Стражи Армады. По ту сторону восхода - Сергей Коротков

– Уверен. В такой заднице я еще ни разу не оказывался, Злат, – Треш на секунду перестал поправлять амуницию, задумчиво уставился вдаль. – Мне действительно стало страшно.

– Бедненький мой! – девушка прижалась к сталкеру, чувствуя мелкую дрожь в его теле. – Все позади. Ну, все, Даня. Нужно расслабиться, забыть весь тот ужас. Ну? Ты чего?

Злата снизу вверх посмотрела на любимого, пытаясь понять причину его волнения и утешить, но увидела ошарашенный взгляд, устремленный в верховья Уральских гор. Рот сталкера пытался что-то выдавить, но слова застряли в его горле. Девушка посмотрела туда же и сама обомлела.

Вниз по распадку ровно между склонами терриконов прямо на них двигалась черная волна. Клубы то ли дыма, то ли угольной взвеси лавиной бесшумно ползли с гор по импровизированному руслу.

– «Мгла», – наконец-то с усилием произнес Треш, хватая подругу за плечо, – капец нам, Златка! Чешем живей!

Они рванули вниз по ложбине, перепрыгивая на бегу через камни и бревна, боясь оглянуться или споткнуться. Самая страшная и редкая аномалия Пади наводила ужас и панику на всех аборигенов Мира выживших: людей, мутантов, насекомых. Спасения от нее не было. Разве что артефакт «сердце», которого с собой не имелось. Потому как эту диковинку порождала сама «мгла».

Ноги заплетались, дыхание участилось и начало сбиваться, но великий страх гнал беглецов вниз. Непроглядная черная завеса настигала их. Выскочивший из отворота куртки и болтающийся на груди кристалл на удивление не горел красным, никаким образом не сигнализировал об опасности. Первой это заметила Злата, на бегу взглянув на друга. Треш крайне удивился этому факту, в голову пришла, наконец-то, разумная мысль:

– Быстро наверх, по склону… Вон из распадка.

Они шустро сменили направление и, резко свернув вправо, стали карабкаться на холм. Несколько секунд, и… беглецы упали на сыпучий грунт, затаили дыхание, зажмурились, зажав в кулаках свои бесценные амулеты.

Плотная смоляная волна, ткнувшая и окутавшая Избранных, заставила их вздрогнуть и сжаться. Что они пережили в этот момент – трудно передать: ледяной страх, предчувствие смерти, сожаление. Минуту невидимая сила теребила лежащих на склоне людей, пытаясь перевернуть их, заставить открыть глаза и посмотреть ей в «лицо», чтобы забить черной взвесью все впадины и закоулки их тел.

Напуганные до смерти путники вынесли порывы невиданного явления, еле сдержавшись, чтобы не раскрыть ртов и глаз. И вдруг все стихло, шум удалялся, солнце снова стало нещадно палить их головы.

Злата первой огляделась, протирая «параллаксы», уселась и провожала очумелым взглядом удаляющееся из ложбины на равнину черное облако. Она толкнула Треша и показала на запад. Сталкер, не успевший на бегу надеть специальные очки, теперь аккуратно смахивал с чумазого лица антрацитовый порошок и пытался раскрыть глаза.

– Что это было? Это… Это не «мгла», – промямлил он, сплевывая черные крошки.

– Похоже, это всего лишь сель. Или лавина. Как тут они называются, не знаю. С терриконов сошел оползень, создавший волну угольной взвеси. И только. Слышишь, милый, это не «мгла»! Это всего-навсего угольная туча слетела сверху, с шахтных отвалов. Слава тебе, Господи-и!

– Не хило я пуганулся-то! Чуть в штаны не наложил, – проворчал сталкер и улыбнулся, отчего стал похож на щербатого негра с белоснежными зубами.

И тут, не выдержав, Злата захохотала, тыча пальцем в грязного, покрытого черной пылью друга. Глядя на ее шахтерскую мордашку, Треш тоже заржал.

Они обнялись, встали и начали хлопать друг друга, сбивая антрацитовый налет. Затем утолили жажду последней водой, осмотрелись и, эмоционально обсуждая происшедшее, вновь потопали по распадку вверх.

По мере приближения к БАТу – большому атомному треугольнику – количество аномалий и мутантов стремительно увеличивалось. Территория Урала, наиболее зараженная радиацией и пострадавшая от взрывов, вызванных ядерными реакциями, находилась между тремя географическими точками, совпадающими с особо секретными до Судного дня объектами: Новоуральском, Заозерском и Белоярском. В день «Ч» все три атомных сооружения вышли из строя, обрушив на уральскую землю радиоактивное дерьмо, за три последующих года превратив местность в огромный мертвый полигон. При этом населенный мутантами, аналогичными обитающим в Пади, утыканный аномалиями и наполненный радиацией. Оставшиеся в живых люди, в основном военные и служащие, имеющие доступ в бункеры и укрытия гражданской обороны, сплотились в один крепкий клан, начали заново восстанавливать поселения. К их радости кислотно-щелочные дожди, обрушившиеся на Урал после катаклизма, уменьшили уровень радиации до нейтрального, вывели радионуклиды из омертвевших лесов и с гор, смыли их в реки и дальше на равнины, в Пустоши.

