Остров, на котором жить. Часть первая - Михаил Владимирович Балыш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но что же я вижу. Наконец-то. На тёмном горизонте виднеются величественные очертания святых создателей. В груди вырастает комок, слёзы выступают на глазах, а ноги подкашиваются, возвращая горячему камню кровь моих коленей. Боль непривычна и прекрасна. Они вернулись. Боги не бросили нас, нам снова будет даровано служение, мы снова будем умирать за наших создателей.
* * *
Я медленно разлепил веки и уставился в звёздное ночное небо. Оно выглядело почти так же, как и в воспоминаниях, только узор из созвездий был на порядок беднее. Я уже понимал – то, что со мной происходит, ни в коей мере не может сравниться даже с самым реалистичным сновидением. Это далеко не бред. Любой сон, как бы правдоподобен он не был, оставляет в себе место для небольшого вкрапления нелогичности и хаоса. Мир, из которого я вынырнул минуту назад, был так же реален, как и жёсткая деревянная скамья подо мной. Мои переживания были больше похожи на ожившие воспоминания. Возможно, именно так чувствует себя человек после гипнотического сеанса.
Я попытался подняться и замер, движения блокировала боль в спине. В момент сражения с чудовищем, кто-то легко, словно тряпичную куклу, отбросил меня подальше от эпицентра, явно не учтя мои беды с позвоночником.
– Чего стенаешь мой друг? Хрена ж разлёгся? Проснись и пой, всё кончено. – Услышал я чей-то знакомый голос.
Надо мной визуализировалось лицо Петра, одного из моих бывших коллег. Я помнил его очень хорошо, так как долгие часы мы проводили в беседах о роли Арментариев в мировом балансе. Это был единственный из знакомых мне Пасущих, разделявший моё мнение относительно нецелесообразности наших методов.
– Давай-давай, поднимайся товарищ, – бодро проговорил Петька хватая меня за плечи, – я же подлатал тебя, здоровенький совсем должен быть.
Я пошевелил пальцами ног, и страх о тщетности полугодовой подготовки отступил. С позвоночником всё в порядке. Порой, истощённый нагрузками, я срывался с турника и, падая на пол, испытывал подобные боли. Как обычно, скоро пройдёт. Мой бывший сослуживец не унимался.
– Да что ж ты развалился-то, говорю же, целёхонький ты, заживил я твои больные косточки. – И Петька стал тянуть меня вверх, усаживая на лавку.
Превозмогая боль, я устроился удобнее и свесил ноги. Перед глазами медленно проплывало неотчётливое изображение дворового пейзажа. Голова раскалывалась на мелкие осколки, слегка подташнивало.
– Привет, Петька, – пробормотал я. – Представляю, что со мной было до того как ты принялся меня латать.
Пётр уселся рядом со мной и озадаченно произнёс:
– Очень странно, я думал, что до конца тебя заштопал. Хрень какая-то. Надо будет завтра с Попутчиком заново анатомию пройти.
– Что произошло Петька? – спросил я.
Пётр помедлил, складывая в уме слова в предложение, и ответил довольно размытой и странной фразой:
– Возможно, я знаю чуть больше чем ты, Боря, но встретив тебя сегодня, я стал задаваться тем же вопросом.
Я впервые посмотрел в лицо собеседника и убедился в абсолютной значимости этих слов. Пётр, вообще не умел быть несерьёзным. Возможно, до рождения, его выгнали из класса за плохое поведение, в момент прохождения понятий юмора и сарказма.
Мой товарищ заявил, что разговор, по всей видимости, предстоит долгий и содержательный и потому предложил продолжить беседу в ближайшем ночном заведении города. Ближайший, открытый в это время суток, ресторанчик находился в центре города, посему было решено угнать рядом припаркованную машину, с условием её обязательного возвращения. Пётр легко завёл двигатель, но за руль посадил меня, ссылаясь на вполне обоснованное правило Арментариев не водить автомобиль. Я не стал спорить, так как знал об этом запрете, базировавшемся на прецедентах. До принятия данного правила Арментариям разрешалось перемещаться на личном транспорте, для нас это не являлось необходимостью, но страстные, в прошлой жизни, автолюбители не сразу могли отказаться от своих металлических друзей. И тут на страницы жёлтой прессы стали выскакивать снимки летающих машин. Водители увлекались настолько, что наряду со стандартным набором управления машиной, невольно использовали свои способности. Тогда и было включено понятие «Личный транспорт» в небольшой список запрещённых вольностей.
Прибыв на место, мы оставили машину у самого входа в ресторан. Пётр накинул на автомобиль ореол невидимки и двинулся через стеклянные двери ресторана к ближайшему столу, я последовал за ним. Боль в спине отступала, оставляя лёгкий тянущий след. Сознание было ясным и чётким. Бесновавшиеся до встречи с Петром вопросы в обнимку с сотнями самых сумасшедших догадок, успокоили свой бег, готовясь покинуть мою больную голову. Мы уселись за первый же свободный чистый стол и стали дожидаться появления официанта, который, судя по всему, задержался у стола с очень скандальными посетителями. Мужчина, с трудом помещавшийся на стуле, обильно жестикулируя, демонстративно обвинял молодого парнишку в некомпетентности. Парень достойно отвечал ему, обещая, что в скором времени подаст на стол заказанные скандалистом блюда. Со словами «Давай уже, не тормози!», хамоватый посетитель отпустил юношу и тот ринулся вручать нам меню. Когда мы получили ярко раскрашенные папки с японскими иероглифами, я понял специфику местной кухни.
– Желаете ли заказать напитки? – поинтересовался официант мягким и, одновременно, деловым тоном. Я мысленно поблагодарил его за отсутствие дебильной профессиональной улыбки, но тут же вспомнил Лерку и помрачнел. Заказал Пётр, у меня всё равно не было ни копейки, и поэтому право хозяина стола я с лёгкостью отдал ему. Петька молвил, поразив меня своей тактичностью и риторической развитостью, так сильно контрастирующими с его повседневным просторечием и грубостью в выражениях:
– Любезнейший, не подскажите ли нам с другом, есть ли у вас в меню нечто сопоставимое с закуской под водочку?
– Что-нибудь обязательно найдём. – Неуверенно ответил парнишка.
– А давайте упростим задачу, – Предложил Пётр. – Я возьму себе зелёный чай, а господину напротив меня, – он указал ладонью в мою сторону, – двести граммов самой дорогой водочки и закуску на ваш выбор. И не скупитесь, пожалуйста, любезный, денег у меня много и закуски должно быть с изобилием. И, пока мы дожидаемся основного заказа, мой друг выпьет пол
