Предтеча - Андрэ Нортон

Том снова прошел мимо них, не взглянув. Его сапоги скользили по гальке. Он шел к северу. Когда он поднялся на скалы, охраняющие другой конец бухты, Симса удерживала свои ноги, чтобы не идти за ним. Почему-то она не могла оставаться здесь, где за ее спиной лежали трупы. Нет, она не останется!

Ее ноги так скользили в сандалиях, что она взяла куски рваного паруса, сложила в несколько раз и туго обмотала сандалии и ноги. Теперь она могла идти, не боясь упасть. Какая она глупая — не лучше ли было бы заползти под навес в лодке, где время от времени хныкали зорсалы. Хотя она опустошила корзину и устроила им нечто вроде гнезда для защиты от солнца, но не могла спасти их от жары.

Когда они спускались с утеса, она упала и содрала кусок кожи с руки. Теперь она не могла больше подавлять свое отчаяние, как клялась себе. Она села у края воды, погрузила руку в соленную воду и сама захныкала, как зорсалы, позволив себе этот маленький выход для эмоций.

Инопланетник был достаточно далеко, и конечно, не мог услышать ее, да она была убеждена, что он и не стал бы ей сочувствовать.

Далеко за скалами виднелся изгиб берега с отлогим треугольным пляжем, его острие направлялось к берегу между стенами утесов. Том как раз заворачивал туда и, когда она вскочила, прижимая горящую руку к груди, исчез совсем. Там, наверное, были пролом или пещера…

Мысль о пещере и об укрытии от солнца вернули ей силы, на что она и не надеялась. И она, покачиваясь, побрела по песку, где следы Тома остались в виде бесформенных углублений.

Но это была не пещера, а расщелина, углубление в земле, которое в давно прошедшие времена могло быть ложем реки, если в этой трижды проклятой стране когда-нибудь была вода.

Там был тот же песок и гравий, но с каждой стороны были отвесные стены, через которые, решила Симса, невозможно перебраться. Из выемки тянуло таким жаром, как будто утесы были раскалены.

Даже для Тома, похоже, это оказалось чрезмерным, потому что он вернулся, пройдя вглубь совсем недалеко. К ее удивлению, он улыбался и шел упругим пружинящим шагом, словно шел к источнику, окруженному зеленью, где вода бьет фонтаном. Симса подумала, не спятил ли он окончательно от такой жары, и бесплодности этой части мира. Она слышала, что в пустыне образы никогда не существовавшего сбивают путешественников с пути, и люди сходят с ума.

— У нас есть дорога, — сказал он.

— Здесь?

Он сошел с ума. Она отодвигалась от него, но не спускала с него глаз, боясь, что его безумие примет опасный поворот, и он убьет ее.

— Здесь, — кивнул он к ее ужасу.

Он, видимо, прочел что-то по выражению ее лица, потому что быстро добавил:

— Не днем, конечно. Только ночью. Я пришел сюда с достаточным знанием таких путешествий. В таких местах как это, ночи холоднее. Морской ветер несет с собой влагу, она конденсируется на скалах. Мы можем идти, взяв с собой пищу и воду — увидишь, каким способом. Я делал так в других мирах.

Симса закрыла рот. Спорить не было смысла. Даже если он скажет, что у них вырастут крылья, и то она должна сейчас согласиться. Он уверен, что говорит правду, и она не хочет никакой борьбы. Достаточно и того, что он захотел вернуться к лодке, в жалкую тень, которую они могли там найти, хотя он не падал, задыхаясь и почти теряя сознание, как готова была упасть она, но превозмогала себя. Ее усилия привели к концу даже ту выносливость, которую развила в ней жизнь в Норах.

Остаток дня она не то спала, не то просто теряла сознание — Симса точно не могла бы сказать. Она помнила только, что какое-то время наблюдала, как он оторвал часть обшивки лодки и туго обвязал планки вымоченными в морской воде веревками, а затем выставил на солнце, чтобы веревки высохли и еще туже стянули планки. Раза два она хотела протестовать против разрушения судна, на котором надеялась убежать, но прежде чем могла сказать хоть слово снова впадала в забытье.

Наконец день кончился, солнце уползло за край безоблачного неба, широкое цветное знамя коснулось воды вдали, посылая последний блеск в горящие от боли глаза Симсы, и она встала напоить зорсалов, жалобные крики которых перешли в такое слабое карканье, что Симсу затрясло от беспокойства.

