Алексей Поркин, гроза Империи - Владимир Датыщев

Я включил на наших коммуникаторах одинаковые песни и за нами по реке потянулся шлейф романтической стереомузыки. Не нашлось ничего, как заняться сексом. Мы обессилено лежали на дне миниатюрного кораблика и обнимались. Затем отужинали бутербродами заботливого Шоты. Прикончив тосты с абрикосовым джемом, я растроганно вытащил из мешка сигареты и бутылку рельского пойла. Открыл.

- Что может быть лучше после любви, как не спиртное и крепкий дым в легких! - Я женюсь на этой красавице! Чего бы мне это не стоило, даром, что у нее IQ[2] выше моего процентов на сорок, а я парень и сам не дурак. Вроде бы…

- С сигаретами согласна. - Ирэн взяла у меня дымящийся цилиндрик и сделала несколько затяжек. - Но, я заметила, что ты слишком часто выпиваешь. - Она отдала сигарету обратно.

- Пьянству - бой, - она под мои возмущенные выкрики выхватила у меня бутылку и выбросила за борт. - Будешь возникать, еще и сигареты выброшу!

За первой бутылкой в воду последовали и безмолвно канули ее товарки. Нет, я не женюсь на этой стерве. Весь мой боезапас! Хитрая, но предусмотрительная девчонка оставила только двухлитровую канистру медицинского спирта, как антисептик. Ничего, я уже успел украдкой приложиться.

- Вместо алкоголя, предлагаю заняться спортом.

- Каким? - поинтересовался мученик алкоголизма.

- Эротическим, - она призывно изогнула спинкой.

Ничего не имею против такой замены!

Когда в ушах уже не стучало, а мы смогли адекватно воспринимать действительность, к шуму воды присоединился звук ехидного смеха. Он становился все ближе, становился издевательским.

- Кто это? Вернее, эти? - спросил я.

Смешков было много, они объединялись, перемешиваясь между собой, и становились одним, целым, громким хохотом. Мне почудились полчища адских демонов, стоявших по обоим берегам речки, плечом к плечу с батальоном юдистов. Они стояли и целились в нас из сотен фузей. В темноте на меня бросались бесчисленные кошмары: жвала, когти, открытые пасти, полные изогнутых клыков, плавники и горящие дьявольским светом глазищи.

- Они над тобой издеваются, - провозгласила девушка, целясь в темноту из плазмогана. - Застегни ширинку!

Я окинул взглядом опущенные до колен брюки и рывком подтянул их почти под подбородок. Сбоку донеслось жужжание застегивание комбинезона девушки. Смех крепчал, пришлось тоже ухватится за оружие.

Впереди возникло розоватое свечение, мы вплывали в большую пещеру. Здесь, в розовато-красном свете предстала интересная картина.

- Напоминает сборище шаловливых лесбиянок. Розовая конференция. Мечта каждой свихнутой женщины! - отметила Ирэн и прижалась ко мне, водя стволом плазмогана.

На стенах и потолке четырехкилометровой по окружности пещеры висели мириады странных слизней. Их полупрозрачные красные тела мерцали уже виденным ранее сиянием. На полуметровых головах, покрытых многочисленными слепыми глазками на ножках, размещались беззубые рты. Они улыбались, издавая этот страшенный шум. Но интриговало не это. Девушка была права: феминистки со всего мира перлись бы в нашу глубинку на паломничество. Из каждого слизняка, прямо в воду висели длинные многометровые щупальца, заканчивающиеся розовыми головками. Один до одного - мужские члены.

- Господи, - прошептала Ирэн. - Миллионы органов… Да столько не видела ни одна припортовая шлюха!

- Кошмар! - выдавил мой мозг.

Наш кораблик проплывал по лесу длиннющих членов. Теперь мы видели, что отверстия на их концах шевелятся и закачивают воду вверх, к своим владельцам. Слизни кормились речными микроорганизмами.

- Вот о чем говорил Шота, упоминая о веселых слизняках, - догадалась моя любовь.

Она сидела, крепко обняв себя за туловище и прижимаясь к моей мужественной спине.

Любопытно, что имел в виду друг, скрывая от меня странность в проникновении к реке в обратную сторону. Со слизнями все ясно, но что мне должно понравиться? Я сидел и обдумывал последний разговор с барменом. Почему по относительно спокойной речушка нельзя возвратится?

Смех усиливался, он набрал силы до одного децибела. Он резал красный полумрак и наши барабанные перепонки. Мы затыкали уши, но ничего не помогало. Хохот пробивался сквозь черепные коробки, блуждая по всему телу. Он мучил, раздирал внутренности, вибрировал в желудках, вызывая рвотные реакции. Ирэн неподвижно лежала на дне пироги. Под мертво прикрытыми веками лихорадочно блуждали глазные яблоки. Пришлось забросать ее мешками, хотя, думаю, это мало помогло. Я никогда в жизни не смогу проплыть здесь еще раз.

- Рай для припадочных психов. Сюда бы весь имперский аппарат - констатировала девушка, когда пещера внезапно окончилась, и шум немного приутих.

- Да, - протянул я и взглянул на нее. Глаза у нее странно блестели, хвала Всевышнему, не от психического расстройства.

- Я так возбудилась… - протянула милая, расстегивая комбинезон. - Их было столько…

Такого пылкого секса у меня никогда еще не было. Она рычала как тигрица, а лоно было настолько зовущим, что после четвертого раза я не мог двинуть и пальцем на ноге.

- Надеюсь, в следующей пещере найдется сборище влагалищ. Для меня… - еле слышно протянул я.

- Может, еще разок? - Ирэн зазывно качнула грудями. Я отвел глаза и в ужасе забился на противоположный край нашего гнездышка. - Ну, если не хочешь, потерплю, пока не отдохнешь.

Кажется, я немного полежал в бессознательном состоянии.

Очнулся я от вопроса.

- Лешка, а сколько женщин ты имел до меня?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Надо было атаковать в ответ.

- А у тебя?

- Я первая спросила! - заежилась Ирэн.

- Вот первой и отвечай. Ladies - first[3], как говориться!

Девушка скукожилась и даже прикрыла груди.

- Ты не поверишь. Только один, и тот еще в старших классах. Да и путного он не сделал ничего, кроме факта дефлорации. Мне было настолько противно, что я долгое время не могла смотреть на представителей противоположного пола. Так что ты мой первый и единственный мужчина за много лет и на протяжении многих космических мега-километров.

- А как же ты обходилась?

Она стыдливо опустила глазки.

- Ах, ты, мои шаловливые ручонки. - Я набросился на нее и даже смог еще раз!

- Ты не ответил на мой вопрос, - повторно спросила Ирэн.

- Всего пятеро, - промолвил лейтенант Поркин и задрал очи доверху.

- Не верю! - она стукнула меня по груди.

- Придется, такова правда!

- Я люблю тебя, - она тепло улыбалась. Бальзам на душу!

Ага, скажи ей, что после второй сотни перестал считать, о женитьбе можно будет забыть.

Течение убыстрялось, вода скользила, разгонялась и несла нас к повороту. И тут я понял, о чем умолчал подлый Шота.