Девушка на крыльце - Чизмар Ричард

— Слышишь, Кенни, тут к тебе какая-то женщина. — И, уже повернувшись, чтобы уйти, замешкался и добавил: — Мне кажется, она из полиции.　

— Спасибо, Чарли. — Кенни быстро высушил руки и, с неприятным ощущением внутри, вышел в комнату отдыха. Там за столиком в углу его поджидала детектив Дженкинс.　

— Все в порядке? — спросил Кенни, усаживаясь напротив.　

— Ну и шишка у вас, — заметила она, касаясь собственного лба. — Что случилось?　

— Это мы повеселились с друзьями. Такая глупость!　

— Вам следует быть осторожнее. Вы уже не подросток, мистер Такер.　

— Моя жена мне постоянно это говорит.　

— В любом случае простите, что беспокою вас в школе, но у нас в деле случился прорыв, и он, в общем, косвенно касается вас.　

— Меня? — переспросил Кенни удивленно. — Что случилось? Вы ее нашли?　

Детектив покачала головой.

— Местонахождения женщины с видео мы не выяснили, но узнали, кто она.　

— Это же прекрасно, да?　

— Сейчас я поделюсь с вами некоторой информацией, но попрошу пока ее не распространять, — проговорила она, доставая блокнот. — Вы можете рассказать об этом жене, но больше, пожалуйста, никому. Мы даже прессе этого не передавали.　

Кенни кивнул:　

— Конечно.　

— Сегодня утром нам позвонил мужчина, который назвал себя отчимом этой женщины. Мы с детективом Джамбанко встретились с ним и можем это подтвердить.　

— Хорошо.　

— Ее зовут Кэтрин Моррис, ей двадцать восемь.　

— На видео она выглядит моложе.　

— Она долгое время живет в Балтиморе, Мэриленд.　

— Это всего в полутора часах отсюда, — сообщил Кенни, озвучив очевидное, и сразу почувствовал себя глупо.　

— Ее отчим живет в Дельте, Пенсильвания. Он не видел мисс Моррис несколько лет.　

— То есть он не знает, что с ней случилось? Или что она делала в Хановере?　

— Не знает, к сожалению.　

— Но какое отношение все это имеет ко мне? — спросил Кенни.　

— А вот здесь становится интересно. — Детектив снова уставилась в свои записи. — Вы помните своего ученика, у которого преподавали несколько лет назад, по имени Рэнди Джефферсон?　

Кенни на минуту задумался. Имя казалось знакомым, но ни лица, ни прочих деталей он вспомнить не мог.

— Это было до того, как вы начали преподавать в Харфордской дневной школе, — продолжила детектив. — Когда работали в Саут-Хиллз.　

Кенни покачал головой.　

— Простите. Имя знакомое, но не более того.　

— Вы уверены, мистер Такер?　

— Пожалуй, — сказал Кении. — За эти годы у меня были сотни учеников.　

Снова уставившись в блокнот, детектив произнесла:　

— Рэнди Джефферсон поступил в Саут-Хиллз в 2013 году. У вас он учился в третьем семестре, вы вели у него занятия по письменной практике.　

— Ну если вы утверждаете, — проговорил Кенни с растущим беспокойством.　

— Мы проверили школьные записи.　

— Хорошо, вы проверили школьные записи, — ответил он, раздражаясь. — Может быть, перейдете к сути? У меня урок через десять минут.　

— Родители Рэнди развелись в 2010-м. Отец нигде не фигурировал, поэтому вы с ним вряд ли пересекались.　

Кенни подождал, пока она продолжит.　

— А с матерью, Рамоной Джефферсон, вы несколько раз виделись в Саут-Хиллз. На родительских собраниях.　

— Допустим.　

— Она, кстати, очень хорошо отозвалась о ваших педагогических способностях.　

— Рад слышать.　

— У Рамоны Джефферсон есть младшая сестра. — Детектив сделала паузу для усиления эффекта. — Ее зовут Кэтрин Моррис.　

Кенни почувствовал, будто его ударили в живот.

— Вы шутите?　

— И, как и отчим, она не общалась с Кэтрин несколько лет.　

Кенни стал лихорадочно соображать.　

— В свете этой информации, не хотели бы вы заново подумать над моим предыдущим вопросом?　

