Клиффхэнгер. Фантастический детектив - Григорий Уваров

Не успел детектив убрать телефон, как тот зазвонил сам, но вместо цифр на экране появилась строка «номер не определен». Только один человек пользовался таким приемом, который за столь частое использование не скрывал его, а наоборот выставлял напоказ, но старик Хит наивно верил, что остается невидимкой для всех. И верил уже несколько лет. Уильям не очень хотел с ним разговаривать, поэтому ответил на звонок без всякого энтузиазма:

– Как дела, Хит?

– Какого черта, Кимберлинг? – заорал тот в трубку, но Уильям был полностью к этому готов и сохранял равнодушие, игнорируя угрозу разрыва барабанных перепонок. Да-да, двух сразу, потому что гром старческой тирады был способен пробить голову насквозь. – Я даю тебе работу, упрашиваю, как маленькое дите, начать расследование, жду четыре с лишним часа, а ты как ни в чем не бывало отвечаешь на звонок и спрашиваешь, как у меня дела?

– Ну, да, мне действительно важно знать, все ли у тебя в порядке. Ведь ты уже не молод, а постоянно кричишь. Так и до инсульта недалеко.

– Так вот и не доводи меня до белого каления, раз так печешься о моем здоровье. Где тебя носит?

– Я обедаю на Сент Алерт, это в центре. Советую посетить местный ресторан, здесь первоклассно готовят креветки с сыром. Ты любишь креветки?

– Ты издеваешься, Кимберлинг? – злости в его голосе прибавилось на пару килограмм, если она, конечно, измеряется в килограммах, но именно настолько сейчас потяжелел мобильный телефон в руке Уилла. А сам детектив был непоколебим.

– Почему же издеваюсь? Вовсе нет. Это белковая пища, которая очень полезна, а тебе в особенности. Какие уж тут издевательства?

– То есть ты откровенно послал меня к черту ради каких-то гребанных креветок? – вулкан по имени Хит, уже был готов изрыгнуть из своего жерла лавовое проклятие самым что ни на есть прямым текстом.

– Конечно же, нет. Я бы никогда в жизни не позволил себе послать тебя к черту. Но если все-таки этот день настанет, я сообщу тебе об этом лично. И выберу более пикантное местечко для твоей отправки. А сейчас я расследую одно дело, поэтому и оказался здесь, а заодно решил перекусить.

– Дело? – недоуменно переспросил Хит.

– Ну, да, дело. Я же все-таки детектив, это моя работа.

– Подожди, что еще за дело? Целую неделю ты напивался в хлам и прожигал дни впустую, а сегодня, когда я предлагаю тебе взяться за расследование, у тебя, оказывается, уже есть дело? Это что, такая шутка?

– Какие уж тут шутки, Хит? По-твоему, я не могу внезапно получить работу?

– Последнее время только я и подыскиваю тебе эту самую работу, от которой ты еще смеешь воротить нос.

– Значит, сегодня исключительный день. Меня нанял один клиент.

– И как же он тебя нашел?

– Сказал, что получил визитку от одной хорошей знакомой, которой я когда-то помог. Оказывается, у меня хорошие рекомендации. Думаю, стоит напечатать еще визиток, а то последние кончились два года назад.

– Так что за дело? – Хит уже говорил тихо и спокойно, словно принял с дюжину пилюль какого-нибудь седативного препарата. Или сделал себе клизму с валокордином.

– Исчезновение человека.

– Больше похоже на название твоего коронного фокуса. С каких пор ты стал браться за такие дела?

– С тех самых, когда получил лицензию, – Уильям порядком устал язвить, но иначе общаться с Хитом он просто не мог. В его мозгу словно был установлен какой-то барьер – программа, срабатывающая всякий раз автоматически.

– Ну, и что мне теперь сказать заказчику? Я пообещал, что ты займешься этим расследованием.

– Извини, старик, но Боливар не выдержит двоих. У меня принцип, не вести два дела одновременно.

– Я понимаю, Уилл, но взгляни хотя бы одним глазком. Я такого прежде не встречал за все время работы в полиции. Давай, перешлю тебе данные на электронную почту?

– Хит, я же сказал, никаких…

– Я слышал, Уилл. Но прошу тебя, просто прочитай заключение. А там уж сам решай, браться или нет. Просто ознакомься, не списывай сразу со счетов. Еще раз тебе говорю: даже я с таким не сталкивался.

Наступила долгая тишина. Ранее твердое намерение отказаться от дела сейчас постепенно стало сменяться любопытством. Что же такое страшное там стряслось, если даже этот старый пень так сильно удивляется? Чего-чего, а удивленного Хита Хитченсона Уильям видел очень редко.

