По следам Пушкина - Виктор Королев

Тайна «бессмертной возлюбленной»

Кто же та «бессмертная возлюбленная», к которой обращено такое короткое и такое пронзительное письмо? Ответов на этот вопрос почти столько же, сколько было у Бетховена знакомых женщин. А он жил отнюдь не отшельником. Заглядывался на женщин, особенно на молодых и красивых. Проходя мимо юной особы, непременно оборачивался в ее сторону, смотрел вслед сквозь очки и чему-то улыбался. Часто влюблялся, но, как правило, ненадолго. Самая длительная его привязанность продолжалась семь месяцев.

В отличие от многих мужчин, хвастающихся своими победами, он был скрытен и не выставлял интимную жизнь напоказ. Именно поэтому имя «бессмертной возлюбленной» осталось в тайне даже для друзей. Тайна это и до сих пор. Почти 200 лет исследователи пытаются решить неразрешимое. За это время «бессмертными возлюбленными» Бетховена объявлялись десятки женщин, судьба которых так или иначе, в той или иной мере, на короткий или на более длительный срок, соприкасалась с судьбою Бетховена. В пользу каждой версии выдвигались доказательства, столь же основательные, сколь и выдуманные.

На эту тему написаны десятки книг, сняты художественные фильмы. В одном голливудском фильме даже утверждается, что музой великого композитора была жена старшего брата – поэтому Людвиг и молчал всю жизнь. В другом авторы приписывают композитору невенчанную жену, которая оставалась верной супругу до последнего дня. Таких литературно-художественных вымыслов много. Достоверно известно одно: Бетховен никогда не был женат, и у него не осталось наследников.

Жениться он всегда хотел. На единственной и неповторимой. Мечтал о семье, о детях. Несколько раз официально сватался. И всегда ему отказывали. Светских дам, падких до всего пикантного и эксцентричного, тянуло к нему. Когда он являлся давать им уроки, они приказывали лакеям не впускать в эту часть дома мужей, дабы остаться с Бетховеном наедине. Их влекла не только его растущая слава, но и щекочущее ощущение опасности – находиться рядом с этим варваром, чей пламенный взор горел обещанием унести в дразнящие дали, прочь от опостылевшей салонной скуки. Их манило к нему, но вот незадача: стоило им заслышать его грозный рык, как они тут же были готовы броситься прочь.

«Ты можешь помочь найти мне жену? Если сыщешь красавицу, которая, возможно, подарит вздох моим гармониям, то заведи знакомство. Во всяком случае, она должна быть красива, потому что некрасивое я любить не смогу, иначе я полюбил бы самого себя», – наставляет он в письме приятеля. Казалось бы, задача ясна. Но как встретить свой идеал, когда твое лицо изрыто оспой, а мясистый нос, всклокоченная шевелюра и чудаковатые манеры способны вогнать в дрожь даже видавших виды молодых особ?

Да что там женщины! Коровы, и те шарахались от диких жестов, когда он, бродя по полям, проигрывал в уме свои музыкальные идеи, а местные крестьяне считали его полным идиотом, распугивающим их живность. У Бетховена имелся единственный союзник – его удивительная музыка. Но разве музыкой можно околдовать женщину? Разве это им нужно?

По мнению большинства исследователей и биографов Бетховена, одна из основных претенденток на «бессмертную возлюбленную» – Жозефина Брунсвик. Композитор познакомился с ней и ее сестрой Терезой еще в 1799 году. Тогда имя Бетховена гремело в Вене, он, блестящий пианист и демонически вдохновенный импровизатор, был баловнем моды и славы. Знатные дамы столицы, цвет и краса ее, наперебой стремились попасть к нему в ученицы. И нет ничего удивительного в том, что две молоденькие девушки, которых мать привезла в столицу из степного венгерского поместья, едва обжившись и осмотревшись, поспешили к Бетховену.

Робкие провинциалки, застенчивые, краснеющие, неловко молчаливые, они сразу же покорили Бетховеном. Всеобщий кумир, недоступный полубог оказался обаятельным, радушно приветливым человеком. То, чего так стеснялись Жозефина и Тереза – недостаток светского лоска, бойкости, жеманного кокетства, – как раз пришлось по сердцу Бетховену. Он сразу разглядел в них души, не испорченные большим светом. И влюбился – сразу в обеих.

Но и здесь у композитора ничего не получилось. Жозефина дала ему понять, что готова до бесконечности слушать его музыку, но не более того. А вот Тереза ответила взаимностью. Это ей принадлежат слова: «Следом за гениями идут те, кто умеет ценить их». Однако не успел роман разгореться, как она неожиданно уехала в Швейцарию, «от одного гения ушла к другому»…

И Жозефина вскоре вышла замуж. Ее родители настояли на браке со старым вдовцом графом Деймом, который оказался совсем не так богат, как ожидалось, вдобавок терзал молодую жену морально и физически. Он запрещал ей общаться со всяким мужчиной моложе его, ненавидел музыку. Стоило Жозефине коснуться клавишей рояля, как граф начинал исступленно вопить, топать ногами. Случалось даже, что он бросался на жену с кулаками.

