Семейные тайны - Чингиз Гусейнов

- Так непохоже на вас.

- ^сегодня днем на работе вдруг почувствовала, что все мои ощущения, вспомнила, вы дважды вчера сказали: блажь!..

- Это слово моей жены.

- Да? - И сникла: вот она, реальность - жена! Только разговорилась, как стоп! И он молчит.

- Вы думаете о жене?

Как ответить? "Да, думаю" (??). "Нет, не думаю" (!!). Я ее терпеть не могу. Она замучила меня своей… чем? Высокомерие, свойственное всем ее родичам!..

- Вы не ответили.

- Разве? А я думал, что вы умеете читать мои мысли.- "Повторяешь самого' себя! - Снова Асия.- Ты это говорил мне!.."

- ?

- Вы не поняли, что я рвался к вам?

И ей жарко стало. Непременно случится. И очень скоро. НАДО СМЕНИТЬ СТАРЫЙ ЗАМОК. Тот приходил к ней, когда она уехала. И читала потом его глупые записки.

- В тех высотных домах, на Кипарисовой Аллее, которые вы мне показывали, живут мои родичи, вернее, родичи моей жены.

Она приходила именно в один из тех домов, куда тот пригласил ее, и невольно подслушала, что говорили о ней.

- Вашим родичам повезло!

- Жить в этих коробках?!

- А вы не опасаетесь, что нас с вами могут увидеть?

- Мне было бы неприятно.

- Не любите их?

- Вы читаете легко и мысли других или только мои?

- Увы, меня часто обманывали.

- Но зато у вас опыт!

КОГДА ТЕРЯЕШЬ ВСЕ, ЧТО ИМЕЛА! И НИКОМУ НЕ ВЕРИШЬ. Не расслышала, о чем он.

- …вы должны меня слушаться, я же старше вас! - Его годы ошарашили бы: почти пятьдесят?! Ну нет, сорок с лишним или сорок, разница в пятнадцать семнадцать лет пустяки. ТЫ И К ЭТОМУ ПРИВЫЧНА. Никому не нужные разговоры, ведь кончится ЭТИМ.

Сейчас она сорвется! "Чего же вы медлите?!" И все кончится! он уйдет!.. Но вдруг вой сирены, и громкоговоритель, и переполох на улице, проехали на большой скорости машины, это сняло напряжение, и Ниса возблагодарила судьбу, что промолчала.

- Хотите кофе? Мы, кстати, неподалеку от нашего дома.

- Вы хотите меня познакомить с вашими?

- Я живу одна. Квартира, правда, не такая, в какой живут ваши родичи, но я ее люблю. НЕНАВИЖУ СВОЮ КОМНАТУ.

В какой же миг? Когда открыла дверь, и руки у нее дрожали, и закрыла изнутри, оставив ключ в замке? Или когда стали сгущаться сумерки. Они оказались рядом, и он ее поцеловал. Что же случилось?! Расул вдруг испугался. НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ. Возникла Лейла.

"Вот почему я уехал!"

Лейла заплачет и, подавив в себе слабость, уже было однажды, бросит ему: "Ты возомнил, что я тебе верна?!"

Сначала Ниса была Лейлой. И она почувствовала это, в ней возникло желание вытеснить ту из себя!..

А потом звонок в дверь (увидел, что ключ внутри!).

Да, возьмет он тебя, глупышку, к себе, снимет квартиру, устроит на работу, родишь ему богатыря, единственного наследника, а ты… Остро захотелось иметь свой дом, и Расул будет мечтать скорее попасть к ней, к себе, в ее дом, и ни за что не вернется к той! Как могла та отпустить его, разрешила уехать одному, да еще в таком состоянии, растерянного, это ж надо быть слепой, чтоб не видеть!

- Я тебе кофе сейчас сварю.

"…и с коньяком, а у него больное сердце, да и возраст!" Многозначительный взгляд на Расула. А Лейла вовсе не ему рассказывает, но шито белыми нитками, мол, холод его - это остаток сил, а вся страсть - для ми-физической другой. "Позор, в чужом доме! в чужой постели, не приходя в себя! А та, бедняжка, растерялась, не знает, как быть". И ночью, как только она позвонила отцу умершего ("Не станете же вы утверждать, что не знали обо мне!"), покойника перенесли к себе домой, чтобы скандал не разросся, но разве такое утаишь: те, кто выносил,- это раз; плюс шофер, хоть и частник, но раззвонит; плюс соседи по площадке, ибо шум разбудил их, а один любопытный выскочил в ночной пижаме, чтобы поглазеть, да еще дежурная лифтерша, которую хлебом не корми… И уже утром шатер во дворе для угощения чаем, и нескончаемые толпы соболезнующих, хлещет дождь, бьет ветер по шатру, а у входа парни, успели обрасти щетинами, и на пальто пришпилен портрет умершего. Да, повезло, что двор вместительный: лучше не умирать, если негде ставить шатер и квартира невелика, чтоб выдержать людской поток.

"Ты о ком, Лейла? - спросил-таки Расул.- Ах, о вашем родственнике!.. Но это ж было так давно!"

"Однажды так кончит, не ты, успокойся, кое-кто из моих зятьев!"

"Ты имеешь в виду,- съязвил,- конечно же Хансул-танова".