И вот уже сквозь желтые и мертвые листья, черные сухие ветки и испепеленную землю стали проклевываться зеленые ростки, деревья преображались, покрываясь защитного цвета кронами, водоросли и тина водоемов вновь поползли на сушу. Урал восставал из ада, возрождался, а сплоченная община отражала невзгоды и проблемы.

Против мутантов велась усиленная борьба, благо оружия из многочисленных военных складов хватало. Отсутствие сильных враждебных группировок, хорошая дисциплина в рядах поселенцев, твердая иерархия и сплоченность позволили снизить смертность от болезней, аномальных явлений, нападок мутантов и Псов. Дикари особо досаждали ополченцам своей животной, безграничной злобой. В основном ряды варваров составляли разбежавшиеся в Судный день заключенные тюрем и исправительных колоний, коих на Урале в свое время было великое множество. К ним примкнули все несогласные с политикой общины Восточного форта, бродящие мелкими разрозненными группами по местным лесам. Плохое вооружение из копий, луков, пращей, дубин и топоров, изношенная одежда, вечный голод и эпидемии отрицательно сказывались на численности Псов, частые победы поселенцев еще больше усугубляли их никудышное положение, но, тем не менее, варвары оставались единственным противником Восточного форпоста и периодически мешали нормальной жизни горожан.

Ночь перед встречей со Старейшинами Восточного форпоста Избранные провели на когда-то живописной и знаменитой реке Чусовой. Теперь вместо нее журчал среди валунов ручеек, стекая с водораздела и теряясь на западном склоне гор. Высоты здесь достигали всего около полукилометра, но скальные выходы и каменные нагромождения, облепленные мхом и плесенью, виднелись повсюду. Оставшись без палатки, которую Треш подарил паромщику на Белой, и спальников, канувших в небытие вместе с прицепом и прочей амуницией, опытный следопыт соорудил шалаш из еловых веток, разжег костер и сел вместе со Златой ужинать уже затемно. Затем девушка обеззаразила мелкую заводь ручья «слезой» – коих у предусмотрительных Избранных оставалось еще достаточное количество на обратную дорогу – и они, наконец-то, смыли с лиц и волос жирную угольную пыль.

Любуясь россыпью звезд на черно-синем небосводе с редкими, до сих пор летавшими спутниками, мелькавшими метеорами и долькой месяца, висящего над горной грядой, они вспоминали опасности прошлых дней, потерянных и оставленных друзей, комичные ситуации и трагические случаи. Размышляли о предстоящем им завтра знакомстве с поселенцами форта, о способе добычи святого артефакта и о будущем.

– Очень все непросто в этой жизни… – прошептал Треш, ковыряя палочкой алые угли, трещавшие в костре. – И то прошлое, в котором мы с тобой росли, не зная друг про друга, и те страшные часы Судного дня, и потом… и сейчас. Кому-то путеводная звезда светит всегда и ведет по жизни, другим везет меньше, бросая из огня да в полымя, заставляя проходить через тернии и не терять человеческого облика. Третьих жутко и внезапно убивает, не давая шанса на существование. Почему так? Почему люди воюют даже в мирное время, не задумываясь о том, как встретят и перенесут катаклизм или настоящую войну? Почему злоба и ненависть в некоторых берет верх над тем, что впитывалось с молоком матери еще в детстве? Для чего жизнь сталкивает лбами тех, кто еще на плаву и часто добр сердцем и душой? Хочешь верь или не верь, но я иногда путаюсь в принципах нашего существования – зачем, почему, как… Ищу и не могу найти ответов на эти сложные, но значимые вопросы.

– Милый мой, это умудренный опытом Болотник или Страж Армады могут раскрыть глаза заблудшим, ответить на большую часть вопросов, что тревожат людей. Простым смертным не дано осознать, для чего мы нужны Мирозданию, почему бывает сложно жить в мире, беззаветно любить, ничего не бояться и творить только светлое и доброе. Может быть, поэтому Армада выбрала нас, чтобы дать шанс, направить по истинно верному пути? Я раньше жила… нет, я существовала, ждала чего-то нового, яркого, теплого и настоящего. Не обязательно в человеке, пусть даже в образе или событии. А нашла это в тебе и в этом рейде. Армада есть, она правит балом, где выжившие после Судного дня – лишь пешки. В ее силах было превратить нас в пепел… Но нет же, нет, Даня, она, наоборот, – взялась помогать, направлять, подсказывать. Значит, мы все же нужны! Понимаешь? Прошу тебя, любимый, не парься, не ломай отгадками голову! Тебе дали задание? Иди и сделай! Ты можешь, ты молод и горяч, но ты опытен и мудр не по годам, ты сильный и настоящий. Тебя не только Армада выбрала, тебя выбрала я, твоя Злата. А это многого стоит. Поверь женскому сердцу и интуиции. Я люблю тебя, Данила!