Однако Жозефине удалось получить разрешение заниматься с Бетховеном. Дома у композитора всё и случилось. Тереза писала сестре из Женевы: «Ты и Бетховен, что из этого получится? Тебе следует глядеть в оба. Твое сердце должно найти в себе силу сказать – нет. Поверь мне, я знаю». Тереза действительно знала. Как много позже скажет их двоюродная сестра, «кузины близко знали его, куда ближе, чем могли в этом признаться».

Зимой 1804 года граф Дейм умер, оставив жену с тремя малышами и в ожидании четвертого. Теперь Жозефина была свободна. Но финансовое состояние Бетховена к тому времени заметно пошатнулось, и он уже не горел желанием обременить себя семьей с четырьмя чужими детьми. Встречаться и музицировать в четыре руки – это пожалуйста. Но в одну и ту же любовь, как и в реку, нельзя войти дважды. Молва приписывает Жозефине ребенка от Бетховена, но если б это было так, Людвиг повел бы себя с ней совсем иначе. Тем более что очень скоро Жозефина снова вышла замуж (и снова неудачно).

Одна лишь умная и проницательная Тереза до конца постигла главное в их отношениях. Но она умела хранить свои мысли в тайне. И только много лет спустя, когда и Жозефина и Бетховен уже давно лежали в земле, Тереза доверилась дневнику. Она записала: «Жозефина была несчастна. Как и он. А оба они, будучи вместе, возможно, были бы счастливы».

Тереза была умная женщина, не зря Бетховен влюбился в нее в первую. И не зря он посвятил ей знаменитую маленькую пьесу для фортепьяно «К Терезе», по ошибке, из-за неряшливого почерка автора, вышедшую из типографии под названием «К Элизе». Так, по крайней мере, утверждают все исследователи. Досконально изучив жизнь гения, все его связи и влюбленности, они обнаружили, что у Бетховена никогда не было знакомой женщины по имени Элиза. Никогда в жизни…

Судьбе было угодно, чтобы чувства Бетховена оказались крепко связаны с семейством Брунсвиков.

…Однажды, подходя к двери столовой, Людвиг услышал звонкий женский смех. Показалось? Ведь здесь не принято громко смеяться, но тихих звуков он не услышал бы. Действительно, за столом, кроме Брунсвиков, сидела незнакомая молоденькая девушка и чему-то весело смеялась. «Не красавица, но какая чистая, свежая, как летнее утро!» – подумал композитор.

– Наша дорогая кузина Джульетта Гвиччарди, – громко представила Жозефина присевшую в изящном поклоне очаровательно зардевшуюся девушку. – Приехала к нам погостить и заодно мечтает брать уроки музыки у знаменитого маэстро.

Не прошло и месяца, как Бетховен пишет своему другу: «Перемена, происшедшая во мне теперь, вызвана милой чудесной девушкой, которая любит меня и любима мною». Много лет спустя, в 1823 году, Бетховен, тогда уже глухой и общавшийся с помощью «разговорных тетрадей», откровенно признается: «Я был очень любим ею и более чем кто-либо был ее мужем».

Он дает ей уроки музыки. Платы с юной графини не берет, а она, в свою очередь, дарит ему дюжину рубашек, которые сама сшила. Именно ей, Джульетте Гвиччарди, Бетховен посвящает свою сонату квази-фэнтази до-диез минор, которую сегодня весь мир знает как «Лунную». Он переполнен любовью и мечтой о браке. Но ему снова отказывают – явный мезальянс – и тут же выдают дочь замуж.

Бетховен мучительно переживает отказ. При помощи семьи он мечтал зацепиться за жизнь и стать хоть немножечко похожим на всех. «Итак, я опять должен искать точку опоры в самом себе, извне для меня ничего нет, – пишет он друзьям. – Нет, ничего, кроме ран, не давала мне любовь и подобные ей чувства. Для тебя, бедный Бетховен, нет внешнего счастья, ты должен все сам создавать, и только в твоем идеальном мире найдешь ты радость».

К сорока годам Людвиг потерял веру в то, что когда-нибудь обретет подругу жизни. Его все сильнее одолевает глухота. Глупо, считает он, с таким физическим недостатком искать взаимности. Композитор все больше замыкается в себе, становится угрюмым и молчаливым. Некоторым людям он кажется злым, черствым и заносчивым. Его истерзанная страданиями душа пуста – «без божества, без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви», говоря словами великого Пушкина.