Власть оборотня (СИ) - Осборн Линда

— Да пошел ты. — всхлипнула она расстроенно и отвернулась.

— Пойду, — хихикнул Ник. Повернулся и глянул на пустую улицу. — Найти провожатых не проблема.

— Пусть тебя загрызут все волки Мунтауна! — выкрикнула расстроенная брошенная девушка проклятие, рассмешившее Ника.

Она запахнула пальто, будто скрываясь от холода, но на самом деле боясь выдать ту заинтересованность, что все еще сквозила во всем ее теле.

Ник махнул рукой:

— Адьес!

Он сделал несколько шагов по безлюдной улице и принюхался. Сам того не осознавая, мужчина выискивал в этом городе аромат Эшли.

Он проводил ее до перекрестка трассы, преследуя в образе волка и оставив почти у въезда в город, понимая, что дальше волка могут обнаружить, а голого человека на улице могут сразу сдать в полицию, и теперь все равно неосознанно искал ее следы.

— Ты кого-то ищешь здесь? — услышал он рядом. Волчица догнала его и следовала за ним молча и грустно.

Ник не ответил.

— Она тебя не достойна, — убежденно сказала девушка. Ник рассмеялся.

— Ты же Герра, да? — спросила она.

Мужчина кивнул. Быстро же здесь распространяются сведения. Он приготовился к тому, что скажет эта волчица.

— Ладно. Идем, познакомлю для начала со своей семьей.

Она взяла его под руку, демонстрируя дружественные намерения и показала вперед.

— Обычно оборотни ходят в «Конуру», но тебе сегодня там не стоит показываться. Для начала лучше познакомься с городом.

Ник кивнул. Девчонка поняла его.

Она и правда выполнила то, что нужно: рассказала все о стае и о тех оборотнях из других городов, что показывались в Мунтауне, периодически внося разлад и провоцируя бойни. За два месяца — столько времени стая существовала без вожака — в городе погибло восемнадцать волков. Они грызлись между собой, как бешенные псы, и никто не мог вмешаться и нагнуть их своей волей.

Ник видел: стае отчаянно не хватало альфы. При этом волки делали вид, что все в порядке и не хотели допустить прихода незнакомого волка в стаю.

Одного оборотня — сына альфы соседней стаи — забили в кровавой драке в лесу буквально на прошлой неделе, и Кира (так звали оборотницу, что привела его в свой дом), упрямо предрекала, что скоро сюда придут волки-солдаты и отомстят за своего сородича.

Ник качал головой: она была права, очень права.

Как только за окном разгорелся день, он оставил номер своего сотового телефона и вышел на улицу.

— Ник? — как твои дела? Устроился? — спросила трубка голосом отца.

— Твоими молитвами, — хмыкнул Ник в ответ.

— Как тебе город?

— Приехал только что, думал переждать полнолуние в лесу, не вышло.

— Будь осторожен! — отец увеличил давление в голосе, и у Ника волоски встали дыбом: обычная реакция на слова главного в стае. — И не опозорь семью.

Ник улыбнулся широко, от души, обнажив ровные белые зубы:

— Уже весь город в курсе, что Герра здесь.

— Отлично. — Отец отключил связь.

Мужчина положил телефон в карман куртки и прошел вперед. Пройдя несколько метров, он понял, что за ним следует хвост. Вся эта история будоражила кровь. Неизвестность, непонятные знаки, подвешенное состояние, — прежде казалось, что все это не для него, но, оказывается, есть какая-то своя прелесть в том, когда ты и охотник, и жертва, которую загоняет хищник.

Ник — последний ребенок в семье, и потому ему всегда, как говорили братья, «доставалась лучшая кость». Его никогда не отправляли на задания, подобные этому, он прежде не принимал участие в больших войнах не на жизнь, а на смерть, и сейчас ощущал на себе все оттенки свободы.

Он понял, для чего отец отправил его сюда, в Мунтаун, одного. Ник должен был сделать выбор: проявить себя или решить, что еще не время. Это как испытательный круг, в который сбрасывают щенков — они дерутся и барахтаются, но продолжают борьбу. Смирившихся выводят из круга, и запускают их туда по прошествии большого количества времени, когда они подрастут. Но если и тогда ничего не выходит, становится понятно: они

— самые слабые волки в стае, со всеми вытекающими последствиями.

