Лесовик-3 - Евгений Старухин

— Что, гном, никак лыжи навострил? Да еще героя нашего сманиваешь? — Захария встретила нас, складывая пучки трав в мешочки.

— Что, уже известно?

— Значит, правда. Ну что ж, в добрый путь вам. От меня чего надобно? — она зачем‑то вытерла свои чистые руки о передник.

— Нам бы эликсирами запастись, на дальнюю‑то дорожку. Ведь в дороге‑то всякое может приключиться.

— Это да, — кивнула травница, — Дорога без приключений — не дорога. Что конкретно вам нужно?

— Мне десяток больших зелий здоровья, три десятка зелий энергии. Мальчик же пока только учится, ему и пары малых зелий здоровья хватит. Неплохо бы еще штуки три средних универсальных противоядия.

— Хм, раз ты мальчика обучать взялся, тогда и зелья обучения взять бы не помешало, десятка два хотя бы.

— Не надо, — быстро ответил гном.

— Давайте три, — одновременно с ним выпалил я.

Гном обжёг меня взглядом, а травница ехидно поинтересовалась:

— Так сколько?

— Давай десяток.

— Свитки?

— Не надо! — вскрикнул в испуге гном. Но, заметив, что я молчу, уже более спокойно добавил, — И так уже набрали многовато.

— Ну а ты, — травница повернулась ко мне, — Не желаешь ли остальные тома энциклопедии прикупить?

Взгляд гнома мог просверлить дыру и во мне, и в моем рюкзаке. Но, я уже убедился, что книги не самое лучшее решение при обучении:

— Нет, спасибо. Книги, конечно, содержат множество полезной информации, но самому изучать материал гораздо интереснее.

— Не могу с тобой не согласиться. Ну, раз всё, то с вас пять тысяч триста два золотых.

— Сколько? — невольно вырвалось у меня. Гном же молча принялся отсчитывать монеты, даже не попытавшись поторговаться.

— А что тебя так удивляет? Большие зелья по сто золотых, универсальные противоядия на порядок дороже стоят, так что средние идут по цене больших, да и зелья обучения в такую же цену, — теперь понятно, почему меня гном хотел взглядом прожечь за эти зелья обучения. Знать бы еще, что они дают… Ну, а малые по золотому. Вот и цена сложилась. Всё тютелька в тютельку!

— Ну, вы бы хоть небольшую скидку сделали, за опт.

— Да где ты тут опт углядел‑то? Опт, это когда не меньше сотни покупают, а это так — мелочь, никакого оборота.

— А что, у вас часто берут большие зелья?

— Редко, но это не значит, что я собираюсь отдавать их за бесценок. И потом, чего ты так распереживался? Видишь, твой спутник прекрасно знает, что цену я назвала нормальную и даже не пытается торговаться.

— Я даже боюсь интересоваться, почем у вас свитки.

— Ну, слабенькие по цене больших расходников, средние в десять раз дороже, сильные еще в десять, могучие еще в десять, а более сильные имеют индивидуальную цену и, кроме того, требуют каких‑то дополнительных расходных материалов.

— Мда, ну у вас и цены.

— А как ты, милок, хотел, каллиграфия — профессия очень сложная и дорогая. Далеко не каждому даётся, да ещё и персональное клеймо получить надобно. А его дают только после официального экзамена в одной из школ магов. И попытка сдать этот экзамен тоже совсем не дешевая.

— А зачем тогда он нужен, этот экзамен?

— Вот почему молодежь всегда такая: торопятся, не дослушивают, перебивают! — Захария сделала вид, что обиделась, пошамкала ртом, будто старая беззубая старуха, но я‑то помню, что зубы у неё ровные и все на месте, — Вот куда ты спешишь? Говорила же, что экзамен на получение персонального клейма, а без клейма свитки считаются непрофессиональными, и никому ты их продать не сможешь. Только бумагу, чернила, ману, энергию и расходные материалы зазря переводить будешь. Впрочем, как ещё учиться? Никак. Только опытным путем. А пока научишься, такую гору денег изведёшь на это, что дёшево свой труд ценить не станешь.

— Но ведь потом это окупается!

— Да, — подтвердила с кивком Захария, — Но потом, сильно потом. А вам, пришлым, подавай всё и сразу, чтобы денег сыпалось много, как будто с денежного дерева натряс. Да и почерк у ваших такой, что курицы лапами и то лучше пишут, а в каллиграфии важна каждая мелочь, каждая закорючка, нельзя допускать никаких помарок и лишних линий.

— Мда, тяжело это.

— Ну да, а я о чём тебе толкую.

— А не могли бы вы меня научить каллиграфии?

— Да ты никак головой ударился, мальчик? Я для кого сейчас распиналась? Или ты думаешь, что я тебя за бесплатно, вот просто из доброты своей душевной, буду тебя чему‑то учить? В честь какой — такой радости?

— Ну, я же всё‑таки герой вашей деревни…

— Ага, герой — голова с дырой! — не сильно вежливо ответила мне Захария, а гном нагло заржал, — Ты мне лучше скажи, с чего ты решил, что я владею этим навыком?

— Но вы же всё‑таки…

— Стоп! — травница меня резко оборвала на полуслове, — То, что я один раз с тобой пооткровенничала, ещё не означает, что нужно выбалтывать всю эту информацию при общих знакомых, да и вообще кому‑то рассказывать детали чужой жизни — полное свинство. Значит так, обучать тебя я не собираюсь, это очень много времени займёт, да и возиться с тобой нет ни малейшего желания. Но! — она подняла к верху указательный палец, — Могу продать книгу «Азы каллиграфии». Стоит она всего две тысячи золотых монет, и учти, скидок на неё не будет.

— Всего? — я даже задохнулся от озвученной стоимости. Пока я глотал ртом воздух, гном шепнул мне на ухо:

— Бери, дурень! Такую вещь упускать нельзя.

Шёпот гнома не отличался был ненамного тише обычной речи, так что Захария тоже всё прекрасно слышала, что тут же и подтвердила:

— Ну что, дурень, — улыбнулась травница, — Последуешь совету старшего товарища?

— А у меня есть выбор? Только вот… у меня небольшие проблемы с финансами. Нет у меня нужной суммы.

— Странно, а мне казалось, что ты недавно эльфов знатно обчистил… Неужели уже всё спустил?

— Да, блин! Откуда вы это знаете?

— Птички в клювике порой очень интересные новости приносят, не поверишь! Ну, так что? Покупаешь книгу?

— Мастер Гронхельм, не одолжите мне небольшую сумму в тысячу пятьсот семьдесят три золотых монеты?

— Конечно, компаньон, о чём речь, всего‑то за пару процентов от выручки в мою пользу.

Мда, я чуть дар речи не потерял от такой наглости и обратился снова к Захарии:

— Бартером возьмёте?

— Чем?

— Кольцами из чёрной меди.

— Да на кой ляд они мне сдались? Я что торгаш или кузнец? Что я с ними делать буду?

— Я возьму! — тут же выпалил гном, — показывай кольца.

Я достал все двадцать пять оставшихся у меня колец.

— Шестьсот двадцать пять монет.