Псы революции - Дмитрий Сапега

"Но когда напасть? Сейчас или пусть пройдёт ещё пару кварталов? Может там будет более тихое место? А что если я не справлюсь? Вдруг он неожиданно окажется сильнее меня? Что тогда? Нет! Этого не может быть. К тому же он пьян. А что если не пьян? Как быть? Да он кажется и не таким уж здоровым. Обычный парень или даже мужик. А если нет? А будь что будет". Так подумал Гектор, как неожиданно, объект его пристального внимания свернул в переулок, проходящий мимо гаражей. Хорошо знакомое Гектору и тихое место. Где в такое время обычно никого не бывает, разве только запоздалые владельцы автомобилей, решившие поставить свою машину в гараж. Освещения там абсолютно никакого, и несколько тропок, идущих от гаражей, одна для отхода через парк, вторая через школу. Место идеальное для дела, которое он задумал. Нужно решаться. Сейчас или никогда. И как только человек скрылся во мраке переулка, Гектор ускорил шаг, одновременно развернув в кармане складной нож. Выбранный им прохожий шёл неспешно, и Гектор быстро настигал его. Он старался ступать бесшумно, насколько позволяли дорога и обувь. И как только он приблизился на такое расстояние, с которого человек мог расслышать шаги, Гектор побежал на свою жертву и в два прыжка настигнул её. Первый удар он решил нанести кулаком, в котором был сжат нож, так удар получился мощнее. Областью нанесения удара он выбрал затылок. После такого подвыпивший человек резко упал вперёд, на дорожный щебень. Не теряя времени и не давая несчастному прохожему прийти в себя, он левой рукой прижимал его спину, в районе лопаток, к земле, а правой рукой, в которой был нож, наносил быстрые удары в тело жертвы. Гектор боялся, что нож где-нибудь застрянет или выпадет у него из рук, но раз разом он входил в человеческое тело, как в масло. По началу, он чувствовал левой рукой, как жертва сопротивлялась, пытаясь встать, или увернуться от ударов, но постепенно затихла. Решив, что всё кончено, Гектор, отпустив тело человека, бросился бежать, на ходу складывая нож. Дорогой к бегству он выбрал первую попавшуюся, которая лежала через парк. Постепенно он стал замедлять темп, чтобы к выходу из парка перешёл на быстрый шаг. Только тут, почувствовав теплоту своей ладонью, Гектор сообразил, что у него в кармане нож, измазанный в человеческой крови. Первой мыслью было выбросить его в ближайший мусорный бак, но вспомнив, что на нём также его отпечатки пальцев, отбросил эту и идею, поспешив домой.

Придя домой, он первым делом дважды вымыл с мылом руки, затем, так же с мылом вымыл нож, смыв кровь, а потом сухой тряпкой стёр с него отпечатки пальцев, и осторожно, так же держа через ткань, не прикасаясь голыми руками, завернул его в полиэтиленовый пакет. На всякий случай он осмотрел карман куртки, на случай, не испачкал ли он и его кровью. Но убедившись в его чистоте, пошёл спать, решив утром выбросить нож, подальше от дома.

Улёгшись в постель, Гектор попытался заснуть, но мысли безудержными потоками таранили его ум, и он ворочался с бока на бок, взбивал подушку, но всё тщетно, сон как рукой сбило. "Ну, вот и всё, я сделал это. Я перешагнул через чью-то жизнь. Я проложил своим складным ножом дорогу к сверхчеловеку. Рады ли вы, дикие боги? Доволен ли ты, старик Ницше? Вот я стал ближе к той грани, за которой нет ни добра, ни зла. А что там? Я так и не могу разглядеть. И ты, Дима Боровиков, так восторженно говорил об убийствах, а как будто и не изменилось ничего. Всё так же, как и вчера. Я не обрёл мускулы титана, на голове нет королевского венца, и ликующие толпы не приветствуют новых героев. Всё по-прежнему, лишь одинокий мрак среди серых стен стандартной квартиры. Ну да ладно, главное я всё-таки смог это сделать, пересилил себя и убил человека. А если не убил и он жив? Не все удары бывают смертельными, ведь было темно и не всегда понятно, куда попадал нож. А что если он всё-таки остался жив? Видел ли он меня? Запомнил? И может ли опознать? Да вряд ли, конечно. Улик я, вроде бы, никаких не оставил. Ну, кроме этого ножа, который завтра нужно немедленно выбросить, так, на всякий случай, а вдруг что". Эти и другие мысли вихрем носилось в его голове, преграждая путь в царство Морфея. Лишь ближе к утру сон таки смог одержать верх над разумом и унёс Гектора в мир грёз.