Это был первый круг Ника.

Но мужчина уже принял решение еще до того, как оказаться в Мунтауне. Он собирался неплохо провести здесь время, выгулять своего волка, проверить его границы, только и всего. Он и без того сделал слишком большой подарок своей стае, даже слишком царский…

18

— Что насчет убийства? — покачивая своими кудряшками, спросила весело Салли.

— Никаких убийств, никаких, — требовательно повторила Эшли уже в который раз. Она попробовала оттянуть книзу край майки, расшитой светящимися пайетками, как дискобол, но безуспешно — майка никак не собиралась становиться платьем даже при таких регулярных усилиях.

Салли, сама облаченная в красивое платье — бандаж красивого сливового цвета, которое подчеркивало ее белоснежные кудряшки самым наилучшим образом, только подсмеивалась над жалкими попытками подруги казаться представительнее в одежде, которая могла подойти только подростку. Шубки обеих девушек были расстегнуты, являя беззвездной ночи все великолепие подготовки двух девушек к вечеру.

— Кроме одного, вообще-то, — задумчиво протянула Эшли своими губами, ярко напомаженными искрящимся блеском. — Мне нужно будет пристукнуть одну симпатичную мамашку двоих детей.

— За что это? — Салли округлила густо подведенные бирюзовые глаза, выражая удивление.

— За то, что ты разодела меня в эти нелепые шмотки!

Салли ответила смехом. Она подхватила подругу под руку и поцокала по тротуару, увлекая девушку за собой от машины прямо ко входу в танцевальный клуб, возле которого уже змеилась разномастная очередь.

— Эти нелепые шмотки, — она вытянула два пальца вверх, взяв в кавычки сказанное слово. — Помогут хорошо провести твои два последних выходных так, как тебе нужно. Без мужиков, без стенаний, без бывших, настоящих и будущих.

— Салли, ты неисправима.

— Ты мне еще спасибо скажешь. Но зато я рада: ты решила, что можно обойтись без убийства этого чертова Кларка, который два года морочил тебе голову.

— Не надо убийств. По крайней мере, не сейчас.

— Хорошо. Но только скажи, и я все сделаю. Самое меньшее, что можешь мне позволить — это отрезать ему яйца, — дьявольски усмехнулась Салли.

Эшли сглотнула и кивнула.

— Эй, пропусти нас! — Салли дернула плечом, как только поравнялась с громилой жуткого вида у входа в рестоклаб.

— Не положено, — прогундосил мужчина в черной футболке, обнажающей татуированные руки. — Идите в конец очереди.

Салли возмутилась.

— Посмотрите в списках! Мы должны быть там!

— Все там должны быть, — хихикнул парень, который стоял первым в очереди. Салли даже не соизволила взглянуть на него. Эшли сделала шаг назад.

— Да ладно тебе, Сал, давай пойдем в другое место, — примирительно сказала она.

— Еще чего. За всю жизнь я ни разу не была в «Конуре», и я это исправлю, — хихикнула она тихонько, подмигнув Эшли.

И вдруг, когда очередь уже начала ворчать над наглостью двух девушек, которые хотели проскользнуть в клуб без очереди, Салли жестом фокусника выудила из кармана полушубка белый картонный прямоугольник. С триумфальным видом она вручила его охраннику.

Тот от удивления приподнял брови, от чего оказалось, что под кустистой растительностью все же имеются глаза. Он явно не поверил своим глазам, потому что взял в руки бумагу, разгладил ее, поднес ближе к носу и понюхал, попробовал на зуб, и после перевернул и прочитал несколько раз то, что было на ней оттиснуто.

Салли с видом победителя осмотрела очередь, которая тоже притихла.

— Только не говори, что ты можешь пройти, — прокомментировал все тот же парень у входа. Девушка поправила шубку на плечах, запахнула ее на груди и снова проигнорировала это высказывание.

— Ну раз так, — пробасил охранник. — То можете, пройти, наверное…