Ритуал - Лиза Смит

Ну и пусть, пусть ему нравится, когда им восхищаются, что с того? Он милый, и к тому же капитан баскетбольной команды. Дружба с ним откроет многие двери - в этом можно было не сомневаться.

- Было бы здорово, - произнесла она, отчаянно желая сыскать в своем словаре хоть какое-нибудь другое слово. - Давай за обедом?

В этот момент на девушку словно бы пала тень. Кэсси неожиданно ощутила чужое присутствие и плавненько притихла, а потом подняла голову.

Рядом с ней стояла особа убийственной внешности: крупная, красивая, с ростом, с формами. С роскошной копной иссиня-черных волос и бледной кожей, источающей уверенность и силу.

- Привет, Джеффри, - поздоровалась она, конечно, не с Кэсси.

Ее голос был низковат и хрипловат для девушки, но его тембр и богатые интонации завораживали.

- Фэй, - на фоне предыдущего оратора голос Джеффри заметно тускнел; в нем не было и тени энтузиазма. Чувствовалось, что парень напрягся. - Привет.

Пышная красотка склонилась к юноше, приобняв рукой спинку его стула, и до Кэсси донесся пьянящий аромат духов.

- Тебя совсем не было видно во время каникул, - произнесла она. - Где тебя носило?

- Везде, - вроде бы легко произнес Джеффри.

Однако улыбка его была вымученной, а тело - натянутым, как струна.

- Зачем так прятаться, хулигашка? - Фэй склонилась еще ниже, а поскольку одета она была в майку со спущенным плечом, вернее, с низко спущенными обоими плечами, взору Джеффри предстало приличное количество оголенной плоти. С чем Кэсси его и оставила, а сама сконцентрировалась на удивительном лице: у чаровницы был крупный чувственный рот и необыкновенные медовые глаза, казалось, источающие искрящееся жидкое золото. - Знаешь, в «Капри» на этой неделе новый ужастик будут показывать, - сообщила она. - Джеффри, я о-бо-жа-ю ужастики!

- Не уверен, что разделяю твои симпатии, - ответствовал Джеффри.

Фэй хохотнула - раздался яркий резкий звук.

- Ты просто с правильной девушкой их не смотрел, - промурлыкала она. - При надлежащем подходе ужастики очень даже… воодушевляют.

Кэсси почувствовала, как ее накрывает душная волна стыдливости. Джеффри облизнул губы: соблазн был силен, одинаково «воодушевляя» и пугая; обольстительница действовала на парня, как удав на кролика.

- Мы с Салли собирались на выходных в Глостер, - выдавил он наконец.

- А ты скажи Салли, что… скажи, что появились дела, - Фэй буравила его взглядом. - Тогда забери меня в субботу в семь.

- Фэй, я…

- И, умоляю, не опаздывай: терпеть не могу, когда парни опаздывают.

За все это время знойная брюнетка ни разу не обернулась. Зато теперь, выпрямившись и собираясь уходить, она одарила Кэсси лукавым полузагадочным и торжествующим взглядом, будто говоря: «Милая, слышала, как у взрослых бывает? Слабо так?!» И, повернувшись обратно к Джеффри, сказала:

- Кстати, она тоже из Вороньей Слободки.

У Джеффри отвисла челюсть; он еще секунду с нескрываемым ужасом и отвращением изучал новенькую, потом резко развернулся и уставился прямо перед собой. По пути к своей парте проказница Фэй от души хохотала.

«Что происходит?» - мысли Кэсси двигались хаотично, как молекулы в пресловутом броуновском движении. Какое ему дело до того, где она живет?

Не прошло и пяти минут, а от Джеффри-Ослепительной-улыбки осталась только прямая спина. Удачный старт.

Появился преподаватель, и раздумья пришлось отложить на потом. С виду это был мягкий мужчина с седеющей бородкой и в очках. Он представился как мистер Хамфрис.

- …И поскольку за время летних каникул вы должны были устать от разговоров, сейчас мы будем писать, - сообщил он. - Я хочу, чтобы вы написали стихотворение, прямо так - с ходу. Отдельные работы мы зачитаем вслух. Стихотворение может быть о чем угодно, но если вы испытываете сложности с темой, пишите о снах.

В классе послышались охи-вздохи, постепенно затихшие и перешедшие в задумчивое пожевывание ручек. В отличие от многих, Кэсси обрадовалась и склонилась над тетрадью с сильно бьющимся сердцем. Из сознания вынырнул недавний сон, тот, в котором мама с бабушкой разговаривали у ее кровати, но писать о снах не хотелось. Хотелось - о нем.

Через несколько секунд в тетради появилась строка. Когда мистер Хамфрис объявил, что время вышло, там уже было целое стихотворение, которое, при повторном прочтении, обнадеживало. Оно вышло хорошим… или казалось таковым…

Что, если учитель попросит ее прочитать написанное вслух перед всем классом? Ей было и страшно, и радостно: ведь если все-таки она прочитает стихотворение, и оно кому-нибудь очень понравится, то этот кто-то может захотеть поболтать с ней после урока. И может ненароком поинтересоваться, кто он - герой ее произведения, и тогда она сможет поведать собеседнику загадочную и романтическую историю их знакомства. Ну а тогда у нее самой, может быть, появится репутация загадочной и романтической натуры. И вот уже тогда молва вполне может достичь ушей незнакомки из викторианского желтого дома…

Мистер Хамфрис спросил, есть ли желающие, и прошелся взглядом по рядам, не увидев, как и следовало ожидать, ни одной поднятой руки, пока не добрался до конца класса.

Он медлил: Кэсси обернулась и увидела, что поднятую руку венчают длинные алые ногти.

- Фэй Чемберлен, - решился, наконец, мистер Хамфрис.

Он присел на край своего стола; высокая эффектная девушка подошла и встала рядом. Создавалось впечатление, что, будь его воля, он бы отодвинулся. В комнате что-то набухло и нависло; все взоры обратились к Фэй.

Она перекинула богатую черную гриву на спину и повела плечами, отчего ее откровенно соскальзывающий топ соскользнул еще ниже. Запрокинув голову назад, красотка расплылась в ленивой кошачьей улыбке и поднесла листок к глазам.

- Хочу прочитать вам стихотворение, - произнесла она спокойно, с хрипотцой, - про огонь.

Кэсси в шоке опустила глаза на собственное сочинение. Потом всем ее вниманием завладел голос Фэй.

Я мечтаю об огне:

языки пламени ласкают меня,волосы пылают факелом,Тело горит тобой.Прикоснись к моей коже,и ты не сможешь оторваться -ты превратишься в уголь,но, умирая, будешь улыбаться.И тогда, любимый, ты тоже станешь огнем.

Пока весь класс наблюдал за ней, пребывая в состоянии, близком к гипнотическому, Фэй достала спичку и каким-то образом - Кэсси не очень поняла, каким - зажгла ее. Она поднесла горящую палочку к листку со стихотворением и подожгла его. Потом, медленно ступая, подошла к парте Джеффри Лавджоя и нежно помахала горящей бумажкой перед его носом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});