XVI. Франк

Утро наступило для Гектора довольно быстро. Обилие мыслей перед сном, сильно сократило ночной отдых, а потому он проснулся с трудом, недовольным и уже уставшим. Нужно было идти на учёбу. А потому спешно одевшись, закинув в свой желудок творог с молоком, он вышел из дома. По дороге в первый же попавшийся мусорный бак он аккуратно выкинул из пакета вчерашний нож, и продолжил дорогу в свой университет. Занятия тянулись долго и нудно, особенно потому что хотелось спать, пока не пришло сообщение от Жевела, который уведомлял его о том, что после окончания учёбы будет ждать его в холле его университета. Потому оставшееся время прошло в более бодром ритме.

Встретив в вестибюле Жевела, они по желанию Гектора отправились в магазин. Гектор, заподозрив свой телефон в наличии жучков, избавился от него и завёл другой, которому доверял только чуть больше, а потому хотел поговорить без него. И первое, что пришло ему в голову, это положить их телефоны в пакет и сдать в камеру хранения перед входом в магазин. Далее они сделали вид, что пришли за покупками, но ничего не купив, спокойно вышли из магазина, не забирая телефоны. А потому, могли спокойно поговорить в небольшом дворе за магазином.

Причиной встречи было, собственно говоря, давно обещанное Жевелом знакомство со своими друзьями, которых он так же рассчитывал привлечь в группу. Кроме того, он упомянул, что в грядущую пятницу состоится очередной антифашистский концерт, и неплохо бы было как-то сразу, увязав эти два события, устроить проверку вновь прибывшим. Гектору идея пришлась по вкусу, но так как после последнего нападения на Мельника, которому по слухам, сломали руку и челюсть, шавки стали расходиться по домам группами, провожая друг друга. Поэтому Гектор решил не делиться на группы, и не ждать никого в подъездах, а пригласив ещё Барни, караулить какую-нибудь небольшую группу антифашистов прямо на улице в районе, где будет проходить концерт. Теперь уже естественно брать с собой ножи, арматуру, в общем, все необходимые для уличных боёв принадлежности. Жевелу идея пришлась по вкусу и, договорившись заранее о месте и времени встречи, они, зайдя и забрав телефоны из камеры хранения, разошлись, условившись, что Гектор оповестит Барни, а Жевел своих товарищей, которых звали Франк и Патрон.

Франк и Патрон не были между собой знакомы. С Патроном Жевел вместе учился, там они и познакомились. Он был невысок, коренаст, с добродушным лицом, а потому, конечно, на революционера не походил. Да и по характеру он был довольно мягким человеком, и скорее поэтому, в силу своей природной отзывчивости, он и был привлечён Жевелом для радикальных действий. Будучи довольно умеренным националистом, не интересующимся околофутболом и не считающим его необходимым, Патрон искал других путей борьбы за права русского народа, более действенных, чем фанатские драки. И тут Жевел, который весьма красочно повторяет слова Гектора, взывая к бедственности положения русских людей и решительности перемен в жизни, а, потому, не имея других альтернатив, но являясь безотказным человеком, Патрон согласился принять участие в решительных действиях.

Франк жил на одном районе с Жевелом, который славился тем, что почти все национал-социалисты с него, не только не входили в окружение основы, но и состояли с ним в резко конфликтных отношениях. Доходило даже до драк между отдельными группами, но, не имея такого количества человек, как у основы, наци этого района предпочитали всё ж избегать открытого противостояния. Жевел же старался со всеми сохранять дружеские отношения, а потому и привлёк Франка, который был на пару лет его моложе, но уже высоко отличившимся в уличных битвах, через день, наверное, он избивал какого-нибудь антифашиста, разбивал бутылку ему об голову и резал остатками стекла какого-нибудь гостя из Средней Азии. Франк был убеждённым национал-социалистом и гитлеристом, а потому предложение Жевела на более решительные действия нашло живую поддержку, ведь наци с его района дальше уличных драк и попоек не глядели. Он не был начитанным человеком, но имел открытую душу, преданное и чистое сердце, а также высокие моральные принципы, что резко его отличало от остальных наци на его районе. Хоть Франк и не имел больших идеологических познаний, но чётко и грамотно сформулировать свои взгляды он умел, а главное, мог следовать им до конца. Кроме того, он был высок ростом, имел белокурые волосы и голубые глаза, в общем, имел самый нордический вид, а потому не мог быть никем другим, помимо национал-социалиста.

XVII. Обычный пятничный вечер.

На любую встречу Гектор почти всегда старался подходить минута в минуту, чтобы оценить, опаздывают или приходят раньше его товарищи, а потому определять некоторые черты их характера. Он считал опаздывающих ветреными и непостоянными, склонными к праздности и предательству, а приходящих на встречи заранее ответственными, честными, преданными и более надёжными людьми. Конечно, со временем появились недочёты в этой теории, но привычка осталась.