Скульптор-экстраверт - Вадим Лёвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Анжела, я вот так сразу затрудняюсь что-либо вам сказать. Все зависит от моего настроения, моей решительности, если хотите. Но если честно, я к незнакомым мужикам вообще редко подваливаю, так, время узнать или спросить что-либо – там как пройти, как проехать, а где это, а где что. А так чтобы с мужиком познакомиться – так это нет, так это не ко мне и не по адресу, я не по этой части.
– Я же вас не о мужчинах спрашивала, а о женщинах?!
Я не выдерживал ее напора, мой мозг взорвался, я просто сходил с ума от ее логики и ответил ей назло – наперекор…
– А я спрашивал Егора о том, как он познакомился с Севой. А еще я спрашивал, какого хрена к незнакомым мужикам подходить и чужой телефон ни с того ни сего с асфальта поднимать… А про женщин с самого начала вообще речи не было!!!
– Как для чего подходить, для того, чтобы познакомиться!
– Я с вами, Анжела, по второму кругу не пойду.
– А почему?
– Что почему?
Я в это время посмотрел на Егора, который стоял у мангала, вертел шампура и присматривал за кусочками мяса, а в перерыве между этим ухмылялся, радуясь от души за жену. Он изредка, посматривая на нее, подыгрывал ей своей издевательской по отношению ко мне улыбкой. Я же никак не мог понять, чему они так оба радуются в этот момент…
– По второму кругу почему не пойдете?
– А зачем одни и те же круги на педали наматывать?
– Чтобы до сути докопаться…
– А до нее невозможно докопаться обычным умом.
– А почему?
– А потому, что логика какая-либо отсутствует. Мне никто и никогда не объяснит, зачем Всеволод подошел к Егору и поднял его телефон с асфальта…
– Это для вас логики нет.
– А для вас есть?!
– Да, есть!
– И какая же, по-вашему, во всем этом безобразии логика заключена?
– Бабская!!!
– Какая, какая?!
– Бабская… бабская!!!
– Так что, ребята познакомились друг с другом по законам бабской логики?
– Вот именно!!!
Я сразу же сменил тон. Это для меня стало полным откровением. Такого поворота событий я и представить себе не мог. Я посмотрел на приунывшую березку, поднял свои руки вверх и признал свое поражение. Права… права, надо признать, во всем.
– Сдаюсь. Ну, Анжела вы даете! Как же вы меня к этому долго подводили?!
– А иначе бы вы ничего не поняли и мне пришлось бы вам одно и то же по сотому разу разъяснять…
– Согласен… согласен… согласен!!!
…Через три года я все-таки не удержался и задал соседу мучивший меня столь долгое время вопрос:
– Сев, скажи мне, только честно, на фиг ты тогда на Кутузовском проспекте к Егору подошел, поднял телефон и познакомился с ним? Что тебя к этому сподвигло, чем ты тогда думал и о чем?
– А он прикольный тогда был, он на клоуна в тот день был похож! Услышав это от Всеволода, я лишь лишний раз убедился в том, что скульптор – не кто иной, как разнузданный и не контролируемый ничем экстраверт, живший по умозаключениям все той же Анжелы – по законам бабской логики.
Тема для интересного разговора была как бы исчерпана, и я между делом спросил Егора:
– А сколько жен было у Севы? Анна – это его первая жена?
Услышав это из моих уст, Егор еще больше заулыбался, но, посмотрев в сторону жены, отчего-то изменился в своем лице. Лицо Егора мгновенно окостенело и стало серьезным. Я же в этот момент почувствовал себя немного идиотом… Переглянуться-то Егор переглянулся, а вот на мой вопрос так и не ответил. Я продолжал, как последний кретин, смотреть на Егора в ожидании ответа на свой вопрос… Но он молчал и посматривал в сторону Анжелы с тупым и вместе с тем серьезным выражением лица…
– Пять!!! Вскрикнула у меня над ухом Анжела. Вскрикнула так громко, что у меня зазвенело в ушах…
Я вздрогнул от неожиданности и перевел свой взгляд на нее… А это-то зачем, зачем так громко кричать, да еще и вместо мужа, да еще и над моим ухом?