"И не только!" - не стерпела Лейла.

"Ну да, ведь для твоих сестер и я - зять".

Только что дошло до Расула с Лейлой, как Айша спасла честь Алии, прервав очередное увлечение Хансултанова.

Могуч Хансултанов: огромная его спина сутула, и весь медвежий облик устремлен вперед, сокрушит и свалит. Но Аскер, как соберутся, ищет изящные ходы: "Скачет Хансултанов только по вершинам, не опускаясь в низины. Был на Казбеке, а потом - такой гигантский скачок! - на вершину Эльбруса влез. Какой вершиной назвать должность, на которую тебя прочат, а? - шутил при Расуле, это было много лет назад, на даче, все в сборе, и слова щелкали, как орехи во рту.- Гиндукуш? Джомолунгма?!" И на Алию смотрит. Никак она не привыкнет к новому званию, ей звонят, послушают и повесят; а потом:

"Извините, это не домработница Хансултанова?" Крупные инженерные открытия некогда были у Хансултанова, породнился с Айшой, и пошло, и пошло!.. До слез довести может, как заседание: "Встань! Сядь! Встань!" Как с манекенами, а ведь не мальчики тут!

- Рюмку коньяка хочешь? - как Лейла расписала. Неприятно, что у нее коньяк. "Да,- подумал,- сидела, тебя ожидая!"

Вот и впустила бы того, кто звонил в дверь. И Ниса в решающий момент бьет его этой коньячной бутылкой, которую тот принес в свой последний визит (и она прогнала его!). Заволновалась, настолько зрима их дуэль, И ОБА ВЫМЕТАЮТСЯ!

Проверила замок, ни за что не откроет, а потом пошла к Расулу, он стоял у окна, глядя на тихую улицу, и прижалась к его спине, ощутив, с чего бы? нежность к нему. И тотчас отстранилась:

- А теперь я расскажу тебе о твоих причинах.

Он заметил, что Ниса избегает его хоть как-то называть: а как? просто Расул? но годы! или привычное Расул-муэллим? Эти крепкие губы тотчас увянут и состарятся. "А меня зовут Расул",- сказал он, когда познакомились. Не говорить же молодой девушке, представляясь ей, Расул Мехтиевич? Но как вымолвить это слово: "Расул"? Ей казалось, губы покроются волдырями. Живет на свете… Расул! - губы ее горят, щеки пылают, особенно левая, которую он обжег, прижавшись своими колючками. Но прежде надо описать его облик, хотя легче, казалось бы, нарисовать.

Вот и рассказать здесь о художнике, которого однажды привел тот, и у нее возникла вдруг догадка, что неспроста. Ну да, он хотел оставить их с художником вдвоем! Вот подлец!., (а через художника проникнуть в Салон Сальми).

Взяла рюмку Расула:

- Можно я глоток? - И отпила.- Чтоб узнать твои тайны.- И странно: у него светлые глаза, хотя он чистокровных тюркских кровей, чуть ли не из прародины тюрков уйгуров.- Недавно реферировала книгу о древних тюрках для рекламного бюро.- То ли голубые, то ли…- Умолкла.

И Расул:

- Зеленые?

- Остерегайся мужчин с зелеными глазами! У них в душе одно, а на языке другое. Они коварны, жестоки, злопамятны, им ничего не стоит увлечь такую дуреху, как я, и бросить!

- А ты точна.

Так вот о причинах. Сначала никаких причин не было. "Блажь!" - сказала ему жена, а потом, когда он увидел Нису: "Вот она, причина!" - и смутная тревога, не покидавшая его последнее время, испарилась, исчезла.

Эти бесконечные упреки Лейлы, чаще не высказываемые: дескать, у него вторая, в глубине кабинета, потайная дверь, вроде книжного шкафа, и кнопкой открывается, диван, холодильник, и еду на подносе, накрытом белой салфеткой, несут. Скрытая от всех других жизнь. Она не унизится до придирок, не уронит женского достоинства: "Что же, гуляй себе на здоровье, от сравнений я только выигрываю!"

Вдруг ни с того ни с сего у Расула, все неспроста,- он рассеян, обостренное внимание к мелочам, разговорчив излишне, задает пустячные вопросы с таким видом, будто речь идет о чем-то очень важном, и он видит в ее взоре пытливую внимательность, недоверчивость, и сам не поймет, с чего он возбужден, и чувствует, что ведет себя не так, как всегда, в этом Лейла права… Ну, что случилось? Отступи. Спокойнее. И начни с чего-то, с пустяка, ведь она чувствует, что ты неспокоен, и думает, ищет черт знает какие причины, а ты отвлеки ее!

И он спрашивает чепуху, вроде:

"А какой сегодня день?"

"Ты уже спрашивал об этом".

"Да?"

И снова ее пытливость, а он в роли подопытного кролика. И его раздражает, что она уловила его стремление подавить беспокойство, которое разгорается с новой силой.

"Чего ты придираешься?!"

"Стыдись. Подумай, отчего ты такой странный сегодня. Рыльце в пушку?"

И новый взрыв, он уходит, чтоб побродить по улице, и думает: что же было сегодня? вчера? И губы горят, сухие, изнутри какой-то жар, и боль, резь, чешутся глаза.