Призрак Кудеяра - Алексей Добровольский

До начала XIX века имя Пугачёва было под строгим запретом. Но и позднее ежегодно в церквах попы провозглашали ему анафему. Только во времена Пушкина появляются первые исторические сочинения, повести и даже романы о «пугачёвщине», однако облик вождя крестьянской вольницы в них до неузнаваемости искажён; Пугачёв представлен страшилищем, воплощением всяческого зла, «врагом отечества», «исчадием ада».

Лишь народные сказания, песни и легенды называли Емельяна «Красным Солнышком» и хранили память о нём, как об «отце», заступнике угнетённых.

Пушкин первый из литераторов и историков увидел в Пугачёве незаурядную многогранную личность, выдающегося человека из народа. Кстати сказать, главные прозаические произведения Пушкина — исследование «История Пугачёвского бунта» (1834) и повесть «Капитанская дочка» (1836) — посвещен^! именно теме «русского бунта». Причём оценка Пушкиным событий 1773 — 1775 годов хотя и была дворянской, ограниченной, но всё же существенно отличалась от казённой, будучи гораздо ближе к исторической правде. Вольно или невольно, но Пушкин показал силу и предопределённую неизбежность народно-освободительных восстаний. Он сочувственно изобразил простых, незнатных людей и осудил сановных вельмож (вроде генерала Р.). В течение всего XIX века ни один писатель не поднялся на ту высоту в освещении личности и значения Пугачёва, на которой стоял Пушкин.

Величие подвига поэта станет особенно ясным, если учесть, что «Капитанская дочка» написана в страшных условиях николаевской полицейско-жандармской тирании, во времена разгула мракобесия, цензуры и расправ с любым вольнодумством, в эпоху казней, ссылок и доносов.

В XX веке другой русский гений, Сергей Есенин, дабы лучше осмыслить настоящее, обращается к грозовым событиям прошлого, во многом созвучным революционным потрясениям его времени. Есенина (так же, как и Блока) тоже волновала тема «русского бунта». «Идёт совершено не тот социализм, о котором я думал», — пишет он Евгении Лифшиц в августе 1920 года. Есенин уже понял, что:

…Октябрь суровыйОбманул их в своей пурге,И удалью точится новойКрепко спрятанный нож в сапоге.

«Я перестал понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к Февральской, ни к Октябрьской. По-видимому, в нас скрывался и скрывается какой-нибудь ноябрь» (из письма А.Б. Кусикову 7/11 1923).

Есенин, будучи плоть от плоти своего народа, не мог не откликнуться на страшные события, связанные с кровопролитным подавлением народного возмущения большевиками, и он создаёт «Пугачёва» — поэму высочайшего трагического пафоса. В последних строках этой знаменитой поэмы, законченной в 1922 г. (т. е. почти сразу после жесточайшего подавления Кронштадтского восстания, крестьянских восстаний на Тамбовщине, на юге России и на Украине, сибирских партизан и других, подлинно народных выступлений), нашли своё отражения мучительные раздумья поэта о судьбе дорогой его сердцу мужицкой Руси:

А казалось… казалось ещё вчера…

Остаётся добавить, что в автобиографии (1922) Есенин написал: «В РКП я никогда не состоял, потому что чувствую себя гораздо левее». А в автобиографии (1923): «В революцию… работал с эсерами не как партийный, а как поэт. При расколе партии пошёл с левой группой и в октябре был в их боевой дружине».

5

Понятие «вор» в официальных документах тех и более ранних времён означало «государственный преступник», мятежник, выступающий против феодально-церковного ига. По мере усиления крепостничества участилось бегство холопов и иных подневольных людей, голытьбы. Они объединялись, создавали свои дружины, нападали на помещиков, архиереев, царских воевод, купцов-толстосумов.

Карамзин, Соловьёв и прочие придворные историки клеймят и шельмуют «казачье воровство» и называют участников народных восстаний «воровскими» людьми. Народ же видел в «воровских» людях спасителей от барского произвола, жестокости и насилия.