Анжела произнесла это слово резко и c выпадом, но без раздражения: мол, отвяжись, чего к нам пристал. Произнесла и вновь погрузилась в молчание. Но сказав это, она уже не выглядела столь сурово, как ранее. Ее лицо разгладилось, подобрело, с кожи лица просочился сок березовый… Синяки под ее глазами исчезли сами собой… Она уже не выглядела утомленной, но выглядела одушевленной и взбодрившейся…
Бросалось в глаза, что Егор отвечает на мои расспросы через силу, через не могу. Мне приходилось буквально клещами, под пыткой, вытягивать из него каждое слово. Я снова невольно посмотрел в сторону Анжелы, а не она ли тому причина, не она ли причина немногословности и скрытности своего мужа? Посмотрел и сравнил ее с Егором. Сравнение было недолгим, но сразу же бросалось в глаза, что супруги резко контрастировали и взаимно исключали друг друга. Анжела явно подавляла Егора самим своим присутствием. Он отвечал на мои вопросы лишь после ее молчаливого одобрения. Помолчав и не услышав за это время не единого возгласа от взаимоисключающих друг друга супругов, я сказал какую-то сущую ерунду – безделушку… Совершенно недостойную для столь познавательной беседы…
– А я сосед Всеволода, через участок живу! – Сказал и глуповато заулыбался…
– Иди ты!!! – ухмыльнулась Анжела.
– Знаю, он мне про тебя рассказывал… – Пробурчал себе под нос Егор…
После этого ответа Егора мне показалось, что он стал совсем уж чем-то недоволен… и интерес к разговору во мне пропал вовсе. Воцарилась тишина, так что был отчетливо слышен шелест пожелтевших, но все еще не опавших на землю листьев клена…
И надо же такому случиться, что именно в тот момент, когда я примолк, до меня со всей ясностью дошло – меня пронзило, как копьем, я понял для себя эту простую, казалось бы, вещь, я разгадал для себя эту заковырку. Мне стало ясно, почему же все-таки и на самом деле эти двое, Егор и Анжела, взаимно исключали друг друга.
Они взаимно исключали друг друга лишь потому, что не дополняли. Не дополняли из-за того, что интроверт Егор был ни рыба ни мясо и пребывал в роли молчаливого статиста. Пальму же первенства в разговоре безоговорочно держала экстраверт Анжела. А исключали друг друга потому, что Анжела и рта не давала Егору открыть лишний раз. Да он и не пытался этого делать, он соглашался с ней во всем, он понимал жену не с полуслова, а с полувзгляда, с полужеста, с полунамека и даже без намека. Он чувствовал ее спиной со спины. Он, этот самоуверенный самец, вообще не имел собственного мнения, он пресмыкался пред ней, как львам и тиграм братьев Запашных и не снилось. Он был выдрессирован Анжелой на слово – раз.
Я никак не мог заметить, на какие сигналы, поступающие ему от Анжелы, он так ловко реагирует и начинает либо говорить, либо сразу замолкает. (Нечто подобное я не раз наблюдал в цирке, где со стороны невозможно разглядеть потаенные и скрытые от публики и годами тренировок знаки, которые подает дрессировщик своим воспитанникам.)
За те полчаса, что мы общались друг с другом, Егор не сказал ни единого слова, не посмотрев предварительно в глаза жены. Он говорил, в смысле открывал свой рот, только после ее молчаливого одобрения на это… Получалось, что Анжела исключала из разговора Егора своими короткими и ежистыми ответами… Впоследствии я узнал, что мои предположения были не беспочвенны. Егор по профессии оказался клоуном (артистом цирка), а Анжела – бизнесменом, она занималась модельным бизнесом и была модельером… Они были такими разными, но уживались друг с другом более десятка лет, и все потому, что Егор во всем полагался на супругу и ее скрытые от любопытных и посторонних глаз команды.
…Через полгода… Где-то полгода. Я заскочил к Севе по звонку, заскочил по-соседски на пять минут… Я ворвался к нему, как к себе домой… Но, увидев в коридоре Егора и Анжелу, невольно растерялся. На Егоре лица не было, лицо же Анжелы было сосредоточенным. Я поздоровался с ними и сразу к Севе:
– Чего звал?
– Да так. Посиди пока с Егором на веранде, а мне с ним надо переговорить…
Всеволод и Анжела молча и ничего не говоря мне и Егору ушли от нас на кухню.
Мы же с Егором остались вдвоем и прошли на веранду.
– Егор, что случилось, чего такой грустный?
– С женой общего языка найти не могу, жить не хочется!!! – Ответил мне клоун Егор…
Выглядел сегодня Егор неважно – не ахти как, можно сказать, что скверно выглядел. Его былое довольное и насмешливое лицо осунулось и приобрело совсем уж серые оттенки. От былого розовощекового и круглолицего настроения не осталось и следа, его щеки впали, а лицо похудело и оскудело. Руки клоуна в тот момент, когда он подносил чашку с чаем к губам, не подрагивали, а дрожали… Мы просидели с Егором на веранде минут с двадцать, в полной тишине. Егор был подавлен и угрюм, ему явно было не до разговоров этим вечером. Он сидел, склонив голову к коленям, и периодически обхватывал ее руками:
– Егор, чего так убиваешься, тебе чайку еще подлить?
– Подлей…
Пожалуй, это были все те слова, которые мы за это время, сказали друг другу. Через полчаса на веранде показалась Анжела вместе с Всеволодом.
