Виолетта. Белый единорог - Алина Багазова

И чем больше я удостоверялась в этом, тем удивительнее было мне обнаружить, что сегодня у Мёртвого озера я не одна. На самом краю пирса кто-то сидел. Я замерла на миг на месте. Тёмный Лес всё так же неподвижно окружал озеро, слегка склоняя ветви чёрных деревьев в нашу сторону, словно прислушиваясь, а самому желая остаться незамеченным. В этой оглушительной, словно ватной, тишине, я услышала биение своего сердца. Нечисть не бесновалась, как обычно, все куда-то попрятались. Ещё не решив, окликнуть или нет невольного единомышленника, я тихонечко пошла в его сторону. На середине пирса он обернулся, и я с облегчением узнала… Вольдемара.

— Привет, — выдохнула я.

— Привет, Вилка, — улыбнулся он с лёгким удивлением, — чего это ты пожаловала во внеурочное время?

Я пожала плечами.

— А ты?

— А я ещё и не уходил. Вот сижу, думаю…

Я подошла поближе и пригляделась. И правда, на вид он очень измождён, едва держится. Откуда ему было подпитаться, если он не возвращался домой? Тёмный Лес ещё сам не восстановил свои ресурсы. Этим и объясняется затишье вокруг. Лес, подобно щупальцам, пьёт соки каждого живого существа в этой и в нашей реальности, когда он голоден, даже нечисти. Только не учеников. Нам он, напротив, отдаёт.

Смешанные чувства боролись во мне, я подошла, уселась рядом и прикоснулась к его плечу, вливая силу. Он сначала дёрнулся, отшатнулся, но потом позволил. Мне было не жаль, энергия во мне так и бурлила. Через минуту он уже не выглядел как живой труп.

— Спасибо, — негромко проговорил, не глядя на меня.

— Почему ты здесь? — пытливо спросила я, — я думала, тут кроме меня не бывает никто, в этом месте всегда пусто.

— Вот именно поэтому, — усмехнулся Волька, — мы никогда особо не дружили, правда, Вилка?

Я осторожно наклонила голову.

— Теперь я думаю, что напрасно. Ты здесь одна не такая, как остальные.

Я попыталась возразить, но он остановил меня жестом и продолжил:

— В тебе гораздо больше Света. Чем ты думаешь, даже Стефан — не будь он идиот — заметил это. Тем ценнее ты ему. По сути ты — Светлая, потому наиболее важно завладеть тобой Тёмному отделению, понимаешь?

— Не понимаю…

Волька махнул головой.

— Это я ни рыба, ни мясо… Как сейчас уже понимаю — я никогда не был Воином по призванию. Слишком труслив и слаб духом.

— Но раз ты это понимаешь, значит ты это можешь изменить!

— Да, я и решил всё изменить. Я решил уйти. Совсем. Не моё это, Вилочка, ни Светлое, ни Тёмное. Вся эта борьба… Я слишком много знаю об этом, чтоб жить простым человеком. Хотя принимать пассивное участие всё же легче. Потому я и принял решение отдать кольцо и покинуть Школу.

— Ты не боишься?! — ахнула я, — Стефан просто так никого не отпускает, по желанию…

Вспомнилась гибель Антона.

— Знаешь, мою прежнюю трусость, как корова языком слизала! — Волька весело посмотрел на меня, — не боюсь! Совсем! Будь что будет! Остаться я не могу тоже!

— Если ты из-за ребят, то зря. Они поймут… — не слишком уверенно проговорила я.

— Меня они не волнуют, — покачал головой он, — я думал, что нет человека, который меня здесь ещё волнует… оказалось, что есть. Вилка, скажи, что ты обо мне думаешь?

Я растерялась.

— Ну… я не знаю. Мы пришли в школу в одно и то же время и это было не так давно…

Я не успела тебя ещё узнать толком…

Я понимала, что несу чушь, но и правда, не знала, что ему ответить.

— Ладно, — усмехнулся Волька, — я сам виноват, что не открывался никому. Кроме, пожалуй, Ганса. Но и он при всей своей серьёзности и уму тоже предан идее. А это заведомо несвобода.

— Почему? — не поняла я, — в чём несвобода?

— И Тёмные, И Светлые — все они несвободны, как бы не кричали каждый о своей свободе и обособленности. Служа идее, невозможно отстраниться от мира…

— А разве можно живя в нём вообще это сделать? — удивилась я, — мы все чему-то служим, даже те, кто отрицают это.

— А я не хочу служить, как собачка! — вскинул голову Волька, — я жить хочу.

ПОНИМАЕШЬ, ВИЛКА?! Жить! Делать то, что мне нравится, а не быть непременно либо на одной, либо на другой стороне. Я хочу злиться, когда мне плохо и любить весь мир, когда мне хорошо!! Не думая о том, что злиться мне не подобает или что любить — глупость и слабость. Я хочу сам принимать решения относительно того, куда отдавать свою энергию.

Я вздохнула. Что-то смутное, давящее сжало меня.

— Воль, мне кажется, что ты ошибаешься… — тихо сказала я, — свобода выбора — иллюзия. Нет её! Мы зависим от обстоятельств, окружающих нас людей, особенно близких.

Я с тоской подумала о маме.

— Вот это я и хочу проверить. Границы зависимости! — упрямо возразил он, — перешагнуть всяческие запреты и слушать только свой внутренний голос. Вилка, я побывал и Светлым, и Тёмным, могу сравнить и сказать, что такое разделение не даёт развития духа. Или я просто не смог, или это не мой путь, или так и есть.

Ты же можешь лично проверить это для себя…

Я молчала, обдумывая. Что-то призывало меня возразить, но я не хотела переводить разговор в спор. Это его поиск и я не вправе вмешиваться, ведь кредо Тёмных — невмешательство: в судьбу другого человека, в судьбу мира!

Мы помолчали.

— Знаешь, — голос Вольки вдруг зазвучал с озорством, — я тут подумываю над одним экспериментом!..

Что-то меня вдруг напугало в его голосе.

— Вот это озеро! Стефан нам запретил сюда соваться, точнее, предупредил, что это опасно, что в его случае — одно и то же. Я хочу проверить и сунуться!

— Как?! — воскликнула я, отшатнувшись.

— Просто, — усмехнулся он, — поплавать тут, понырять…

— Ты забыл о Мечиру? Парне, что был до Карло? Он тоже хотел узнать тайну. Где он сейчас?? Где его Хранитель Джейк? Их больше никто не видел…

Я вскочила на ноги, не зная, что делать. Я видела, что Волька не просто куражится, а полон решимости сделать это и лихорадочно размышляла, как его остановить, напрочь забыв о невмешательстве.

— Вилочка… — Волька поднялся рядом со мной и, приблизившись, погладил меня по щеке, — ты так за меня переживаешь? Никто ещё не волновался за мою судьбу настолько… даже моя бывшая девушка… из Светлых.

Я осеклась и покраснела.

— Спасибо тебе… но я всё же буду действовать, как решил.

На мои глаза неожиданно набежали слёзы.

— Это же самоубийство! — воскликнула я, — никто не знает, что случится с тобой.

— Никто, кроме Стефана, — усмехнулся Вольдемар, — но он не скажет. Ну и фиг с ним. Сам узнаю. Не хочу только, чтоб ты обо мне переживала…Вилка, а давай так сделаем! Как только я узнаю тайну этого озера, я в реальности приеду к тебе в Питер и найду тебя, а?