Психоаналитические идеи и философские размышления - Валерий Лейбин

Так, французский психиатр М. Флёри в свое время писал, что «изыскания наши в области физиологии и психологии приводят к вопросам морали и представляют собой настоящую, действительную терапевтику души» (Флёри, 1899, с. 8). Весьма показательны и рассуждения английского психолога Б. Гарта, рассматривавшего причины возникновения психических болезней. «Возможно, – предсказывал он, – что полное или частичное безумие окажется не столько зависящим от внутренних дефектов индивида, сколько от условий, в которых ему приходится жить, и наши потомки придут к убеждению, что не индивида надо удалять из общества, а менять условия его жизни» (Гарт, 1914, с. 199). И совсем уж по-современному звучит вывод российского психолога Н. Вавулина, размышляющего над ролью психиатрической теории и практики в обществе. «Прямое назначение психиатров – облегчать страдания безумцев – исчезает, и психиатр, незаметно для самого себя, превращается в послушное орудие нашего общества, утилизирующего помощь врача-психиатра сплошь и рядом в своих выгодах» (Вавулин, 1913, с. 41).

Таким образом, откровения и критические аргументы современных зарубежных исследователей, выступающих против теории и практики истеблишментской психиатрии, отнюдь не новы. Другое дело, что в последнее время не только наблюдаются отдельные выпады против психиатрии, но и имеет место широко распространенное критическое отношение к официально одобренным психиатрическим догмам, концепциям, учениям. В современной зарубежной психиатрии происходит формирование новых тенденций, которые нередко объединяются в антипсихиатрическое движение.

В связи с этим имеет смысл обратить внимание на то обстоятельство, что термин «антипсихиатрия» не вполне адекватно отражает, на мой взгляд, существо тех критических умонастроений, которые присущи ряду зарубежных исследователей. Когда говорят об «антипсихиатрии», то речь идет, как правило, о своеобразной позиции авторов, согласно которой необходимо отказаться от естественнонаучных и клинических основ психиатрической науки, сместить акцент в плоскость изучения этических проблем личности, рассматривать психическое заболевание как ярлык, метафору, используемые для поддержания психиатрической идеологии, защищающей истеблишмент. Нередко такая позиция воспринимается как категорическое отрицание и психических болезней, и проблем, связанных с психическими расстройствами личности, и психиатрии как специальной науки. В какой-то степени это связано с тем, что отдельные зарубежные теоретики выступают против произвольного толкования психических болезней и существующей психиатрии. Однако в действительности большинство критически настроенных зарубежных ученых вовсе не отрицают ни наличия психических расстройств личности, ни необходимости и значимости психиатрии как научной дисциплины. Речь идет лишь о неприемлемости существующей истеблишментской психиатрии, а не психиатрии вообще.

В самом деле, разве зарубежные критики официально одобренной психиатрической теории и практики отстраняются от решения проблем, связанных с возникновением и распространением человеческого безумия, различного рода психических нарушений, или ратуют за то, чтобы функции психиатрии в лечении психических расстройств и восстановлении психического здоровья человека были переложены на плечи других?

Разумеется, нет, за исключением, быть может, тех немногих критиков, которые отрицают все и вся. Даже в том случае, когда зарубежные теоретики неизменно подчеркивают, что психическая болезнь – не более чем миф, речь идет все же лишь о неправомерности использования психиатрических ярлыков, медицинской терминологии в качестве универсальных категорий для описания и осмысления тех проблем, которые связаны со здоровьем человека. «Когда я утверждаю, что психическая болезнь – это миф, – специально подчеркивает Т. Сцасс, – я не говорю, что не существует несчастий личности и социально отклоняющегося поведения; я говорю только то, что мы характеризуем их как болезни по своему собственному усмотрению» (Szasz, 1973, р. 23).

