Как никогда. Одинокая женщина желает... - Марина Порошина

Но мобильник Валентина Рудольфовича молчал, как ни гипнотизировал его взглядом хозяин. Ирина не плакала.

Когда она услышала шум отъезжающей машины, она выбралась из своего угла, постояла возле кровати, потом ушла в гостиную и легла на диван, с головой укрывшись пледом. Через пару минут в дверь не то постучали, не то поскреблись. Ирина с выскакивающим из груди сердцем на цыпочках прокралась в коридор и в панике посмотрела в дверной глазок. Неужели Валентин все-таки вернулся?! Но перед дверью маячила соседка. Ирина открывать не стала, вернулась на диван. Опять повернулась носом к стенке, чтобы ничего не видеть. Но, полежав, вдруг снова вскочила и, усевшись на ковер перед елкой, принялась не спеша снимать игрушки, гирлянду, дождик. Аккуратно сложив все в коробки, разобрала пластмассовую елку на лапы и ствол, обернула их отстиранной тряпкой и обмотала скотчем, делая все так старательно, как будто назавтра у нее могли потребовать отчета о проделанной работе. Покончив с праздничными атрибутами, улеглась обратно на диван и мгновенно провалилась в сон.

Часть вторая

ГОД БЕЗ ВРАНЬЯ

– …потому что он у них скип! — объясняла Маргарита, наклоняясь к Ирине. — Это тебе не поросячий хвостик!

– Какой скип? — не поняла Ирина, дыша на озябшие руки. Знала ведь, что в этот — как его? — кёрлинг играют на льду, и хватило же ума заявиться в тонкой курточке. На улице уже припекало обманчивое мартовское солнце, и одеваться хотелось по-весеннему.

– Скип — это капитан на их жаргоне. Он у них скипидарит, — ехидно пояснила Маргарита. — Что ты смеешься? Это все на полном серьезе, он мне словарик приносил. Еще есть вице-скипы, гарды, антислайдеры — это не люди, это галоши такие, еще тэп-бэк, фриз и свиппинг. Это я не знаю что, не запомнила. Тебе смешно…

– А хвостик при чем поросячий? — Ирина старательно вникала в тонкости новомодной забавы.

– Хвостик — потому, что я злюсь!

– Это я поняла, — кивнула Ирина, оторвавшись от происходящего на ледовой арене, и посмотрела на подругу внимательно. — А чего злишься-то?

– Так это он у них — скип. А дома — поросячий хвостик и скипидарить не желает, — отрезала Рита.

– И кто недавно хвастался, что у нее мужик — ух? Я прямо уши развесила, — поддела Ирина.

– А я и не отказываюсь. В постели — да, если бы можно было из нее вообще не вылезать, я была бы владельцем чемпиона в своей породе, — злилась Маргарита. — Вот прямо на кровати и ездила бы на работу, как Емеля на печи. А так — дело, знаешь, нехитрое.

И замолчала, уставившись на игроков. Команда кёрлеров из Воронежа проигрывала с прискорбным счетом, поэтому скип екатеринбуржцев, атлетически сложенный молодой мужчина с надписью «Bulikov — Russia» на теплом зеленом жилете, выглядел вполне довольным собой и своей командой и был, что называется, в ударе. Обе женщины невольно залюбовались тем, как красиво, с небрежной уверенностью в каждом движении он направляет отшлифованные гранитные камни в круг-«дом», как четко и безошибочно они приходят на место, выталкивая камни соперников. Ирина думала, что этот сильный, стремительный и даже грациозный Bulikov совершенно непохож на знакомого ей ленивого увальня Буликова, по словам Маргариты, по стариковски дремлющего на самых интересных встречах и судебных заседаниях. Кажется, Маргарите в голову пришла та же самая мысль, потому что она демонстративно отвернулась от игроков, напустила на себя скучающий вид и занялась своим сотовым телефоном.

Когда игра закончилась, Буликов подошел к скипу команды гостей, произнес что-то традиционно-утешительное и вознамерился пожать руку, но воронежский скип позорно разрыдался от досады на проигрыш. Поскольку скип был девушкой, к тому же довольно симпатичной, растерявшийся Буликов какое-то время смешно ходил кругами, поскальзываясь и взмахивая руками, потом и вовсе ретировался, предоставив команде утешать свою незадачливую капитаншу.

– Ну что, девочки, как? — сияя, как начищенный самовар, подошел он к Ирине и Маргарите.

– Супер… — пробормотала Марго, не отрываясь от телефона.

– Мне понравилось! Так интересно все, и ты здорово играл, — искренне сказала Ирина. — Ты один и играл, команда у тебя… пока не очень. Только и умеют швабрами.

– Не швабрами, а щетками! — поправил ее польщенный Буликов.

– А зачем? Лед ведь и так гладкий? — заинтересовалась Ирина.

– Лед в кёрлинге натирают не потому, что на нем образовалась какая-то пыль или наледь, а для того, чтобы на поверхности льда создать тонкий слой воды, по которому будет скользить камень, — охотно пустился в пояснения Буликов. — Таким образом можно не только существенно увеличивать путь камня, но и менять траекторию его движения. И потом…

– Володя, это никому не интересно, — перебила его жена. — Поехали домой, Ирину отвезем, и у нас еще дела есть. У тебя процесс завтра — ты хоть в курсе? И потом, мы замерзли, это вам там на льду тепло скакать, а мы тут сидим, чуть от скуки не умерли.

– Рита, ну чего ты зря говоришь, — укоризненно начала Ирина, увидев, как счастливая улыбка победителя сползла с лица бравого скипа, но Марго толкнула ее локтем в бок, и Ирина замолчала, оставив при себе свое удивление.

– Ритуля, я не могу, ты же знаешь, — залепетал супруг, как-то сразу ссутулившись и заметно уменьшившись в размерах.

Ирина с недоумением наблюдала за разительными переменами в облике отважного капитана, героя камней и швабр, пардон, щеток — он сдувался на глазах и покрывался морщинами, как проколотый воздушный шарик.

– Ничего я не знаю! — вздернула брови Марго.

– Я же тебе объяснял, Ритуля: команда победителей приглашает проигравших в бар. Всегда так делается… — В голосе Буликова звучало все меньше уверенности, как у малыша, который препирается с мамой, не желая возвращаться домой со двора и прекрасно зная, что обречен подчиниться.

– Еще чего не хватало! — возмутилась Маргарита. — Я же тебе понятно сказала: у тебя в понедельник процесс. К нему надо го-то-вить-ся! А ты придешь непонятно когда и непонятно какой. Да тут и бара-то никакого нет, тут, к твоему сведению, детская школа фигурного катания.

– А мы хотим в «Градару»… — совсем скиснув, сообщил скип Буликов.

– Чего-о? Дороговато тебе встанет всю эту… — Марго замялась, подбирая слово пообиднее, но так ни на чем и не остановившись, ограничилась многоточием. — В «Градаре»— то поить… Губа не дура! Давай извинись перед ними — и поехали!

– Рита, я…

Буликов замолчал, и Ирина поняла, что малыш, покапризничав, уже готов забрать игрушки из песочницы и подчиниться справедливым требованиям старшего. Но тут пришла помощь.