Изначальное же, древнерусское, дохристианское значение слова «вор» — человек, верный клятве. Оно родственно санскритскому war — клятва, договор. Общее древнее североевропейское var — обет, клятва, присяга. Отсюда — древнерусское «варяги», обозначавшее не племенную принадлежность, а братство морских воинов: норманнов- викингов и западных (балтийских) славян, скреплённых клятвой верности защищать от христоносцев свои Светилища. Не случайно древнерусское «вар» означало также «защита»: отсюда — «варежка».

Ночной же похититель чужого имущества всегда назывался на Руси особо: тать. Точно так же и привнесённое позднее из идиша словечко «блатной» никакого отношения к ворам не имеет, равно как и нынешние водевильные «воры в законе».

6

Сильной иудохристианской обработке подверглись народные песни и сказания о знаменитом полулегендарном Кудеяре-Разбойнике из Брянских лесов, одно имя которого наводило ужас на правителей.

Выдавая желаемое за действительное, церковники попытались извратить его жизнеописание и представить дело так, будто бы он покаялся в своих «грехах» и ушёл в монастырь их замаливать. И якобы было ему назначено послушание: тем ножом, которым он убивал княжеских пособников, срезать огромный дуб (свещенное для Язычником дерево), очень мешавший монахам. Дескать, когда дуб рухнет, грехи будут прощёны.

Однако, и в легендах о Кудеяре, и в схожем предании «Рах разбойник»1 религиозные мотивы искусно превращаются народом в замечательный инструмент для вскрытия истинной сути «святости» и морали своих извечных врагов: церковников и власть имущих господ. Сюжеты легенд о наказании нечестности, порока и о прощении грешника построены на острой социальной основе; они содержат народное убеждение, что вина может быть искуплена не продолжительным и тяжёлым трудом, а решительной, справедливой расправой с теми, кто угнетает и обирает человека- труженика, будь то барин, кулак или поп. Так, Рах разбойник «спас свою душу» тем, что зарезал купца-богатея, а деньги его по всем окрестным деревням роздал.

7

Тотальный государственный террор начинается от крещения «огнём и мечом». И с тех пор русская история — это история постоянных народных бунтов, мятежей и восстаний против самовластия, самодурства, самодержавия.

Государственные и церковные структуры, которые всегда были тюремщиками по отношению к собственному народу, служили единственной цели — обуздать вольный Русский Дух, подавить Языческую Волю к Жизни.

История — самая необъективная наука, всегда извращаемая в угоду политике и «сильным мира сего». Оцерковленные, отатаренные, офранцуженные, онемеченные дворяне (и западники, и славянофилы) писали не историю Русского Народа, а сусальную историю государства российского, построенного на костях народных, что далеко не одно и то же.

Настоящая, а не выдуманная история Русичей писалась железоми кровью. Классовую борьбу не Маркс придумал. Рабы всегда восставали против рабовладельцев. Можно как угодно относиться к Ленину, но нельзя не согласиться с его словами: «Раб, сознающий своё рабское положение и борющийся против него, есть революционер. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в молчаливой, бессознательной и бессловесной рабской жизни, есть просто раб. Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином, есть холоп, хам» (т.16, стр.40).

«Русская Идея» христианствующих В. Соловьёва, Н. Бердяева, И. Ильина, П. Новгородцева и прочих «выразителей глубин русской души» — это господская, барская, городская, а не народная, «деревенская», нутряная идея, не имеющая никакого отношения к исконному идейному наследию Русского Народа и его чаяниям Правды- Справедливости.

8

Кто таков Соловей Разбойник (Соловей Будимирович)? Безусловно, то был один из выдающихся Вождей или Волхвов племени вятичей. В былине об Илье Муромце и Соловье отразилась смертельная схватка защитников Язычества с христоносцами, мечом приговорившими нас к тысячелетнему рабству.

Русскому человеку гордиться надобно не Ильёй (само имя его чужеродно), а Соловьём! Вообще, в отличие от старших эпических героев (Светогора, Вольги, Волха Всеславьича), вся троица младших киевских богатырей — изначально смердит византийщиной. Одно насмешливое прозвище Алёши Поповича чего стоит!

9

Правота от слова правильно: правое, верное, праведное дело, то есть социально справедливое. Русское революционное народничество, русский революционный социализм — порождение русской тяги к справедливости. Истинно правый — всегда социалист!