Они лежали несчастной кучкой, раскрыв рты, их антенны обвисли, глаза закрылись, дыхание было прерывистым, потому что жизнь почти ушла из них мохнатых телец. Симса не обратила внимания на инопланетника, который теперь вышел на берег и что-то делал там. Она с трудом сняла крышку с одного из двух оставшихся кувшинов с водой и, держа мисочку дрожащими руками, налила немного драгоценной жидкости, чуть ли не считая капли. Ее тело страдало от жажды, ей хотелось лечь в какое-нибудь холодное болото, чтобы вода покрывала всю ее потрескавшуюся от солнца кожу…

С мисочкой в руке она полезла в корзинку. Сначала Засс. Она прижала зорсала к груди и осторожно, чтобы не пролить, держала мисочку над раскрытым ртом зорсала и капала воду, еще отвратительно теплую, но все равно — животворную. Маленькое тельце показалось ей слишком горячим, как если бы не только карающее солнце, но и внутренний жар съедали его. Сначала немного воды пролилось, побежало по узкой мордочке, но затем Засс сделала конвульсивное усилие и проглотила воду. Очень немного, но достаточно, чтобы зорсал обрел голос и пожаловался, когда Симса положила его и взяла другого. Она аккуратно разделила содержимое мисочки на всех троих поровну. Младшие скорее ожили, цепляясь когтистыми лапками за край корзины и качались туда— сюда, собирая голос, чтобы поприветствовать сумерки и время охоты.

Девушка снова взяла Засс, поддерживая ободранной рукой ее головку. Большие глаза зверька были теперь открыты и, как казалось Симсе, все понимали. Она предполагала выпустить их — но здесь она этого никогда не сделает. Они не выживут в этой совершенно пустой и обжигающе-жаркой местности.

Нет, она возьмет их с собой, когда уйдет… уйдет? Симса впервые взглянула на это с большим пониманием. То, что она увидела теперь, наполнило ее таким страхом, что ее обожженное солнцем тело вздрогнуло.

Сумасшедший инопланетник! Что он сделал! Пока она бездельничала, он не только ободрал большую часть настила, но и снял парус и разрезал его на полосы. Зачем? Та штука, что лежала на гальке, была чудовищной смесью покрышки из паруса и кусков дерева распиленных, а потом связанных наподобие маленькой лодки, только плоскодонной. Пока Симса была без сознания, он перенес туда оставшиеся корзинки. Губы Симсы треснули, когда она зарычала на него. Он не оставил ей возможности бежать. Она должна либо оставаться здесь, умереть и высохнуть, как те черные останки за скалами, либо разделить его безумие. Она выпустила когти и ворчала, мечтая только о том, чтобы оставить кровавые полосы на его гладком лице, на большом теле. Поскольку водяные кувшины за ее спиной, она встретит его, готовая сражаться. Лучше умереть сразу, чем гореть в этом пекле.

Он остановился. Видимо, он все-таки ее побаивался. В Симсе проснулась искра самоуверенности. У него был за поясом нож — портовые законы не разрешали другого оружия. Пусть пользуется им против ее когтей и против зорсалов, если они достаточно оправились, чтобы повиноваться ее сигналу. Она опустила Засс на палубу и услышала гортанный клич в ответ на уловленные зорсалами эмоции Симсы. Двое других подняли крылья, сидя на краю корзины: они были готовы взлететь и сражаться.

— Видишь ли, это наш единственный шанс, — спокойно сказал инопланетник, как будто они обсуждали какую-то рыночную сделку.

Пальцы Симсы согнулись, и Засс закричала. Симса хотела броситься вперед в одном из ее прыжков, но измученное тело не ответило. Она протянула руку, чтобы защитить лицо, когда упала на палубу.

— Сделай это, — она подняла голову и оскалилась, — дай мне быструю смерть, у тебя есть средства. — Она кивком показала на нож, который он и не подумал доставать. — Я ничего не просила, ничего не планировала…

Он не пытался подойти ближе. Она издала слабый щелкающий звук и зорсалы не взлетели. Убить его, — подумала она в отчаянии, — и у нас не останется ничего, никакой надежды. А неужели она все еще на что-то надеется? Допустим. Всякая сознательная жизнь цепляется за надежду, даже если она кажется невозможной.

Не пытаясь встать, девушка отползла от водяных кувшинов и позволила ему взять их, махнув рукой в их сторону, когда он хотел подойти к ней. Она защищала свою собственность, пока могла. Когда это стало невозможным — что же, должны быть способы покончить со всем. Она не хочет быть обязанной этому сумасшедшему чужаку каким-либо облегчением.

Она приняла пищу, которую он ей предложил, когда исчезли последние следы солнца и вечерние знамена упали в море. Она выпила свою долю воды, отдав часть ее Засс. Когда он вернулся к той штуке, которую делал, она расстегнула свою короткую куртку и приготовила место для зорсалов. Двое других уже перелетели к ожидавшей тяги штуке и уселись на привязанных корзинах. Симса пошла туда. Теперь ветер дул с моря, холодный ветер. Она уже не верила что когда-нибудь почувствует холод. И это прикосновение прошло для нее, прояснило мысли и, хотя не сгладило ее внутренний ярости, дало телу энергии.