Призрак с Вороньего холма. Ужин с аристократом - Андрей Анисимов

– Тогда я был молодой.

– Какое это имеет значение. Ты мужчина, я женщина. – Она опять потянула его за собой: – Ты Драйзера читал?

– Не довелось.

– Солдафон ты, папочка. У Драйзера есть роман-трилогия об одном бизнесмене. Тот в последний раз женился на девушке в три раза моложе, и она его любила. Потому что он личность.

– Значит, так… Пить мне не придется, а придется читать Драйзера.

– И курить бросишь. Ты же Леньке обещал. Это при мне было. А я все помню.

– Веселая предстоит семейная жизнь…

– Зато я тебя всегда любить буду. А что тебе еще надо? И детей тебе рожу. Мальчика и девочку. Это будут наши дети. Ты же совсем один, как волк степной. – Он не ответил. – Твоя Мака не в счет. Она скоро утешится.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Больше ни о чем, папочка, не спрашивай. Не хочу грязи. – Она остановилась и снова его поцеловала. После этого поцелуя он понял, что будет делать все, что скажет эта курносая девочка, которую он когда-то удочерил и отказался от отцовства не по своей воле.

Вечерним рейсом они вылетели в Лондон. В кресле Голенев взял ее руку в свою и задремал. Проснулся от того, что она вздрагивала всем телом.

– Опять плачешь?

– Как представлю, что мама совсем одна в этом страшном доме, так и реву. Прости, это пройдет.

– Если Лене через месяц не станет лучше, мы заберем ее в Англию.

– Не надо, она поправится. Только пусть мама всегда живет с нами. Ладно?

– Она же у тебя еще совсем молодая. Вдруг встретит кого?

– Не думаю. Конечно, если полюбит, пускай. Только ты ее не гони. Ой, смотри, звездочка упала! Да как ярко. Загадывай скорей желание. – Олег обнял ее, улыбнулся и подумал: “Кажется, мне желать больше нечего”. – Загадал?

– Загадал.

– Только не говори вслух. А то не сбудется.

Он обещал. Она положила ему голову на плечо и тут же уснула.

У парадного входа, двух служебных входов и даже возле двери подвала котельной стояли крепкие парни с бритыми затылками. С десяток таких же несли вахту вокруг всего здания. Входящих не обыскивали, но строго спрашивали куда идут, и оглядывали с ног до головы. Внутри, в холле и на лестницах, так же дежурили мускулистые ребята с цепким, прилипчивым взглядом. В самом зале, где собралось человек пятьсот избирателей, с десяток молодцов уселись в первом ряду, охраняя подходы к сцене.

В клубе завода “Каучук” ждали Маку Игоревну Соловьеву. Она баллотировалась в депутаты Государственной Думы по округу, на территории которого и находился известный московский завод. Плакаты, с которых улыбалась будущий депутат, висели повсюду.

На сцене, за столом, покрытым трехцветной скатертью, уже сидели члены ее избирательного штаба. Возглавлял штаб Ибрагим Казиев. Заместителем Казиева работала заведующая городской библиотекой Анна Валерьяновна Шишкова. Мака помогла библиотеке с ремонтом хранилища. Анна Валерьяновна считала ее святой, и с пеной у рта вела за нее агитацию. Труженице культуры в этом помогали два пенсионера, Владимир Арнольдович Цыпин и Александр Александрович Блохин – два бывших коммуниста, разочаровавшихся в своих теперешних вождях. Оба пенсионера отвечали за наглядную агитацию. Немного поодаль от коммунистов сидел отец Никодим в монашеском облачении и молча смотрел поверх голов собравшихся в зале избирателей. Пенсионеры уже раздали им листовки с призывом голосовать за М.И. Соловьеву и теперь дремали на трибуне. В зале раздались жидкие аплодисменты. Казиев посмотрел на часы и, пощелкав пальцем по микрофону, обратился к собравшимся:

– Дамы и господа, извините нашего кандидата. Она сегодня уже провела встречу со слушателями Военной Академии и, наверное, задержалась в пробках. Уверен, с минуты на минуту прибудет. А пока я даю слово заведующей библиотеки города, члену нашего избирательного штаба Анне Валерьяновне Шишковой. – После чего облегченно вздохнул, достал из кармана носовой платок и вытер испарину. Долгие тренировки с купанием в бассейне не прошли даром – ни одной матерной добавки в обращение к избирателям, он не вставил.

Библиотекарша Шишкова нервно сорвалась с места, мелкими, быстрыми шажками подбежала к микрофону и без всякого обращения к собравшимся затараторила:

– Государство годами тянуло с ремонтом нашего книгохранилища. Пушкина, Грибоедова и Блока заливала вода из труб канализации. Гражданка Соловьева на свои личные деньги сделала нам ремонт. Теперь классикам ничего не угрожает. Голосуйте за нее, она душевная, добрая женщина, чуткая к чужому горю. Но она еще и герой! Во время путча гкчипистов своей грудью остановила танки. Эта хрупкая женщина спасла демократию! Недаром жители ее родного города сделали ее почетной гражданкой. Вот у меня в руках грамота и медаль. – И Шишкова спустилась в зал, забегала между креслами, тыча каждому под нос знаками отличия своего кандидата.

