Шпага Суворова - Владимир Грусланов

Церемонией открытия памятника А. В. Суворову руководил генерал Петр Николаевич Громов. Он выступил с речью о заслугах полководца перед Родиной, о славных делах его солдат и офицеров, покрывших себя неувядаемой славой, особо отметил блестящую победу суворовских войск в Измаиле над отборной турецкой армией, ту победу, которая решила исход войны с турками в пользу России.

В гостинице, где остановилось большинство приехавших на открытие памятника, я познакомился с генералом Громовым. Мы разговорились. Выяснилось, что он уроженец Измаила.

Мне очень хотелось узнать, когда и у кого появилась мысль воздвигнуть памятник А. В. Суворову. "Вполне понятно, - думал я, - что генерал, здешний житель, не мог не знать истории создания памятника. А история эта имела большую давность".

Нельзя было упустить счастливый случай. Ведь через несколько часов я и мои товарищи собирались покинуть город.

- Товарищ генерал, - спросил я Громова, - что вам известно о памятнике?

Громов пристально посмотрел на меня.

- Хотите знать историю, связанную с этим памятником?

- Очень!

- Это история одного завещания, - грустно промолвил он.

11 декабря 1890 года в Петербурге, Москве да и в других городах Российской империи патриотически настроенные люди отмечали столетний юбилей штурма русскими войсками крепости Измаил.

В Измаиле этот день отмечался с большим торжеством. Сюда съехались представители Фанагорийского, Апшеронского, Полоцкого, Херсонского и других полков, штурмовавших сто лет назад знаменитую турецкую крепость, а также делегации от многих городов России.

Тысячи крестьян, среди которых были русские, украинцы, болгары, молдаване и румыны из ближайших сел и деревень, заполнили улицы города. Они много слышали о штурме крепости от своих дедов и прадедов, принимавших в нем участие.

У людей было приподнятое настроение. Кругом царило оживление, веселье.

Сильное впечатление на всех произвел парад.

У развернутого знамени гарнизонного полка стоял почетный караул.

Музыканты в парадной форме, в заломленных на бок фуражках играли торжественный марш, под который стройными рядами проходила перед боевым знаменем колонна солдат.

Собравшиеся тогда в Измаиле представители воинских частей и городов Российской империи выразили желание поставить большой памятник-монумент, который увековечил бы подвиг суворовских чудо-богатырей, воинов русской армии.

С этой целью они избрали комитет. В его состав вошел молодой учитель измаильской гимназии Николай Григорьевич Громов, недавно окончивший Московский университет.

В гимназии Николай Григорьевич преподавал историю. Он любил свой предмет, никогда не считался со временем, занимался отдельно с отстающими, а желающим давал дополнительные уроки.

Громов с большим рвением работал в комитете по сооружению памятника. Вскоре из-за бездеятельности остальных членов комитета все дела оказались в его руках.

В поисках средств он обивал пороги городской управы, неоднократно вел беседы с гласными местной думы, бранился с чиновниками казначейства.

На сооружение памятника-монумента требовалось пятьдесят тысяч рублей, но городская управа Измаила отпустила всего лишь две тысячи рублей.

- Поймите вы, молодой человек, - увещевал недовольного двадцатишестилетнего общественного деятеля городской голова, - две тысячи рублей! Деньги немалые! Надо же это понять!

И сколько Николай Григорьевич ни доказывал, что с этими деньгами ничего не сделаешь, что необходимо найти тысяч пятьдесят, никак не меньше, что памятник мог бы украсить город, прославить его, голова, один из самых богатых купцов Измаила, не сдавался:

- Эх, батенька, махнули! Пятьдесят тысяч! Это что же, наличными за славу вашу прикажете отвалить? Не выйдет! Дорого берете за славу! Мы без нее жили и как-нибудь, с господней помощью, дальше проживем! Берите две тыщи, и баста! А то передумаем!

"Что делать! Что делать!" - думал Громов после беседы с городским головой. Его поразило безразличное отношение хозяев города к памяти полководца.

"И так - от городской управы до царского престола!" - возмущался Громов.

Он решил использовать свои знакомства в Московском университете и кое-какие связи в Петербурге.

Время шло. Отступиться от дела, конечно, было легче всего, но учитель был не из тех, кто отступает при первых же трудностях.

Он настойчиво добивался своего и писал во все концы страны письма и ходатайства. Громов умолял, убеждал и возмущался бездушным отношением к идее создания памятника. Он просил о помощи, вовлекал кого только мог в свои хлопоты по сооружению монумента.

Наконец, после долгих проволочек, из Петербурга пришла бумага с разрешением комитету собирать пожертвования на памятник среди населения.

В "департамент по сооружению монумента героям Измаила", как в шутку называли маленький дом учителя, затерявшийся на тихой улице города, иногда приходили рабочие судоремонтного завода, железнодорожники из паровозного депо, даже чиновники. Всех этих людей Громов просил рассказывать у себя на работе о значении сооружения монумента.

Хлопоты комитетчиков дали свои результаты. Простой народ откликнулся на призыв. Рабочие, ремесленники, крестьяне понесли пятаки и гривенники. За ними потянулись чиновники. Солдаты из скудного жалованья выделяли по одной-две копейки и вместе с подписными листами о пожертвовании отправляли их в Измаил.

Деньги на сооружение памятника поступали со всех концов России. Своими копейками, пятаками и гривенниками простые люди выражали большое уважение и любовь к героям Измаила, к полководцу Суворову.

Городской голова Измаила пожимал плечами. Теперь он принимал учителя в своем кабинете безотказно, в любое время, даже стал называть его не "господин Громов", как раньше, а "мой дорогой Николай Григорьевич".

А Николай Григорьевич действовал по старой народной пословице: вода камень точит.

Шли годы...

С того дня, когда впервые зародилась мысль о создании памятника в Измаиле, прошло двадцать два года. Наступил 1912 год, а средств на сооружение монумента всё еще было недостаточно. Поступивших за счет комитета денет хватило лишь на то, чтобы на центральной площади Измаила разбить парк с редкими породами деревьев. В этом новом парке было облюбовано место для памятника. По совету петербургского архитектора памятник решили поставить на высоком холме, напоминавшем о Трубчевском кургане, с высоты которого Суворов руководил штурмом крепости.

Начало было положено. А сколько на это потрачено времени и здоровья! Трудно приходилось учителю. Порой ему хотелось уйти в сторону от комитетских дел. Но натура брала свое. Громов снова начинал свои хождения по мукам. И так многие годы.

Парк разбит. Место для памятника отведено. Теперь, думал Николай Григорьевич, надо заказать в Петербурге проект монумента. Но как раз в это время произошло событие, чуть было не поколебавшее его замыслы.

В газетах появилось сообщение о "высочайшем соизволении" на сооружение памятника полководцу Суворову на Рымникском поле сражения, на месте победы русских войск над турками в 1789 году. Царское правительство отпустило средства.

Это известие сначала привело Громова в уныние.

"Как же так, выходит, что двадцать с лишним лет трудов никому не нужны! Допустим, - рассуждал учитель, - нам не удалось поставить в Измаиле памятник бессмертному подвигу русских людей. Ну и что же! Зато будет воздвигнут не менее величественный монумент на Рымникском поле. Огорчает лишь, что он будет сооружен в Румынии, за пределами России. Немногие из русских людей увидят его. Но там этот памятник расскажет о славе русского оружия другим народам. Пусть они узнают, как русские солдаты мужественно и геройски сражались против турок, освобождая румынский народ от турецкого ига".

После долгих размышлений он понял, что сооружение памятника на Рымникском поле в Румынии нисколько не помешает его работе.

__________

1913 год. На торжества по случаю открытия памятника А. В. Суворову на Рымникском поле съехалось много гостей. Среди них были и делегации от полков русской и австрийской армий, которыми сто двадцать четыре года тому назад командовал на поле битвы у реки Рымник полководец Суворов.

Настала торжественная минута. С памятника спало покрывало, и перед взорами людей предстал Суворов на коне. Полководец со шляпой в руке чуть-чуть приподнялся на стременах, как бы приветствуя проходящие мимо него войска.

Больше всего поразила Николая Григорьевича выдумка строителей памятника. Они отлили его из бронзовых трофейных пушек, отнятых русскими солдатами в сражениях с турками.

- Отлично придумали! - восхищался Громов.

Обо всем виденном на этом торжестве учитель рассказывал своим ученикам, измаильским друзьям. Ему посчастливилось в числе немногих гражданских лиц побывать на Рымникском поле.