Вихрь - Роберт Уилсон

Турка связали на совесть, меня тоже. Чой Диггер откинул задний борт повозки, втолкнул меня внутрь и снова запер борт. Я оказалась вплотную прижата к Турку Файндли, у которого руки тоже были связаны за спиной. Мы долго возились, принимая более удобное положение и вытягивая ноги, чтобы сесть лицом к лицу. Фермеры сильно избили Турка — скрутить его оказалось не так-то просто. Вся его левая щека превратилась в черный синяк, уже приобретавший зеленый отлив, левый глаз затек. Поглядывая на меня, он не скрывал удивления. Думал, наверное, что меня уже нет в живых, что выдирание из позвоночника лимбического имплантата несовместимо с жизнью.

Мне хотелось его как-то подбодрить, но я никак не могла решить, с чего начать. Ведь он помнил меня как Трэю из Вокс-Кора и почти не ошибался. Я оставалась Трэей — в каком-то смысле. Но только в каком-то.

У меня был выбор из двух историй. Трэя называла Эллисон Пирл своей виртуальной наставницей, учившей ее американским культурным традициям и языку двадцать первого века. Тогда «Эллисон Пирл» не была реальностью — если понимать это слово в его расхожем значении. Но теперь я сама была Эллисон из плоти и крови, Эллисон, включившейся в игру и «психологически закаленной», по выражению Менеджеров.

Впрочем, пока что главной проблемой было не это.

— Ты жива! — выдавил он из себя.

— Как видишь.

В его взгляде появилось любопытство — Трэя ответила бы иначе.

— Я думал, они тебя убили. Столько крови!

Вся моя одежда была в запекшейся крови.

— Они убили не меня, а мой сетевой интерфейс. «Узел» на позвоночнике посылает сигналы в головной мозг. У фермеров тоже есть имплантаты, но они, очевидно, вывели их из строя, как только отключилась Сеть. Они ненавидят свои «узлы», делающие их работящими и покладистыми.

— Они, что же, рабы? Это восстание рабов?

— Нет, все не так просто.

Я стала Эллисон Пирл и не взялась бы компетентно судить о социальной структуре Вокса. Зато у меня сохранилась сильная вторичная память о воинственной гражданственности Трэи. Трэя была неплохим человеком, хотя и дроном. Мне не хотелось, чтоб он счел ее надсмотрщицей за рабами.

— Предки этих людей попали в плен много веков назад. Они были радикальными бионормативами из марсианской диаспоры, отказывавшимися ассимилироваться. Им предложили сделку, в результате которой сохранили им жизнь, но обрекли на труд на земле.

Турк все еще смотрел на меня с сомнением, что и понятно: окровавленная одежда, манера речи. Поэтому я решила расставить точки над i насколько это возможно.

— У меня теперь нет «узла». Трэя была переводчицей, так? Много лет у нее была вторая индивидуальность — Эллисон Пирл. Я была для нее младшим сознанием — улавливаешь? Многое из ее собственных воспоминаний и личных свойств диктовалось Сетью. Мы были тесно переплетены, я и Трэя, но «узел» всегда обеспечивал ее превосходство надо мной. Но теперь «узла» не стало, и верховожу я. Похоже, за последнее десятилетие она передала мне весомую долю своих мозговых активов. Что было ее большой ошибкой, если попытаться посмотреть ее глазами, но вряд ли она рассчитывала, что племя взбунтовавшихся фермеров лишит ее сетевого интерфейса.

— Прошу прощения, — проговорил Турк медленно, — с кем я сейчас разговариваю?

— С Эллисон. Теперь я — Эллисон Пирл.

— Эллисон… — повторил он. — А что с Трэей? Она умерла?

— Сеть сможет снова ее оживить, если захочет. Пока что она «невоплощенный потенциал», на грубом языке технических терминов.

Турк обдумывал услышанное.

— Признаться, будущее представляется довольно поганым местом временами.

— Попробуй принять на веру, что я теперь Эллисон. Может, тогда мы сумеем придумать, как спастись.

— Ты знаешь, как это сделать?

— Штука в том, что мы умрем, если не попадем в безопасное место, прежде чем Вокс пересечет Арку.

— Похоже, мы обречены. Ты видела небо перед рассветом? Арка находится в зените, выглядит как прямая линия. Это значит…

— Я знаю, что это значит. — Мы находились в опасной близости к Переходу.

— Где же в таком случае нам спасаться, Эллисон Пирл? И как нам туда попасть?

Тем временем фермеры закончили завтрак, свернули лагерь и были готовы продолжить поход на Вокс-Кор. Двое мужчин схватили оглобли повозки, и мы превратились в горошины, перекатывающиеся в кастрюле с длинной ручкой. Обстановка не благоприятствовала беседе. Но я все равно сумела сообщить Турку все, что ему следовало знать. Он уже был в курсе дела, когда мы добрались до развалин Вокс-Кора.

Турк все быстро схватывал, хотя за десять тысяч лет, проведенных среди гипотетиков, мало чему научился. Но иначе и быть не могло. «Среди них» он толком никогда и не был, хотя людей, прошедших через Арку Времени, и принято было считать наделенными неким особым сверхзнанием. Трэя воображала, что он провел все эти годы в восхитительном обществе гипотетиков, не важно, помнил ли это он сам, но для меня, ставшей теперь Эллисон Пирл, это было просто псевдорелигиозной болтовней. Совершивший путешествие через любую из Арок, связывавших все Восемь Миров, превращался в «бывшего среди гипотетиков» — вот и Турк принадлежал к их числу. Многие даже при моей жизни (я о жизни Эллисон) проходили через Арку и попадали из Индийского океана на Экваторию, а это значило, что силы гипотетиков подхватывали их и несли среди звезд. Но это не делало их ни богами, ни даже подобиями богов — это не делало их вообще никем, за исключением того, что они совершали необыкновенное путешествие. Правда, время — особое измерение. Жутковатое.

Арки Времени стояли, конечно, и в других краях. Это обычные сооружения гипотетиков. Геологические раскопки свидетельствовали, что Арки Времени появлялись и исчезали примерно раз в десять тысяч лет. Они были для гипотетиков частью системы обратной связи, накапливавшей и распределявшей информацию. Но та Арка, которая выросла в экваторианской пустыне и втянула, в частности, Турка Файндли, была первой, начавшей заглатывать живых людей. То есть она должна была стать первой, исторгающей свой людской груз, — что она и сделала, точно по расписанию, пару недель назад.

Получается, Турк был одним из тех первых людей, что вернулись живыми из Арки Времени. Но сколько же ерунды умудрились нагромоздить вокруг этого нехитрого факта! На Воксе служило постулатом незыблемой веры, что выжившие выйдут из Арки преображенными, прямо- таки проводниками между человечеством и силами, смастерившими Кольцо Миров. Этим выжившим якобы будет под силу провести нас через бездействующую Арку назад, на «старую добрую Землю».