ORG. Тайная логика организационного устройства компании - Рэй Фисман

В теории игр это известно как «дилемма заключенного», которая кратко описывает проблемы и задачи совместного производства.[27] В классической интерпретации это выглядит так: полиция задерживает двух подозреваемых – соучастников преступления – и пытается добиться признания от каждого по отдельности, предлагая им одинаковую сделку. Если один преступник свидетельствует против другого, а тот хранит молчание, первый выходит на свободу, а второй несет все наказание – допустим, 10 лет. Если оба преступника хранят молчание, они получают минимальные наказания сроком всего несколько месяцев. Если преступники предадут друг друга, оба получают приговор на год. Предать партнера или сохранить молчание, пребывая в неизвестности о том, как поступит подельник, – решать вам.

Дилемма заключается в том, что если каждый «заключенный» хочет добиться только наименьшего срока заключения, «рациональным» решением для обоих будет признание и предательство, ведь таким образом срок будет уменьшен, несмотря на то что, сохрани оба молчание, получалось бы еще лучше. Если сознается один соучастник, каждый «заключенный» получит приговор сроком 1 год вместо 10 при условии, что тоже сознается. Если соучастник будет хранить молчание, «заключенный» все еще может уменьшить срок на несколько месяцев, признавшись. В итоге получается, что, независимо от действий соучастника, каждому «заключенному» лучше признаться.

Такая же проблема существует и в командной работе: как убедиться в том, что каждый «заключенный», то есть сотрудник, ориентируется на остальных членов группы? Для «дилеммы заключенного» нет простого решения. Вы можете попробовать изменить игру таким образом, чтобы каждая работа требовала усилий лишь одного человека, вы можете поместить команду в такие условия, когда ее члены будут контролировать друг друга, и тогда, возможно, вы воспитаете в группе чувство солидарности и общего доверия. Однако это лишь половинчатые меры, неотвратимо уменьшающие результативность работы команды. Если посчитать, сколько мог бы сделать каждый отдельный член группы, то в сумме получилось бы больше.

Несмотря на это, часто для исполнения каких-то задач полезно объединять усилия. Например, в начале 70-х годов прошлого века шведские автопроизводители Saab и Volvo начали экспериментировать, создав для сборки частей автомобиля группы от четырех до семи человек.[28] Компании не ставили себе задачу внедрить скандинавскую модель социализма в фирму, а стремились улучшить качество работы или даже увеличить производительность. В промышленности командное производство дает рабочим больше возможностей помочь друг другу, если один из членов команды отстал в выполнении задания, а также перераспределить рабочую силу, когда возникают ограничения, мешающие производительности. Кроме того, командный способ производства делает автоматизированную работу более приятной и не такой монотонной, как при производстве методом конвейерной ленты, применяемом со времен Генри Форда.[29]

Однако, когда производством заняты команды, производительность следует оценивать по группам, а не индивидуально. Любому, кто хоть раз выполнял групповое задание в школе или на работе, знаком эффект конечного результата. Среди группы рабочих неизбежно оказывается один, который рассчитывает, что работать будут другие, а он получит прибыль. Такие люди не боятся низких оценок, если это позволяет им ничего не делать.

Итак, как и многое в жизни организаций, это альтернатива: товарищеские отношения, взаимная поддержка и стимулирование группового производства против конвейерной ленты, где медлительные люди быстро исчерпывают себя и оказываются уволенными. Автомобильный гигант General Motors после неудачной попытки организовать совместное производство с компанией Saturn решил, что однообразная, но хорошо мотивирующая эффективность конвейерной ленты работает лучше. Шведские и многие японские автомобилестроители, однако, до сих пор предпочитают групповой метод производства. (Статья в журнале Time, вышедшая в 1972 году, сообщала, что уменьшение количества прогулов на фабриках General Motors связано не с групповым методом, а с индивидуальными поощрениями: бесплатными напитками для работников, соблюдающих дисциплину…[30])

В отличие от автоматизированного производства, контроль не может быть сгруппирован или разгруппирован по чьему-то желанию. И если бы это было возможно, то он бы менялся от одной прихоти руководства к другой, в зависимости от попыток поддерживать мир сначала при помощи участковых полицейских, а через год – при помощи наемных охранников. Но даже в этом случае все полицейские силы должны работать как единый коллектив, чтобы сохранять порядок в городе, и только тогда индивидуальные поощрительные выплаты могут быть введены как отклик на эффективность общих усилий. Иными словами, у каждого участкового мотивация к получению личных выгод резко падает.

Таким образом, выясняется факт: усиление полицейского патрулирования, равно как и слишком большое количество офисной работы, зачастую не может быть соответствующим образом измерено и вознаграждено.

Скрытое патрулирование

Задачи, с которыми сталкиваются полицейские, не столь очевидны на первый взгляд, как задачи компании, созданной для получения прибыли; она создана зарабатывать деньги. Заявленная цель полиции Балтимора – «защищать и охранять жизнь, защищать собственность, понимать нужды города и окрестностей, служить им и улучшать уровень жизни общества».

Обеспечение общественного порядка включает в себя многое. Снижение уровня убийств, работа с экстренными вызовами, уменьшение поставок кокаина – все это относится к более общим целям, но есть много аспектов этой работы, которые трудно заметить и еще труднее оценить. Например, вежливо образумив группу молодых людей, сидящих на крыльце с бутылкой спиртного и «орущим» магнитофоном (удостоверение личности было лишь у одного), напарник Москоса заметил: «Меня это выводит из себя… Теперь они уважают меня больше, потому что я не веду себя как идиот, отправляя их в участок. Выполнил бы я работу лучше, если бы привел их в отделение? Но я не получаю никаких бонусов за то, что хорошо выполняю работу по патрулированию».

Идея напарника Москоса о «хорошем патрулировании» снова выявляет проблему мотивации полицейских, которым приходится выполнять множество задач, и открывает еще один ее аспект. Полицейский раздражен тем, что бо́льшая часть его работы вообще не может быть измерена. Напарник Москоса, очевидно, выполнял свои обязанности, но его действия не могли быть выражены количественно. Тяжело измерить то, чего не происходит. С точки зрения комиссара, просматривающего отчеты о преступности, отсутствие криминальной активности может быть следствием хорошей работы полицейских, как утверждают патрульные. В конце концов, «зачищенный» квартал, вероятно, уменьшит количество звонков в полицию – но в то же время меньшее количество экстренных вызовов может быть результатом дождливой ночи или резкого похолодания, из-за которого потенциальные преступники остались дома, или улучшения экономической ситуации в районе.[31] Кто посмеет сказать, что полицейские сидят в своей теплой машине где-нибудь под мостом, если даже Москос признавал, что иногда поступал так?