То, что в последнее время трактуется зарубежными психиатрами как психические болезни, должно быть переосмыслено с точки зрения реальных смысложизненных проблем человека. Именно на этом и настаивают зарубежные критики истеблишментской психиатрии. Причем большинство из них ратует за возрождение гуманистического духа, который некогда был свойственен психиатрии. Отвергаются установки на сугубо частнонаучные, медицинские основания данной дисциплины. Высказываются соображения, в соответствии с которыми психиатрия должна быть гуманистической, а не той инквизиторской, каковой она является в настоящее время в современном обществе. «Я думаю, – пишет Т. Сцасс, – для того, чтобы поставить психиатрию на солидное научное основание, необходимо заново пересмотреть ее теорию и практику в моральном и психосоциальном остове и идиоме» (Szasz, 1973, р. 110).

Подобно другим зарубежным критикам истеблишментской психиатрии, Т. Сцасс не отвергает психиатрическую практику как таковую, а не приемлет лишь то, что называет «психиатрическим рабством», «психиатрическим фашизмом». По его собственному выражению, он «против практики психиатрического фашизма, а не против практики психиатрического гуманизма» (Szasz, 1973, р. 163). Поэтому новые тенденции в зарубежной психиатрии следует классифицировать, скорее всего, не как проявление антипсихиатрических настроений, а как типичную, характерную для многих современных ученых критическую установку по отношению к академическим учениям и истеблишментским установкам. Подобная установка органически вписывается в русло того социального критицизма, который так широко распространен сегодня в западном мире.

Критика современной психиатрии отличается остротой и обличительно-гуманистическим пафосом. Она способствует обнажению конформизма и респектабельности истеблишментской психиатрии, а также выявлению действительного положения, связанного с отстранением от морально-этических проблем человека. Другое дело, что истеблишментская психиатрия руководствуется вполне определенными ценностями, в том числе и этического порядка, но такими, которые официально одобрены современным обществом и служат поддержанию его социально-экономических и политических устоев. Поэтому вопрос заключается вовсе не в том, насколько зарубежная психиатрия учитывает или игнорирует те или иные этические установки, моральные предписания, жизненные ценности. Важно другое: какую систему ценностей она вбирает в себя, независимо от того, афишируется это или нет. Западные критики далеко не всегда учитывают данное обстоятельство, хотя вполне справедливо указывают на истеблишментскую ориентацию психиатрии и призывают к гуманизации ее теории и практики.

Призывы к возрождению гуманистической психиатрии сами по себе весьма ценны. Но о каком возрождении идет речь? Что понимается под гуманистической психиатрией? Наконец, как мыслится переход от истеблишментской психиатрии к гуманистической?

В качестве характерного примера имеет смысл рассмотреть позицию, занимаемую по этим вопросам американским психиатром Т. Сцассом. В своей критической части он всячески стремится подчеркнуть то обстоятельство, что современная психиатрия, особенно та, которая официально признана в США, является одним из светских средств защиты общества от неугодных ему лиц, будь то действительно психически больные люди или те, кого по тем или иным соображениям причисляют к таковым. Насильственная психиатрическая госпитализация стала обычной практикой лишения свободы в современном обществе. Такое положение расценивается Т. Сцассом как недопустимое, не соответствующее гуманным принципам свободы, равенства, братства. Психиатрия должна быть гуманной, а психиатры – гуманистами. Примерами подобного гуманистического духа в психиатрии являются, по мнению американского ученого, 3. Фрейд и В. Райх.

Когда-то во времена 3. Фрейда страдающий психическими расстройствами человек обращался за помощью к психиатру или психоаналитику. Они заключали между собой добровольное соглашение (контракт), согласно которому пациент оплачивал свое лечение, а психиатр или психоаналитик помогал ему обрести утраченное им психическое здоровье. Это соглашение могло быть расторгнуто в любую минуту по желанию пациента, и поэтому ни о каком посягательстве на свободу человека не могло быть и речи. Такую психиатрию Т. Сцасс называет «контрактной», в отличие от современной институциональной, истеблишментской. К подобному возрождению гуманистической психиатрии и призывает американский ученый и психиатр.

Предполагается, что в этом случае общество уже не сможет осуществлять насилие над человеком. Задача же психиатра должна сводиться к тому, чтобы, не навязывая пациенту никаких ценностей и ориентации, освободить его от болезненных ощущений, вылечить от психической болезни. При этом психиатр должен руководствоваться гуманными этическими принципами, которые могут быть сведены к следующему: