Искатель. 2004. Выпуск №7 - Сергей Борисов

— Смею вас уверить, это абсолютно невозможно, — тоном соблазнителя, выбравшего жертву, ответил Метр. — Мелкие метеориты разрушаются ионизирующим лучом и пополняют запас горючего корабля. Более крупные или те, которые атакуют корабль с флангов либо с кормы, распыляются лазерными пушками, установленными на «экваторе» биомодуля. Они прекрасно просматриваются сейчас из боковых иллюминаторов. И, наконец, от столкновения с наиболее крупными «камешками» корабль просто уклоняется, на мгновение изменяя ускорение. Пассажиры испытывают при этом дискомфорт не больший, чем в начинающем движение лифте, и случается это очень редко.

Джеффери Райе буквально прилип к иллюминатору.

Может быть, он проводит неофициальную инспекцию? Капитан послал Джеффери, чтобы он оценил мастерство нового пилота-спасателя. Или кто-то из экскурсантов успел нажаловаться? Тогда сегодняшняя экскурсия может оказаться последней.

— А почему наш катер, словно котенка, держит за шкирку эта противная механическая рука? — не успокаивалась все та же женщина. — Разве он не может летать свободно, как птица?

Метр терпеливо, словно ребенку, начал объяснять про непрерывное ускорение корабля, небольшой запас горючего на борту катера и продолжительность экскурсии.

Ростислав скучающим взглядом скользнул по лицам экскурсантов и буквально натолкнулся на все те же огромные глаза.

— Пилот, подведите, пожалуйста, катер ближе к «игле», — попросила девушка. — Я хочу рассмотреть ее получше.

— Всякие разговоры с пилотом во время исполнения им служебных обязанностей строго запрещены, — напомнил Ростиславу Метр.

«Заткнись, — тихо посоветовал ему Родников. — Ты и без меня прекрасно со всем управляешься».

— Видите ли, мадам, — повысил он голос, чтобы стало слышно экскурсантам, — технически это, конечно, возможно, но категорически запрещено инструкцией. В данный момент мы находимся в «мертвой зоне» лазерных пушек, вы требуете, чтобы я из этой зоны вышел. Срабатывают пушки автоматически, случиться это может в любой момент. Конечно, Дем, истеллект «Деметры», вовремя уберет катер из сектора огня. Но при этом могут возникнуть весьма неприятные перегрузки.

Ростислав вежливо улыбнулся.

Вот так вот, мадам. Да, для вас я — всего лишь пилот, слуга, немногим отличающийся от Метра. Но, в отличие от истеллекта, у пилота есть характер и чувство собственного достоинства.

— А если я очень попрошу? И не смейте называть меня «мадам»! — рассердилась красавица. — Я молода и не замужем!

Остальным пассажиркам катера это ее заявление явно не понравилось. Недовольный ропот прошелестел по салону, а женщина со строгими тонкими губами теперь сжимала их явно враждебно.

Обиженная «немадам» попыталась встать с кресла, но ремни безопасности аккуратно вернули ее на место.

— Я не могу нарушить инструкцию. Это значило бы подвергнуть опасности дискомфорта остальных экскурсантов.

Ростислав, улыбнувшись, посмотрел на Райса.

Ну как, инспектор, я никакого пунктика не нарушил? А как прозвучало мое «подвергнуть опасности дискомфорта»? Солидно, правда?

Но Джеффери Райс смотрел на девушку и только на девушку. Смотрели на нее сейчас и все остальные экскурсанты. Потому что девушка только что встала с кресла, обвела глазищами салон и сказала:

— А они меня поддержат. Не правда ли, леди и джентльмены?

— Отчего же, — мгновенно согласился Джеффери и подмигнул Ростиславу.

— Мы не против, — поддержал его красивый «папенькин сынок» с ряда первого и посмотрел на девушку так заинтересованно, что, перехвати ее покровитель взгляд этого ловеласа, неминуемо возникла бы ссора.

Девушка вышла в проход между креслами и улыбнулась Родникову так, что пилот-спасатель смутился.

— Внимание! Неисправны ремни безопасности в четвертом ряду! — завопил Метр. — Вставать с кресла во время экскурсии категорически запрещено!

И в самом деле, ремни заблокированы. Как она ухитрилась встать? Что-то поздновато Метр спохватился. Неужели и его она обворожила?

— Немедленно вернитесь на свое место! — как можно более строго сказал Родников.

— Вы — первый мужчина, посмевший мне отказать, — засмеялась девушка и шагнула к пилоту. В ту же секунду коротко взвыла сирена: «Деметра» совершала противометеоритный маневр.

А девушка?!

