Пленительная невинность - Ферн Майклз

Себастьян вежливо склонился к ее руке и прижал ее к своим губам.

— Я так сожалею, сеньора Куинс. Поправляйтесь поскорее.

— Я почувствую себя намного лучше, как только пообедаю, Себастьян. Что ты делаешь в Белене в это время года? Мне казалось, что ты слишком занят доставкой каучука на рынки, чтобы задерживаться на востоке. Тем не менее я уверена, что никто еще не был так счастлив видеть тебя, как я. Распорядитель сообщил нам, что пока не может предоставить нам столик.

С последними словами миссис Куинс повернулась к Ройалл.

Глаза Себастьяна проследовали за ее взглядом, он повернулся к Ройалл и отвесил легкий поклон.

— Ройалл Бэннер, позволь мне представить тебе Себастьяна Риверу. Ройалл недавно овдовела и поэтому едет со мной на плантацию, Себастьян.

— Здравствуйте, сеньора Бэннер.

В глазах Себастьяна мелькнули вопросы, но тут же, казалось, он нашел ответы на них и не удивился, узнав, что Ройалл — вдова. Это объясняло многое. В ночь на карнавале он не был удивлен, обнаружив, что она не девственница, поскольку считал ее проституткой. Но что удивило его, так это явное отсутствие у нее опыта. Без сомнения, ее муж так и не открыл глубин той чувственности, которой обладала эта женщина. «Бедняга, — подумал он, — сошел в могилу, так и не узнав, какая восхитительная женщина согревала его постель».

Улыбка пробежала по его губам: потеря сеньора Бэннера была находкой для Себастьяна.

Его глаза вспыхнули и прожгли ее насквозь. Ройалл почувствовала, что задыхается, и попыталась овладеть собой. Никогда она не встречала такого красивого и энергичного мужчины.

Взяв себя в руки, она ответила:

— Здравствуйте, сеньор Ривера. А мое имя — Ройалл, с двумя «л».

Взгляд Себастьяна стал непроницаемым. Несколько секунд он молчал. Бросает ли она вызов, как бы призывая разоблачить ее? Или просто насмехается над ним? Какой нежной и невинной она казалась, стоя рядом с сеньорой Куинс! Его сердце заколотилось в груди, когда она смело ответила на его взгляд. Нельзя было отрицать, что он находил ее волнующей. Эта женщина на самом деле была гибкой дикой кошкой.

— Леди, прошу вас, окажите мне честь и присоединитесь ко мне за столом, — вежливо попросил он.

Миссис Куинс в резковатой манере, к которой Ройалл уже стала привыкать, ответила за них обеих.

— Я уж думала, ты никогда этого не предложишь. Но предупреждаю тебя: если бы ты этого не сделал, я бы все равно напросилась. Так что хорошо, что ты догадался пригласить, Себастьян!

— Основываясь на нашем длительном знакомстве, я не сомневаюсь, что вы бы так поступили, сеньора. Тем не менее позвольте вас заверить, что для меня это огромное удовольствие.

Его слова предназначались Розали Куинс, а взгляд был прикован к Ройалл. Жест, слово — и два стюарда спустили миссис Куинс вместе с коляской в салон. Себастьян предложил Ройалл руку, и они последовали за стюардом к его столику.

Между ними шел оживленный разговор во многом благодаря оптимизму миссис Куинс, не говоря уже о ее постоянных ссылках на инвалидную коляску. Обед, состоящий из фаршированного ягненка и риса, был восхитителен, а вино, выбранное Себастьяном, прекрасно дополняло изысканное блюдо. Позабыв свои недавние опасения, Ройалл чувствовала себя легко в его обществе, и это радовало ее.

Когда подошел официант, чтобы принять заказ на десерт, миссис Куинс еще больше оживилась.

— Ну наконец-то! — выразила она свой восторг. — Себастьян, ты не представляешь, как я скучала по десерту.

— Прекрасно представляю, сеньора Куинс. Насколько я понимаю, гуава не часто встречается в Америке.

Ройалл нахмурилась. Ей совсем не нравилось быть исключенной из разговора.

— Дорогая, Себастьян говорит о любимом десерте бразильцев — халве из гуавы с белым сыром. Ты попробуешь немного? Или, может быть, тебе больше нравится «Блаженная матушка»?

Ройалл снова нахмурилась.

— А что такое «Блаженная матушка»?

Себастьян и миссис Куинс засмеялись, но, заметив смущение на лице Ройалл, Себастьян посерьезнел.

— Сеньора Бэннер, простите мою бестактность. Мы с миссис Куинс не учли, что говорим о вещах, незнакомых вам. «Блаженной матушкой» местные жители называют маленькое печенье, очень похожее на французское. Индейцы обычно подают его на религиозные праздники, отсюда и название «Блаженная матушка».

— О, понимаю. Возможно, я попробую «Блаженную матушку», если вы не возражаете.

Уловив извиняющийся взгляд миссис Куинс, Ройалл весело улыбнулась. Если Себастьян Ривера мог вести себя так, как будто между ними ничего не было, значит, и она может.

— Похоже, сеньора Бэннер не лишена чувства юмора. Сеньора Куинс, не могу выразить, как я рад этой поездке по Амазонке. Уверен, что я единственный джентльмен на борту, кому выпала честь находиться в обществе двух таких очаровательных леди.

— Себастьян, прибереги свое красноречие для танцев. У меня очень болит нога, поэтому, пожалуйста, не стесняйся приглашать Ройалл и не бойся меня оставить одну за столом.

Миссис Куинс прижала руку к губам, чтобы прикрыть сдержанный зевок.

— Боюсь, я не смогу удержать глаза открытыми дольше окончания десерта. Так что я попрошу одного из стюардов отвезти меня в мою каюту, а ты позаботься, чтобы Ройалл как следует развлеклась. У меня нет желания играть роль дуэньи, уверяю тебя. Я знаю тебя, Себастьян, достаточно давно, чтобы считать приличествующим оставить Ройалл на твое попечение.

«О миссис Куинс, если бы вы знали, как ошибаетесь», — подумала Ройалл.

Себастьян кивнул.

— Буду счастлив сопровождать сеньору Бэннер в этот вечер.

Он взглянул на Ройалл и улыбнулся. Внутри у нее что-то зашевелилось, отчего стало трудно дышать.

«Пират» не сводил глаз с Ройалл на протяжении всего обеда, лишая ее аппетита. Что он хотел увидеть, так пристально всматриваясь в ее глаза? Почему ей так трудно удержаться, чтобы не встретиться с ним взглядом? Ей не нравились те странные ощущения, которые вызывало его присутствие.

Снова заиграла музыка — мягкая, приятная мелодия, незнакомая ей. Огромный чернокожий мужчина, одетый в яркие цветастые брюки и шелковую оранжевую рубашку, вышел на танцевальную площадку и присел на корточки, поставив около колен пару барабанов.

Флейтист, поднявшись на октаву выше других инструментов, выводил томную мелодию. Неожиданно на танцевальной площадке появились еще двое — мужчина и женщина, одетые в цветастые костюмы. Они приняли неподвижную грациозную позу, ожидая конца музыки.

В обеденном зале стало тихо: присутствующие застыли в ожидании.