Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться! (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна "О&#39

Мне снова было нужно выходить к накаченному, взрослому и злому мужику, который в ближайшие четыре года будет куратором моей группы. А я уже перепутала его с официантом, прошлась с ним под ручку по ковровой дорожке перед всем цветом аристократии и видела его голым в душе. А учеба начинается только завтра. Больше ни с кем меня не связывало сразу столько глупо-неловких ситуаций.

Вот не таких отношений я хотела с преподавателем. Я вообще не хотела никаких отношений с преподавателями, даже сугубо рабочих, потому что учиться закончила и почти вышла замуж. Я снова вернулась мыслями к своей не сложившейся идеальной судьбе, но потом вспомнила Адама и то, как он поступил, и подумала, что, возможно, все к лучшему. Интересно, на каком этапе наших отношения я узнала бы о муже много всего интересного?

— Рина, ты там долго?

Грозный рык заставил меня вздрогнуть и, прихватив душевые принадлежности, веселым сайгаком выскочить в коридорчик и разозленному Натаниэлю.

— Я уже!

— Ты бы еще макияж наложила! — раздраженно буркнул он, посмотрев почти с ненавистью на мои длинные волосы, спускающиеся по плечам золотистыми волнами. Без особой укладки они завивались крупными кольцами и придавали мне романтично-легкомысленный вид. Ну и розовенькое полотенчико, прикрывающее меня до середины бедра, серьезности не добавляло.

— Я бы наложила, если бы взяла с собой косметику, но как-то не подумала. В следующий раз учту.

Натаниэль в ответ на мое признание закатил глаза. А я, сжалившись, пояснила.

— Ну а что? Вы же сами сказали. Надо смутить противника. Макияж — это очень хорошее оружие. С макияжем смущать получается лучше.

— И не поспоришь! — отозвался он и скомандовал. — Заклинание с двери снимай и пошли, я и так проторчал тут почти час.

— А может быть, вас того…

— Что того? — Он обернулся ко мне, продемонстрировав угрожающее выражение лица.

— Ну, посушить. — Я неопределенно указала пальцем на его все еще мокрое полотенце. Правда, тут же смутилась и спрятала руку за спину. Не хватает еще тыкать пальцами в полотенчики кураторов.

— Я уже посушился, — рыкнул он, продемонстрировав обгоревшую кромку полотенца. — Спасибо. Пошли уже.

Я сняла заклинание с двери под пристальным взглядом гранд-мэрша.

— Что? — нервно поинтересовалась я, чувствуя, что начинаю переживать сильнее. Вроде бы все так делала.

— Смотрю, с чем придется работать, — отозвался он и от души отлегло. Потому что внимательный взгляд зеленых глаз настораживал.

— Ну и?

— Ты можешь убрать заклинание, которое сама создала. Это уже хорошо, — туманно отозвался он и открыл дверь. Я зажмурилась, выдохнула и сделала решительный шаг следом за ним. Руки дрожали, колени подкашивались, и сейчас я чувствовала себя, пожалуй, даже хуже, чем когда осталась совершенно одна на ковровой дорожке. Только воспоминание о том дне позволило мне по-королевски гордо задрать подбородок и ступить в коридор, заполненный народом.

Нашего появления ждали. Мне было интересно, Натаниэль сразу начнет орать и призывать к ответу. Магически вычислит виновных и устроит суд на месте, но он меня снова удивил.

Он просто пошел вперед, ленивой походкой уверенного в себе человека, поигрывая всеми своими мышцами и без стеснения демонстрируя разворот плеч, которым пока не могли похвастаться не до конца возмужавшие курсанты. Я себя рядом с ним чувствовала маленькой и хрупкой феей, хотя характер у меня был скорее от вредной фейри. Гранд-мэрш вообще не обращал внимания на жадные взгляды, ехидные улыбки и повышенное внимание. Он как ни в чем не бывало обратился ко мне с дежурным вопросом.

— То есть я правильно понимаю, ваша экспериментальная, созданная по приказу короля группа оказалась без возможности нормально принять душ?

Я взглянула на него с удивлением, но без вопросов приняла правила игры и отозвалась.

— Все именно так, гранд-мэрш. Мы вынуждены терпеть неудобства. Мы были готовы к спартанским условиям. Но согласитесь после физических упражнений, после грифоньих клеток странно бегать по всей академии, чтобы принять душ и при этом не оказаться скомпрометированными.

