Плененное сердце - Барбара Картленд

Сабина вошла в свою комнату. На туалетном столике и около кровати были зажжены свечи, потому что, как узнала Сабина, леди Тетфорд отказалась от новомодного газового освещения в лучших комнатах виллы.

— Он слишком яркий и раздражающий, — сказала она. — Все женщины выглядят лучше в свете свечей.

Но их свет был такой тусклый по сравнению с серебряным светом луны, проникающим в окно! Сабина отодвинула портьеры и вышла на балкон. Как прекрасен был сад с таинственными тенями и высокими силуэтами пальм на фоне ночного неба! Ниже, у подножия холма, можно было увидеть ярко освещенные окна казино, а еще ниже горели зеленые и красные огни корабля, заходящего в порт.

Все было так красиво и в то же время загадочно. Мир, который она до сих пор не знала, совсем не похожий на ее спокойное, размеренное существование дома. У Сабины было чувство, что ей предстоит открытие, еще более замечательное, чем все то, что она уже успела здесь узнать и увидеть. Предвкушение витало в воздухе, оно присутствовало и в том, как быстро билось ее сердце, и во всем, что она видела и слышала.

Пока Сабина стояла так, ей вдруг показалось, что она слышит какую-то странную, незнакомую музыку, доносившуюся из тени под деревьями. Мелодия была настолько тихая, что какое-то мгновение девушка думала, будто ей почудилось, но в следующий момент она поняла, что слышит мелодию уже давно, еще до того, как осознала это.

Музыка продолжала звучать, темпераментная, захватывающая, прекрасная. Сабине вдруг показалось, что она слышала ее раньше. Без сомнения, это была та самая, уже знакомая ей цыганская песня. Она наклонилась вниз, вглядываясь в темноту сада. Музыка стала ближе, а потом в лунном свете появился цыганский король. На темном фоне деревьев его белая рубашка казалась сияющим пятном света. К его подбородку была прижата скрипка.

Он закончил мелодию неожиданным крещендо, потом поклонился и поднял голову, чтобы взглянуть на Сабину.

— Приветствую вас, мадемуазель.

Говорил он тихо, чуть громче шепота, но она слышала каждое его слово.

— Как вы узнали, что я здесь?

Это был первый вопрос, который ей пришел в голову, и Сабина увидела, как цыган улыбнулся ей в ответ.

— Вы сами мне сказали.

— Да, но… — начала Сабина, но ее собеседник приложил палец к губам.

— Спуститесь вниз, — попросил он. — Я хочу вас увидеть.

— Как я могу? Все легли спать. Кроме того…

— Я хочу вам кое-что отдать, — настаивал он.

— Кое-что отдать? — переспросила Сабина.

Он сунул руку в карман и что-то извлек из него. Сабина увидела, как предмет засверкал в лунном свете.

— Моя брошь!

В ее восклицании было столько радости. Она чувствовала не только облегчение, что мамина драгоценность вернулась к ней, но и кое-что еще. Сабина ощущала необыкновенную радость от того, что он не украл ее. Она никогда не верила, что цыгане такие, как о них говорили гости леди Тетфорд. Хотя, не лукавит ли она? Ей очень захотелось извиниться за то, что она обвинила цыгана в грехе, который он не совершал. А ему даже в голову не приходило, что Сабина так плохо о нем подумала.

Девушка оглянулась и вспомнила, что в дальнем конце балкона имеется маленькая деревянная лестница, ведущая в сад.

Она ее заметила, когда накануне завтракала на балконе, наслаждаясь утренним теплом и ярким солнечным светом. Кроме того, ей было известно, что в комнате этажом ниже никто не ночевал.

Она быстро добежала до лестницы и начала медленно, держась за перила, спускаться вниз по ступенькам. Было совершенно темно из-за тени деревьев. Они не пропускали лунный свет с этой стороны дома. Когда Сабина добралась до нижней ступеньки, она неожиданно почувствовала сильную руку цыгана, поддерживающую ее за локоть, чтобы девушка не оступилась.

— Будьте осторожны, — сказал он и повел ее к проходу в живой изгороди из цветущей фуксии в ту часть сада, где она еще не была. Между кустами и цветами была узкая дорожка, которая вела к беседке, увитой жимолостью и розами.

Сабина видела, куда цыган ее вел, но ничего не говорила, пока они не дошли до беседки. У их ног находился маленький пруд с лилиями, в центре которого весело журчал фонтан. Здесь он остановился и протянул ей на ладони ее брошь.

— Где вы ее нашли? — спросила девушка.

— Вероятно, вы ее обронили, когда выбирались из экипажа, — ответил он. — Один из моих людей нашел брошь вчера утром. Она валялась в дорожной пыли.

— А как вы узнали, что она принадлежит мне?

— У меня не было на этот счет ни малейших сомнений.

— Я очень рада, что брошь нашлась, — сказала Сабина, забирая драгоценность из его рук.

— А когда вы обнаружили, что она пропала? — спросил цыган.

— Прошлой ночью, — ответила Сабина. — Я ложилась спать, и вдруг вспомнила, что не снимала ее, когда раздевалась.

— И что вы подумали? — спросил он.

— Она почувствовала, что краска бросилась ей в лицо.

— Что вы имеете в виду?

— Вы подумали, что это цыгане украли ее у вас?

Лунный свет не позволил скрыть от него румянец, выступивший на щеках, но смущенное выражение ее глаз рассказало цыгану правду еще раньше.

— У меня не было сомнений, что вы так подумаете, — сказал он спокойно. — Поэтому я принес ее сам. Но была еще одна причина.

— И какая же? — поинтересовалась Сабина.

— Мне очень хотелось увидеть вас еще раз и убедиться, что вы такая красивая, какой я вас запомнил.

Она стояла с маленькой бриллиантовой звездочкой в руках, не поднимая головы, потому что ей было стыдно за румянец, который предательски выдал ее сомнение в его честности. Кроме того, Сабине было стыдно за неожиданное удовольствие, которое она испытала, узнав, что он все еще восхищается ею и считает ее красивой.

— И теперь… вы разочарованы?

Она не могла удержаться от вопроса, но задала его шепотом, почти не раскрывая губ.

— Посмотрите на меня!

Просьба прозвучала как приказ, тоном человека, который привык командовать. И девушка инстинктивно послушалась.

Сабина подняла голову и посмотрела ему в лицо. Она уже забыла, какой он высокий, поражающий странной, экзотической красотой, с которой ей раньше не приходилось сталкиваться. Луна освещала их лица, и Сабина могла видеть восхищение в его глазах. Как и тогда, у костра, она не могла ошибиться.

— Неужели вам неизвестно, — спросил он, понизив голос, — что вы самая прекрасная женщина, какую мне только приходилось видеть в жизни? Когда вы ушли прошлой ночью, у меня было такое чувство, что ваш визит не мог быть реальностью, что вы, как я и подумал сначала, дух или нимфа, посетившая наш бренный мир, а потом исчезнувшая на небесах, куда простой человек не мог за ней последовать. Но теперь я вижу, что ошибался. Вы существуете на самом деле, но от этого кажетесь еще прекраснее.