– Только одним глазком, – нехотя ответил Уилл. – И только потому, что ты попросил. Если дело окажется ерундовым – не обижайся, но я откажусь.

– Только прочитай и сразу забудешь про свой скептицизм, – его теперь совсем спокойный голос напускал таинственности.

– Говоришь так, будто пытаешься всучить мне какую-то вещь по выгодной цене. А ведь дело связано с убийством. Совесть не мучает?

– Я лишь хочу, чтобы ты раскрыл это дело.

– А почему полиция решила привлечь к работе какого-то частника?

– Потому что полиция зашла в тупик…

– И почему я не удивлен?

– …а если что и сможет помочь…

– Как будто могло быть иначе.

– …то только свежий профессиональный взгляд со стороны, – наконец, закончил Хит свою реплику, останавливаясь при каждом замечании Уильяма.

– Ладно, старик, считай, тебе удалось меня уболтать. Хоть я никогда и не считал себя профессионалом.

– Я уверен, ты точно докопаешься до истины, – в заключении сказал Хит. – Пришлю письмо через минуту. И жду от тебя вестей.

– Конец связи.

Убирая телефон в карман, Уильям немного жалел, что ответил на звонок. Только в первом деле стало что-то наклевывается, на голову свалилось второе, успевшее за какие-то минуты заинтриговать до предела. Черт бы побрал этого Хита Хитченсона, за его язык, способный убедить кого угодно в чем угодно. Даже уговорить цыгана купить коня, которого он и без того уже украл, потому что так якобы дешевле. Но, сказать по правде, удивление старика действительно насторожило Уильяма. Что же странного было в том убийстве?

Не прошло и минуты – не прошло и десяти секунд – как сбоку экрана на ноутбуке появилось уведомление о пополнении входящих сообщений в электронном почтовом ящике. Как будто старик Хитченсон все время разговора сидел с занесенным пальцем над клавишей компьютерной мыши, курсор которой был заранее нацелен на ярлычок «отправить», и томительно ждал, когда Уильям даст согласие. Открывать письмо сразу ему не хотелось, несмотря на то, что программа распознавания видео еще не завершила свою операцию, и делать в принципе было нечего. Уильям не терпел заниматься двумя делами сразу, потому что даже при его хорошо развитой фотографической памяти некоторые детали из одного расследования порой перебирались в другое, наводя сумасшедший беспорядок и путаницу. Поэтому он отложил ознакомление на потом, до наиболее подходящего момента. Не зная, чем себя занять, он просто уставился в экран, завороженно глядя, как таймер программы отсчитывает оставшееся время.

Секунды, всегда так стремительно бегущие вперед, заметно сбавили свой ход, стоило обратить внимание на их течение. Минуты же казались вечностью, и, судя по показанию таймера, таких вечностей оставалось около сорока. Марк по-прежнему не отвечал на звонки, а оставлять голосовое сообщение на автоответчике Уильям не решился. Внутренний зал ресторана стал неспешно заполняться посетителями, но широкое пространство просторного помещения очень хорошо дробило, приглушало и разносило повсюду любые звуки, поэтому гул их голосов был очень тихим и практически незаметным.

Уильям заказал крепкий кофе, но погруженный в глубокие мысли о работе долгое время не мог сделать ни глотка. Что-то смущало его в этом деле с исчезновением, но он никак не мог найти, что именно. Линда в буквальном смысле испаряется из квартиры. Ее отец оказывается не в курсе, что дочь уже два месяца состоит в отношениях с молодым человеком. Что еще Линда могла скрывать от него? А сам молодой человек игнорирует телефонные звонки в тот самый день, когда пропала его девушка. Смущающих фактов более чем достаточно, но всем им может быть разумное объяснение. К сожалению, по роду своей деятельности, почему-то в первую очередь Уильям рассматривал самые неутешительные из предполагаемых вариантов развития событий. Но в этот раз чуть только задумавшись о возможности убийства, он погнал эти мысли прочь из головы воображаемой метлой. Уильям ни в коем случае не мог допустить смерти Линды. Удивительное чувство родственности, ответственности за совершенно незнакомого человека, которого он даже никогда не видел, родилось в нем без всяких объяснимых причин.

Последние 40 минут обработки видео пролетели, на удивление, очень быстро и незаметно. Кофе совсем остыл, потеряв свои лучшие вкусовые качества, и Уильям, так и не притронувшись к напитку, отодвинул чашку в сторону.