Натаниэль прищурился и одобрительно на меня взглянул, кажется, я оправдала его ожидания. Это радовало. Мы так и шли, увлеченно обсуждая нелегкий быт девушек в боевой академии.

— Я сейчас же обращусь к руководству и постараюсь решить эту проблему в кратчайшие сроки и обоюдному удовольствию, все причастных лиц, — пообещал он, искренне надеюсь, серьезно, а не для красного словца.

— Мы всей группой будем премного благодарны.

Это оказалось даже проще, чем я думала. Мы гордо вышагивали по коридору в полотенчиках и делали вид, будто на светском рауте и улыбки на лицах окружающих меркли. Наверное, если бы я шла одна, то скабрёзных шуточек было бы не избежать. Если гранд-мэрш что-то сказал бы или выразил недовольство, или попытался пристыдить, ему бы тоже ответили. Я уверена, ответ был приготовлен заранее и звучал бы безукоризненно вежливо, но со скрытой издевкой. Все как учат в высшем обществе, но гранд-мэрш делал вид, будто так и задумано, и никто не посмел завести разговор о нашем неподобающем виде. И единственное, что волновало меня в этой ситуации, какой мерзавец прикарманил мои трусы, купленные в бутике мадам Элеонор за сумму близкую к годовой зарплате нашего декана! Это для мужчин «ой, тряпочка, прикольная розовая и с бантом», а для нас нижнее белье часто самая дорогая вещь в гардеробе.

Не удержавшись, нашла в толпе лицо Адама. Губы сжаты в плотную линию, кулаки тоже. Он злился, хотя и сохранял невозмутимость. На что интересно? На то, что я отреагировала недолжным образом? Ох, и плохо же ты меня знаешь, бывший. Не только ты тщательно маскировал истинную сущность под маской учтивого богатого парня, но и я играла трепетную фиалку, коей надлежит быть аристократке.

Внезапно захотелось поставить точку в этом нашем споре. Я прочувствовала то, о чем говорил гранд-мэрш. Мы сейчас, и правда, переломили ситуацию. Сумели недостаток обернуть в достоинство. Сейчас мы в центре внимания, но никто не посмеет даже слишком громко вздохнуть в мою сторону, а значит, можно добить Адама, будучи уверенной, что мне ровным счетом ничего за это не будет.

Я улыбнулась моему бывшему самой коварной своей улыбкой, показала за спиной неприличный жест, а потом сделала то, чего бы никогда не позволила себе ранее. Я развязала на груди полотенце, прекрасно зная, что впереди меня ото всех хорошо скрывает широкая спина куратора и медленно, под завороженный вздох всего коридора спустила махровую ткань вниз до ягодиц. Эффект был потрясающий. В коридоре повисла тишина. Звенящая, прерываемая лишь шумным дыханием и сглатыванием. Парни, включая бывшего, ничего не могли разглядеть, так как спину скрывали волосы, полотенце я не опускала ниже ягодиц, а впереди близко ко мне шел гранд-мэрш, но я готова была поклясться, что в этом коридоре не было ни одного, кто бы ни попытался рассмотреть хоть что-то.

А когда удостоверилась в том, что мое выступление оценили по достоинству, я вернула полотенце на место под дружный стон.

Натаниэль, нахмурившись, обернулся, но я уже невинно улыбалась, а почему вытянулись лица у парней, он так и не понял. Я хитро улыбнулась им, взглянув из-за плеча, и получив парочку восторженных улыбок, еще раз продемонстрировала неприличный жест Адаму, который готов был взорваться от гнева. А вот что он бесится? В конце концов, сам меня бросил. Теперь я девушка свободная хочу творю, хочу вытворяю. Мое право.

Глава 7

Натаниэль

Я так не был зол, пожалуй, с того времени, как сам учился в боевой академии. Впрочем, и тогда, и сейчас моя злость была связана исключительно с действиями руководства. Сначала я хотел взять на встречу к мэршу Селзарену — неизменному ректору академии блондинку в розовом полотенце, как живое доказательство их отвратительного и безалаберного отношения к королевским приказам. Но потом понял, что блондинка и так слишком часто оказывается рядом, и вид ее в полотенце рождает мысли, которые вообще не должны появляться в голове взрослого здорового мужика по отношению малолетним феям, которых нужно воспитать и вывести в люди.