Волшебная голоша, или Необыкновенные приключения Вадима Смирнова, его лучшего друга Паши Кашкина и 33 невидимок из 117-й школы - Марк Сергеев

И только он это сказал, как знакомый голос прозвучал откуда-то с неба:

- ДРУЖОЧКИ! ДРУЖОЧКИЧКИ! ДРУЖБА... ДРУГ...

ДРУЗЬЯ... ДРУЖОЧКИ... КРУЖОЧКИ... ПОНЯЛ. ДРУЖОЧКИ-МАЛЕНЬКИЕ ДРУЗЬЯ! ТОВАРИЩ ФОМИН И ДРУЖОЧКИ, ВАС ЖДУТ В "ЛАБОРАТОРИИ НЕВИДИМОСТИ". ПРОФЕССОР КАЛАМБУРОВ. КАБИНЕТ СТО ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ. ВЫЙДЕТЕ В КОРИДОР, НАЛЕВО ВОСЕМНАДЦАТАЯ ДВЕРЬ. ПОКА.

- Законно!-воскликнул Паша.

- СОВЕРШЕННО ЗАКОННО,-сказал Симпампон. Когда раскрылась черная, из шлифованного камня дверь, друзья ахнули: в комнате, обставленной странными аппаратами и приборами, их ждал молодой человек в сером пальто. Да-да, тот самый, который на глазах всей честной публики исчез и снова появился во время суда над Петуховой.

- Не удивляйтесь,-сказал он и по очереди протянул каждому свою худощавую тонкую руку. - Профессор Каламбуров.

Гости назвали себя.

- Вас ждет еще один сюрприз,-торжественно произнес Каламбуров.

И тогда из-за ширмы вышел... пионервожатый Сеня - "Всадник без головы". Мальчикам он казался совершенно нормальным-они ведь видели его голову, а Леня, вытирая вспотевший лоб, сел на стул, вовремя подставленный Каламбуровым. К невидимкам он как-то привык, но к такому..

- Ну, беглецы, - сказал Сеня, - вот мы и встретились.

- Итак, - потер руки Каламбуров, - сейчас мы вас увидим! Будете вы уже не невидимками, а увидимки... Выпейте-ка по глоточку этой вот бесцветной и безвкусной жидкости.

"Безвкусная жидкость" обожгла рот и малюсеньким шариком прокатилась куда-то вниз.

И Леня Фомин увидел мальчиков. Сперва стали проступать их легкие контуры, они становились полупрозрачными, потом приобрели объем. И вот уже оба наших героя стали обыкновенными мальчишками, такими, как были всегда.

- Уррррра!-закричал Павел, взглянул на Димку - и осекся.

Да, они стали видимыми, но... совершенно зелеными. У них были зеленые уши и зеленые глаза, у них были зеленые руки и зеленые зубы, у них были зеленые щеки и зеленые волосы.

- Онтянопен! - упавшим голосом сказал Каламбуров. - Онтянопен! Тут отч от ен кат!

Волнуясь, он всегда произносил слова наоборот.

- Еогурд отчен меуборпоп!

Он налил в пробирки розовой жидкости, добавил туда воды, бросил в каждую по маленькому серебристому шарику. Шарик, достигнув дна пробирки, вспыхивал, и по комнате разносился запах дыма.

Снова выпили по маленькому глотку. И стали невидимками. А потом снова превращались в "увидимок" зеленого цвета. Как ни менял препараты Каламбуров, ничего не помогало.

Наконец он устало прошептал:

- Есв! Ястеачулоп ен! Выбирайте - или вы останетесь невидимками, или будете - тоже пока - зелеными.

- Будем зелеными! - в один голос закричали мальчики.

-- Быть по сему!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ,

проведенная зелеными пациентами в "Лаборатории С И Ч".

В ней же рассказывается третья легенда о старике озорнике

Вечером Димка написал песенку. Спел ее Павлику и Лене. А к утру ее распевал уже весь сверхнаучный институт. Даже робот-секретарь Симпампон. После каждого куплета он покряхтывал - смеялся.

А песенка была такая:

Мы не липы, мы не клены,

Не деревья из тайги

Ты зеленый, я зеленый.

Вот какие пироги! |

Нас узнают еле-еле,

Станут лица так строги:

-Что же вы позеленели?

Вот какие пироги!

Что сказать и что ответить?

Перевернуты мозги:

-Зелены, поскольку - дети.

Вот какие пироги!

Мы гуляем по аллеям,

Лес зеленый, помоги!

Поживем, авось дозреем.

Вот какие пироги!

Заведующий "Лабораторией СИЧ", напевая эту песенку, заглянул в комнату мальчиков.

- Мммм!... - повторял он мелодию.-"Ты зеленый, я зеленый..." Мммм... А вас уже ждут... Мммм... "Вот какие пироги!..." Мммм... Да, один очень знакомый вам человек... Мммм... "Поживем, авось дозреем..." Так что пошли...

