Первые впечатления - Нора Робертс

— Все сломать? А я надеялась, что можно заменить плохие половицы…

— Оно рухнет, если три человека встанут на него разом, — отрезал Вэнс, хмуро рассматривая просевшие доски. — Не понимаю, как можно довести дом до такого состояния.

— Ладно, не заводитесь, — посоветовала Шейн, протягивая ему кружку. — Во сколько это мне обойдется, по-вашему?

Вэнс подумал немного и назвал сумму. Шейн огорченно вздохнула.

— Что ж, хорошо. — Это убивало ее последнюю надежду сохранить бабушкин столовый гарнитур. — Если так нужно. Думаю, это необходимо сделать прежде всего. Погода может испортиться в любое время. Я не хочу, чтобы мой первый покупатель провалился и подал на меня в суд.

— Шейн. — Вэнс шагнул к ней. Встретив ее прямой и открытый взгляд, он поколебался, прежде чем заговорить. — Сколько у вас всего? Денег? — быстро пояснил он, когда она непонимающе взглянула на него. Она сдвинула брови и с неудовольствием ответила:

— Мне хватает. Правда, едва-едва. Но я продержусь, пока мой бизнес начнет приносить доход. Я рассчитала, сколько выделить на дом, сколько — на покупку товара. Бабушка оставила мне на черный день, и у меня есть собственные сбережения.

Вэнс помолчал. Он обещал себе не ввязываться, но каждый раз, видя ее, втягивался в ее дела все больше и больше.

— Я не хочу говорить, как ваш бойфренд… — начал он.

— А вы и не говорите, — вставила Шейн, — и он не мой бойфренд.

— Ладно. — Вэнс нахмурился, уставившись в кружку. Одно дело было взяться за работу шутки ради, а другое — брать деньги у женщины, считающей каждый грош. Он отхлебнул чаю, думая, как же отказаться от почасовой зарплаты. — Шейн, я насчет оплаты…

— Ах, Вэнс, сейчас я никак не могу предложить вам больше. — Она явно расстроилась. — Позже, когда начну зарабатывать…

— Нет. — Смущенный и обиженный, он накрыл рукой ее руки, чтобы остановить ее. — Нет, я не собирался просить вас о прибавке…

— Но… — Ее осенило, и слезы выступили на глазах. Она поставила кружку на крыльцо. — Нет, нет, вы очень добры, но…. — бормотала она. — Я вам очень признательна, но, правда, не стоит, я не хотела, чтобы вы подумали… — Не найдя больше слов, она отвернулась и стала смотреть на горы. Некоторое время тишину нарушал только плеск ручья позади них.

Мысленно проклиная себя, Вэнс положил руки ей на плечи.

— Шейн, послушайте…

— Нет, не надо. — Она быстро обернулась. Хотя она справилась со слезами, они все же жгли глаза. Когда ее пальцы сжали его предплечья, он удивился их силе. — Вы очень добры.

— Вовсе нет, — отрывисто возразил он. Отчаяние, вина и что-то еще переполняли его. Наверное, возмущение. — Черт возьми, Шейн, вы не понимаете. Деньги для меня не…

— Я понимаю, что вы очень славный человек, — перебила она, прижавшись щекой к его груди.

— Нет, нет, — бормотал он, пытаясь оттолкнуть ее и выбраться из трясины, в которую угодил. Меньше всего ему хотелось незаслуженной благодарности. Но его руки сами погрузились в ее волосы.

Нет, ему не хотелось отталкивать ее. Ни за что. Ни тогда, когда ее маленькие упругие груди прижимались к нему. Ни тогда, когда ее мягкие кудри цвета дикого меда буйно вились меж его пальцев. Он с болью припомнил мягкость ее губ. Не в силах противиться влечению, он зарылся лицом в ее волосы, повторяя ее имя.

Что-то в его голосе, может быть ноты отчаяния, вызвали у Шейн желание утешить его. Она пока не чувствовала его страсти, только горе, и поэтому все крепче прижимала его к себе. От ее прикосновений кровь у него вскипела. Резко, порывисто Вэнс впился ей в губы, так что ее голова запрокинулась.

Шейн испуганно вскрикнула, попыталась сопротивляться, но напрасно. Пожиравшее Вэнса пламя нестерпимо жгло, и единственной мыслью было погасить его. Ее же охватил страх, но затем — волнение, превосходящее страх. И, не понимая, что происходит, она подчинилась.

Ее ответные поцелуи были безумными от желания. Когда его зубы вонзились в ее нижнюю губу, она застонала от боли и удовольствия. Она ни в чем не могла бы ему отказать. Она уже принадлежала ему.

Он боялся, что сойдет с ума, если не узнает один секрет ее маленького стройного тела. Ночь напролет воображение мучило его. И теперь он жаждал удовлетворения. Не прекращая терзать ее рот, он сунул руку ей под футболку и нашел грудь. Ее сердце тяжело билось под его ладонью. Он нащупал маленький и твердый от возбуждения сосок. Его желание еще возросло, он зарычал, сжав сосок большим и указательным пальцами.

В голове у Шейн словно взорвалась цветная бомба, ослепительная яркая радуга. Она крепче вцепилась в него, ее губы и язык стали требовательными. Его жесткие пальцы царапали нежную кожу, приводя ее в экстаз. В нем не было ни капли нежности, ни капли ласки. Грубый и жадный рот имел вкус жгучей ярости. В напряженном твердом теле, казалось, рождалась дикая, первобытная страсть, бросающая вызов ее собственной.

Она почувствовала, как сжимавшие ее руки содрогнулись, и он вдруг отпустил ее — так внезапно, что она покачнулась и схватилась за него, чтобы не упасть.

Вэнс увидел в затуманенных страстью глазах Шейн страх. Увидел ссадины и припухлость на ее губах. И нахмурился. Никогда еще он не бывал груб с женщинами. Он был внимательным любовником, может быть, иногда равнодушным, но никогда — грубым. Он попятился и сухо сказал:

— Простите.

Шейн нервным жестом поднесла руку к истерзанным губам. Ее больше потрясла собственная реакция, чем нападение Вэнса. Где так долго скрывались весь этот огонь и чувственность? — недоумевала она.

— Не надо… — Ей пришлось прочистить горло, чтобы продолжить: — Я не хочу, чтобы вы извинялись.

Вэнс пристально взглянул на нее.

— Ну и напрасно. — Он сунул руку в задний карман брюк и вытащил листок бумаги. — Вот список материалов, которые мне понадобятся. Дайте мне знать, когда их доставят.

— Хорошо. — Шейн взяла у него листок. Видя, что он уходит, она собрала все свое мужество и окликнула его: — Вэнс…

Он остановился, оглянулся.

— Я ни о чем не жалею, — тихо проговорила она.

Не ответив, он молча скрылся за углом дома.

Глава 5

Втечение следующих трех дней Шейн работала, как никогда в жизни. Все вещи в свободной спальне и столовой были описаны, упакованы в коробки и запечатаны. Дом был выметен и вымыт сверху донизу. Она штудировала каталоги антиквариата, пока не вникла во все тонкости. Каждый из принадлежащих ей предметов был описан и систематизирован. Датирование и оценка занимали много времени, и часто она засиживалась допоздна, чтобы подняться на рассвете. И все же ее энергия была неиссякаема. Чем больше она работала, тем больше увлекалась, что побуждало ее двигаться дальше.