Два пенсионера, Владимир Арнольдович Цыпин и Александр Александрович Блохин, уже топтались у микрофона, ожидая, когда библиотекарша замолчит. Больше повезло Цыпину. Казиев вручил микрофон ему. Пенсионер вцепился в микрофон, и его старческий фальцет зазвенел от возмущения:

– Я пережил развал великой родины. К власти пришли предатели. Наши коммунистические лидеры с ними спелись. Я призываю голосовать за Соловьеву. Она хоть и капиталистка, чуждый мне элемент, но о людях думает, не в пример демократам, ворам и грабителям трудового народа. Да здравствует Соловьева, наш депутат!

В зале раздались дружные аплодисменты. Второй пенсионер тоже порывался выступить, но начальник избирательного штаба выслушал сообщение по рации, микрофона ему не дал и заговорил сам:

– Дамы и господа, встречайте нашего кандидата. Перед вами Мака Игоревна Соловьева!

Она вышла на сцену и, смущенно улыбаясь, потянулась к микрофону:

– Дорогие мои, сейчас ехала к вам, и какой-то хам перегородил своим “Мерседесом” всю дорогу. Я заглянула в машину. За рулем лицо кавказской национальности, а рядом жирный еврей. От этих, с позволения сказать, иноверцев, нам, русским людям, деваться некуда. Нам говорят, что они приехали торговать хурмой и мандаринами. Да пусть торгуют. Но вы посмотрите, что творится в новых престижных домах. Покупают квартиры одни черные или евреи. А кто покупает самые дорогие машины? Опять черные и евреи. Кто сидит в шикарных ресторанах и казино? Тоже черные и евреи. Кто учит своих детей в самых дорогих колледжах? Они же. Русские люди вымирают, а эти плодятся как кролики. Черные и евреи уже в Кремле. Если сидеть сложа руки или делать вид, как наши правители, что все идет нормально, через десять лет Москва превратиться в мусульмано-семитский город, а нам останется прислуживать этой сволочи и чистить им башмаки. Черные, кстати, очень любят чистые башмаки. Если мы не объединимся и не выдворим эту публику в их аулы, вигвамы и кибуцы, Россия погибнет! – Переждав одобрительные возгласы из зала, Мака обещала, что если ее изберут депутатом, сделать все, чтобы очистить русские города от скверны. После долгой овации ей задали несколько вопросов. Пожилая дама, закутанная, несмотря на жару, в теплый шерстяной платок, попросила Маку рассказать свою биографию. Кандидат в депутаты на минуту задумалась:

– Выросла без отца. Мать вышла замуж второй раз за нацмена. Отчим издевался надо мной, пытался меня изнасиловать. Мне пришлось бежать из дома. Я на своем опыте знаю, что такое лицо кавказской национальности. Это звери. Они украли у меня детство. Чтобы не умереть с голоду, пришлось идти работать. На производстве, куда я устроилась совсем девочкой, приходилось пахать и в ночную смену. Но я оказалась сильная и выжила назло всей этой черномазой публике. В середине перестройки открыла собственное дело. Теперь я состоятельная женщина и могу постоять за себя и помочь другим. На мои средства уже несколько лет кормится детский дом города Глухова. Я оплачиваю детям завтраки, обеды и ужины. Я и мои соратники решили создать новую партию ММР – “Мака Мать России”. Вступайте в нее! Мы принимаем взрослых и молодежь. В конце нашей встречи я призываю юношей и девушек записываться в наши отряды. В листках, что у вас в руках, адрес и телефон, по которому вам все объяснят. ММР, взявшись за руки, выгонит черных и евреев из Москвы, Питера, Воронежа, Ростова и других городов. Со мной все, кто за наше правое православное дело. Отец Никодим не даст соврать. – Она передала микрофон священнику.

– Братья и сестры. Верить надо не словам человека, а делам его. Эта женщина помогает ближним и творит богоугодные дела. На свои средства она содержит храм Господень и дает возможность верующим совершать благочестивые обряды. Я благословляю эту женщину и верую в ее благие помыслы, потому что знаю ее богоугодные дела.

Мака выхватила микрофон у отца Никодима и крикнула в зал:

– Вместе мы победим! И запомните: ММР – надежда России!

Ее окружили корреспонденты. Защелкали фотоаппараты и камеры. Вопросов не задавали. У каждого журналиста уже лежал конверт с текстом и несколько сотен долларов в качестве поощрения.