— Каким вопросом? — спросил Кенни в замешательстве.　

Детектив Дженкинс пристально на него посмотрела.　

— Вы когда-либо встречались с Кэтрин Моррис?　

— Нет, — ответил Кенни, решительно качая головой. — Я никогда с ней не встречался.　

— Значит, это совпадение, что Кэтрин оказалась у вас на крыльце в полчетвертого утра, да?　

— Она сначала оказалась на крыльце моих соседей, — сказал Кенни, понимая, как неубедительно это звучит, но ему было все равно. — Это должно что-то значить.　

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Детектив посмотрела на него, но ничего не произнесла.　

В этот момент прозвенел звонок.

— Ты бы его видел. Он был так признателен, — сказала Сара, садясь за обеденный стол. Натали была у подруги, готовилась к контрольной по математике, поэтому они остались вдвоем. — Как будто я принесла не тарелку шоколадного печенья, а целую индейку.　

— Пол любит сладкое, — ответил Кенни слегка отрешенно.　

Он опять рассказал мне про сверхсекретный рецепт печенья с корицей и изюмом, которое готовила его жена.　

Кенни рассмеялся:　

— Который уже раз? Десятый?

— О, больше, — ответила она, смеясь вместе с ним.　

— Теперь тебе лучше?　

Она кивнула.　

— Лучше. Это так глупо, что я думала про него всякое.　

— Не ругай себя так, милая. В последнее время творится много странного.　

— Уж мне ли не знать, — ответила она. — Я только сейчас начинаю чувствовать, что все возвращается в нормальное русло.　

Кенни посмотрел на жену.　

— Ну, пока не совсем.　

— Что это значит?　

— Сегодня в школу заходила детектив Дженкинс.　

— Что? — поразилась Сара. — И ты только сейчас мне об этом говоришь?　

— Я пришел всего двадцать минут назад, — ответил Кенни.　

— Мог бы и позвонить. Должен был позвонить.　

— Ты права, — согласился он. — Должен был.　

— И что она сказала?　

Он рассказал ей.

Кенни сидел один в темноте.　

«Ночной футбол по четвергам» — показывали дерби «Ковбоев» и «Гигантов» — уже перетек в середину последней четверти, но он почти не следил за матчем.　

Сара была наверху в спальне — скорее всего, спала. Ее реакция на последнее известие оказалась еще хуже, чем он ожидал. Сначала она насторожилась и стала его расспрашивать («Тогда как ты можешь быть уверен, что никогда ее не видел?»), но, когда Кенни углубился в историю, она рассердилась и перешла к прямым обвинениям («Я так и знала, что тут что-то нечисто!»).　

По телевизору началась реклама «Будвайзера». Кенни проследил за тем, как обворожительная девушка в бикини бросила бутылку «Бада» привлекательному парню с шестью кубиками пресса и квадратным подбородком.　

«Если бы меня тянуло выпить, то сейчас был бы идеальный момент, — подумал он, откидываясь на спинку дивана. — Какая же чушь!»　

Но его не тянуло.　

Нисколечко.　

В этом и суть. Он стал другим человеком. Благодаря Саре.　

Кенни не пил вот уже двадцать лет и почти семь месяцев. Последний раз, когда он оказался в реабилитационном центре — после третьей аварии за несколько месяцев, — стал решающим. Уверовав в пользу программы и благодаря неизменной поддержке Сары, Кенни взял и сделал это.　

Первые полгода приходилось тяжело — это был сущий ад, — но потом стало лучше. А потом еще лучше. До такой степени, что вся тяга рассеялась и остались лишь редко всплывающие воспоминания на задворках разума — воспоминания о другом человеке и о другой жизни.　

Следующие несколько лет стали для него словно продолжением медового месяца. Он устроился на утреннюю работу в магазин хозтоваров, а по вечерам стал снова учиться и наконец получил педагогическое образование. Сара работала в больнице и, будучи терапевтом, получала хорошую зарплату. Они сняли квартиру неподалеку от ее родителей и наполнили тем, что было им дорого: книгами, фильмами, картинами. Стали выращивать на балконе помидоры и перец и перекрашивать стены спальни раз в год, будто по расписанию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потом он получил первую полноценную работу учителем, и они собрались переехать в квартиру в доме у реки.