Когда он вернется - Карен Рэнни

Ей нужен был камень. Больше ничего. Возможно, это был сувенир из Гилмура или Шотландии. Он достанет ей этот камень. И не только потому, что она этого хотела. Дело в том, что по дороге из Фернли он принял решение.

Не в его характере было слепо повиноваться случаю. Аласдер верил в то, что человек сам хозяин своей судьбы. Он сумеет добиться, чтобы их брак аннулировали. Они поженились не в церкви, их не благословил священник. Не так уж трудно будет все объяснить и потребовать, чтобы его освободили от клятв, данных без благословения церкви.

Из-за того, что он отдал столько денег Драммонду, он не только не сможет расширить верфь, ему едва хватит на жизнь. Но все же у него достаточно средств, чтобы где-то поселить Изабел. Подальше от Драммонда, чтобы она могла жить так, как ей хочется. Что до него – однажды он уже разбогател, разбогатеет и в другой раз.

Аласдер достал веревочную лестницу и закрепил ее с помощью железных крючьев. Потом быстро спустился на самое дно ямы и достал из темной воды тяжелый камень. Забросить его на край ямы было легче, чем подниматься по веревочной лестнице с камнем под мышкой. Уже наверху он скатал лестницу и, подняв с земли камень, зашагал к кораблю.

Обернувшись к тем, кто помогал ему, Аласдер кивнул в знак благодарности. Только сейчас до него дошло, что вся эта операция прошла в полном молчании.

Дверь распахнулась так неожиданно, что Изабел решила, что ее открыло порывом ветра, Но на пороге стоял мальчик лет десяти, который обеими руками прижимал к груди большой кусок мрамора.

Он бросил камень на пол и так грязно выругался, что Изабел от удивления вытаращила глаза.

– Не надо было его так бросать, – пожурила она мальчика. – Мрамор может треснуть.

– Нечего меня критиковать, – обиделся мальчик, – Это я вытащил его из лодки и поднял по трапу. Не понимаю, зачем капитану понадобился этот дурацкий камень. В следующий раз вы, наверное, заставите его копаться в грязи, чтобы достать приглянувшийся вам булыжник.

– Ты всегда так разговариваешь?

Парнишка стоял, расставив ноги и сцепив за спиной руки – точно в такой же позе, которую она наблюдала у Макрея.

– Я Рори, бой капитана, – гордо заявил он.

– Ты его сын?

– Думаете, я какой-нибудь незаконнорожденный? – спросил он вызывающе. – Макреи – благородные мужчины. – Мальчик не скрывал иронии. – Я его юнга. – С этими словами он вышел, хлопнув дверью.

По каюте только что промчался ураган, подумала Изабел и, опустившись на колени, положила руки на мрамор. Слава Богу, не было ни единой трещины.

Так вот о каком деле говорил Макрей! Он ходил за камнем. Что это за человек, который преподносит своей невесте такой странный подарок? И делает это без единого слова неудовольствия или протеста.

Человек внушительных размеров, глаза которого становились холодными, когда он смотрел на ее отца. Он не из тех, кому можно бросить вызов, а ее просьбу он выполнил. И уже не в первый раз он был с ней предупредительным.

Так кем же все-таки был ее муж?

Изабел вдруг поняла, что ей страшно хочется это узнать.

Глава 7

Переодеваться в сухое сейчас не имеет смысла, решил Аласдер. Дождь и не думает переставать, так что он все равно опять промокнет. Вот когда корабль выйдет из пролива, он сменит одежду и насладится теплом жаровни, которую принесет с камбуза. Эти мысли вызвали у него еще одну.

Где он будет спать этой ночью?

Сон под открытым небом был приятной альтернативой душной каюте, и в хорошую погоду Аласдер с удовольствием располагался на палубе. Не гнушался он спать и с командой в кубрике. Но сейчас у него были двое матросов сверх обычного экипажа, они и так уже тянули жребий, кому спать в гамаке. Он не станет занимать не принадлежащее ему место.

Ветер с шумом трепал паруса, палуба «Стойкого» ходила ходуном у него под ногами. Раскаты грома следовали один за другим, молнии то и дело ударяли в скалы, будто предупреждая, что не стоит покидать бухту. Да, Шотландия не так-то просто с ним расстается, размышлял Аласдер, глядя на разбушевавшуюся стихию, но все же отдал приказ поднять якоря.

У штурвала стоял его самый опытный рулевой.

– Генриетта была права, – сказал подошедший Дэниел.

– Я думал, что ее предсказание касалось вчерашнего дня. – Аласдер покосился на своего первого помощника. – Или она предсказывает не по расписанию?

И почему эта кошка не предсказала ему, что из него сделают нищего и мужа, с горечью подумал Аласдер.

– Кок просил узнать, готовить ли ему горячий ужин, капитан. – Дэниел проигнорировал шутку Аласдера в адрес кошки. Когда он считал себя правым, то обычно только хитро улыбался.

– Передай коку, чтобы не разжигал плиту до тех пор, пока не кончится шторм.

Дэниел ушел, а Аласдер увидел, что надо приспустить паруса, потому что корабль слишком сильно раскачивался под порывами ветра. Он отдал приказание матросам, которые тут же стали взбираться по мачтам и исчезали в тумане, окутывавшем верхушки мачт.

Сильный порыв ветра чуть было не сбил Аласдера с ног. Неужели шторм будет преследовать их до самого устья реки Кониг-Финт? Макреи опять покидали Шотландию, и гроза, казалось, гнала их, как будто в наказание.

Аласдер слышал рассказы о первом исходе шотландцев, когда его родители поженились на борту корабля под звуки волынки, на которой играл его двоюродный дед Хэмиш. Звуки волынки и сейчас слышались Аласдеру в шуме и свисте ветра.

В следующие мгновения шторм словно бы даже еще усилился. Подводное течение озера Лох-Улисс то поднимало вверх, то опускало вниз нос «Стойкого», гром гремел над самыми верхушками мачт, а молнии освещали долины по обеим сторонам озера.

Аласдер вдруг заметил, что они идут слишком близко к берегу.

– Пусть люди спускаются с мачт, – отдал он приказ Дэниелу. Во время шторма канаты были для человека опаснее всего. Матросов могло сбросить в море не только силой ветра: в мачты могла ударить молния.

– Боюсь, что шторм продлится всю ночь, – прокричал в ответ Дэниел. – Неужели мы пойдем в пролив при такой грозе?

– Мы остановимся и переждем шторм.

Выбора не было. Они были слишком близко к берегу и в темноте могли затонуть.

Они все могут погибнуть.

Изабел сидела на краю койки, вцепившись в нее потными руками. Матрас был набит какими-то травами, и в другое время их запах успокаивал бы. Но не в шторм, который и на суше был достаточно страшным, а сейчас казался чудовищем, обитавшим в озере.

Из осторожности она погасила фонарь и теперь сидела в темноте, шепча дрожащими губами молитвы. Всевышний, очевидно, был на стороне природы, потому что корабль стало швырять из стороны в сторону. Корзина скользнула по полу и ударилась о край койки. Даже тяжелый кусок мрамора и тот сдвинулся с места и со стуком ударился о стену. Другие предметы в каюте были, видимо, привинчены к полу и стенам.