Ростислав попытался вскочить с кресла, привычным движением отщелкнув ремни безопасности, но дополнительная блокировка уже сработала. Сейчас эту дуреху швырнет головой в потолок…

Вскинув руку и перехватив управление, Родников попытался повернуть манипулятор так, чтобы после торможения «Деметры» — а вместе с нею и катера — девушку бросило вперед, к пилотскому креслу. Но не успел.

Волной нахлынула невесомость. Пассажиры инстинктивно вцепились в подлокотники. Девушку бросило вперед-вверх, и это было хуже всего, потому что…

Сидевший на переднем сиденье «папенькин сынок», немыслимо извернувшись и почти выскочив из-под ремней безопасности, ухватил девушку за ногу, притянул к себе. И вовремя: мгновенная перегрузка, медленный выход на нормальное ускорение…

Дура, обыкновенная красивая дура! И надо же было нарваться на такую… А система безопасности катера всего лишь foolproof, то есть рассчитана на дурака, а не на красивую дуру!

Родников, передав манипулятор Метру, разблокировал свои ремни безопасности, помог девушке подняться с колен ее спасителя. Девушка смущенно одернула короткую юбку.

Ножки у нее — тоже на загляденье. А ведь испугался он не просто за одну из экскурсанток, а именно за эту красивую дуреху.

— Пожалуйста, вернитесь на свое место и не вставайте до конца экскурсии! — строго сказал пилот нарушительнице, подводя ее к креслу в четвертом ряду.

— Благодарю вас! — с достоинством кивнул ее спутник. — И особенно вас, молодой человек; — повернулся он к спасителю своей подруги. — К сожалению, этот дурацкий пояс не позволил мне самому…

Но Родникову некогда было выслушивать его оправдания.

— Метр, заканчивай экскурсию по варианту «нештатная ситуация», — тихо приказал он истеллекту, поспешно вернувшись к своему креслу. — Ремни безопасности в четвертом ряду неисправны, мы не имеем права продолжать.

— Надеюсь, многоуважаемые дамы и господа, вы вдоволь налюбовались величественной картиной, открывающейся из иллюминаторов нашего катера, и даже испытали маленькое приключение, благополучно — а иначе и не могло быть — закончившееся. А теперь мы… — с восторженным придыханием начал Метр комментировать каждый момент завершающей фазы экскурсии и не умолкнул до тех пор, пока последний экскурсант — тот самый, которого Ростислав ошибочно посчитал «папенькиным сынком», — не покинул пришвартованный к стыковочному узлу катер.

О Джеффери Раисе, который, возможно, проводил негласную инспекцию, Ростислав вспомнил уже после того, как тот, с каким-то пакетом в руках, скрылся в шлюзовой камере. Но инспекция совершенно перестала интересовать пилота-спасателя. Будет эта экскурсия последней или нет — велика ли разница? Две-три сотни прибавки к жалованию, и только. Появились вопросы поважнее.

Ростислав подошел к неисправному креслу в четвертом ряду, потянул за пряжку, ощутил упругость ремней безопасности. С этой стороны все было в порядке. Но вот ответная часть… Второй пластинки — проушины — нигде не было. Ростислав даже заглянул под кресло. Не могла же она бесследно исчезнуть?

Не могла. Под креслом блестели металлические обломки — явно остатки этой самой проушины. Ростислав собрал с полдюжины металлических фрагментов, сунул в нагрудный карман комбинезона. Будет над чем поломать голову борт-инженеру. А вот над этим… Над этим должен поломать голову он сам.

Родников сел в кресло первого ряда, защелкнул широкие эластичные ремни.

Значит, девушка стояла там и летела сюда. Чтобы ухватить ее за голень, сидевший в этом кресле парень должен был подняться почти в полный рост, вот так…

Подняться в полный рост ремни безопасности, разумеется, не дали. И даже привстать они позволяли — ну совсем чуть-чуть! А как же парень?

Ростислав перестал дергаться под широкими лентами, покрепче уперся ногами в пол, сгруппировался.

Ну… Ррраз!

Результат заметно улучшился. Ремни безопасности, конечно, швырнули его обратно в кресло, но поднялся он явно выше — почти до половины того, что необходимо было, дабы ухватить улетающую девушку за длинную стройную ножку.

И как это понимать? А очень просто. Порыв «папенькиного сынка» был столь стремительным, что ремни безопасности не успели сработать. У него не успели, а у пилота-спасателя вполне успевают. Хотя Ростислав космодесантник, а «сынок» кто?

А «сынок» — кто?

Ну что же, пора вылезать. Как хорошо, что у Дэва много денег и я могу позволить себе ванну чуть не каждый день. Он, правда, не совсем доволен этим, но понимает: мое тело — наше общее оружие. А оружие, как известно, следует держать в чистоте и порядке, чтобы оно в любой момент могло выстрелить.