей перспективы.

Учеба (скучно). Карьера (пока еще очень далеко). Брачные игры (просто отвратительно). Флирт (синоним глупых ужимок). Секс (средство манипуляции мужчинами). Замужество (тамада, пьяные вопли «горько» и песня «Обручальное кольцо – не простое украшенье»). Дети (рановато). Деньги (а зачем?). Тусовки (бессмыслица).

Рассмотрев все возможности от прожигания жизни до ипотеки на квартиру, Даша пришла к выводу, что ничего из перечисленного ее не интересует. Любые из известных ей мещанских ценностей казались тусклыми и унылыми, а о том, что ценности бывают и другими, Даша пока не подозревала…

Когда в девять вечера она наконец вернулась домой, на кухне развернулся настоящий женский саммит. Мама открыла бутылку кофейного ликера и внимательно слушала доклад близняшек о результатах операции «Окрутить москвича». Заглянув в кухню, Даша обнаружила, что Карина надула губы и теперь давит слезу, а Олеся зла, как тысяча чертей.

– Козел! Он ржал над нами. Высмеивал любые уловки, как будто он такой весь из себя неотразимый, а мы какие-то неудавшиеся сельские соблазнительницы.

– Урод! Я спросила, какие девушки ему нравятся, а он мне: «Только не такие, как вы!» Я думала, он шутит, спрашиваю: это еще почему. А он мне: тебе как сказать, честно или вежливо. Я говорю: отвечай честно. И он такой заявляет: вы – пустые, а у меня нет ни сил, ни желания вас наполнять…

Не говоря ни слова, Даша победно прошествовала в свою комнату. Настроение стремительно улучшилось. Жизнь почему-то вновь наполнилась смыслом, показалась захватывающей и увлекательной. Она еще не видела этого москвича, но он ей уже безумно нравился…

На следующий день Даша подскочила в пять утра. Она как обычно бегала по набережной, потом скучала в школе, украдкой читая книгу под партой. Время тянулось чертовски медленно. Не выдержав больше этой пытки, Даша сбежала с последнего урока. В конце концов, когда еще прогуливать, как не в выпускном классе?

Дома никого не было. Отлично! Неискушенной в удовольствиях Даше пустая квартира казалась верхом блаженства. Пройдя в свою комнату, Даша открыла шкаф и вытряхнула все содержимое. У нее была куча абсолютно новой, ни разу не ношеной одежды. Мать постоянно дарила ей шмотки (лелея тщетную надежду, что однажды Даша все-таки захочет заняться своей внешностью и начать эксплуатировать женскую привлекательность). Да и от сестер перепадало немало.

Стоя посреди вороха разноцветного тряпья, Даша чувствовала себя неким гибридом современной Скарлетт О’Хары и провинциальной Кэрри Брэдшоу. Она понятия не имела, с чего это ей вдруг захотелось принарядиться (за последние семнадцать лет столь непристойное желание посещало ее впервые). По идее, она просто собиралась заглянуть в палату к незнакомому пациенту. Со вчерашнего вечера ей безумно хотелось увидеть своими глазами первого мужчину, отшившего ее безупречных сестер. Едва ли им доведется перемолвиться хотя бы словом. А если и доведется, то что она ему может сказать?

Следующие пятнадцать минут Даша провела перед зеркалом, примеряя то один, то другой наряд. Четверть часа спустя она осознала, что, во-первых, только что установила личный рекорд, ибо раньше так долго разглядывать свое отражение ей еще никогда не доводилось. Во-вторых, Даша вспомнила, что на работе ей полагается носить униформу (не сексуальный белый халатик, интригующе распахивающийся при стремительной ходьбе по больничным коридорам, а просторный мешковатый костюм, состоящий из штанов и куртки). Как ни странно, от этого у нее моментально полегчало на душе… Вроде как одежный вопрос решился сам собой…

Конец ознакомительного фрагмента.