В лаборатории их встретил профессор Верхомудров.

- Проходите, - сказал он. - Тут вас очень хотел видеть мой отец.

- Он ученый? - спросил Паша.

- Он даже поважнее ученого... Он...

- Дедушка! Дедушка Тимофей Митрофанович-закричал Димка.-Так вот это кто!

- Ой, какие вы зеленые... Интересно-интересно... Кто же из вас кто? А?

- А вы угадайте! - сказал Паша.

- Присмотритесь внимательно, и все ясно станет. Я лично сразу узнал, засмеялся Леня.

- Постой, проверим... Значит, так: глаза серые есть? Нету. Все, это самое, зелено. Нос прямой, над верхней губой родинка есть? Есть. Стало быть вот ты-Димка.

- Верно, я.

- Ну, здравствуй Димка. А ты, стало быть, Павлик?

- Ага!

- Ну, здорово, Павлик. Как-то ты вроде подрос...

Разговору не было бы конца, если бы не заведующий лабораторией.

- Пора начинать... Мммм...-напомнил он.

- Да, пора!-взглянул на часы профессор Верхомудров.

- Вы уже знаете, что лаборатория наша занимается проверкой всевозможных сказочных чудес. Поэтому она и называется "Лаборатория СИЧ", то есть "Лаборатория сказок и чудес". Нам известно, что мальчики стали невидимками с помощью волшебной галоши. Мы перебрали все сказочные сюжеты о галошах, но галоши, превращающей людей в невидимок, в нашей картотеке не оказалось. Есть "галоша счастья" Ганса-Христиана Андерсена, числящаяся у нас под номером двадцать миллионов сто сорок три, есть волшебная галоша, в которой плавают герои многочисленных лесных сказок, есть, наконец, галоша, в которую подчас садятся те или иные персонажи. Но, повторяю, галоши, о которой рассказывает пациент Смирнов, - нет. Это, видимо, неизвестная нам, а значит. непроверенная сказка.

- Может быть, все-таки старик озорник и есть Зеленобородый волшебник? спросил Сеня. - Ребята ведь рассказали вам все, что они слышали о Кузьке.

- Возможно, возможно. Но мы ведь не знаем конца легенды. Ммм... "Зелены, поскольку-дети". Ммм... Вот привязалась эта песенка... Ммм... "Перевернуты мозги..." Мы специально и пригласили Тимофея Митрофановича, чтобы услышать, что было дальше... Ммм... "Вот какие пироги..." И проверить... Ммм...

- Ну что ж, доскажу...

- Только нам бабушка Варвара маленько уже рассказала.

- Это докудова?

- Как старик у Кузьки Васюту захотел отобрать...

- А! Ну, ну. Так вот, значит как дело-то было...

ТРЕТЬЯ ЛЕГЕНДА О СТАРИКЕ ОЗОРНИКЕ

Много ли, мало ли времени прошло-кто его считал? А только плыл как-то Кузька по озеру, печальный такой, невеселый. И видит; колечко сверкает меж камней. Подплыл ближе, а кольцо-то огнем переливается. Взял Кузька кольцо, попробовал примерить. Едва надел он кольцо на плавник-как разыгралась буря на озере, заходила вода волнами чуть не до неба, хлопнула Кузьку о какой-то камень. Зажмурил он глаза от страху: "Ну,-думает,-пропал!" АН нет. Ничего с ним не делается. Открыл глаза - понять не может, куда попал. Сидит Кузька снова в том дворце, где с волшебником пировал. А перед ним на столе кольцо лежит, которое он в озере-то нашел.

Глядит на него волшебник злыми глазами и говорит:

- Ну что? Сам пришел?

- И чего ты ко мне привязался? - отвечает Кузька.-Не хотел я вовсе приходить сюда. Вот кольцо надел, и началась кутерьма.

- А зря ты, Кузька, отказался меняться. Васюту ты никогда не увидишь. Ведь рыба ты. Рыба, и больше ничего. Подцепит тебя какой-никакой рыбак в сеть и попал в уху. А я тебя сделаю волшебником. Только согласись.

- Мало мне от того радости,-грустно сказал Кузька. - Кабы помогло это Васюту повидать на прощание-все отдал бы. И то, что есть, и то даже, чего нет.

- Хорошо! - хлопнул в ладони волшебник - Сегодня вечером ты увидишь Васюту!

- Тогда и меняться будем. Только мне бы до вечера отдохнуть малость, устал я, по воде плаваючи.

Волшебник потел его в комнату, уложил в постель. Радуется сам, что Кузьку уговорить удалось. Кузька-то чуть не плачет. А только больше жизни дорога ему Васюта, и как спасти ее от волшебника, он не знает. Притворился он спящим, а как увидел, что, кроме него, в комнате никого уж нет, достал потихоньку кольцо, то, что в озере-то нашел; и написал на нем слова тайные.

Пришел вечер. И поплыли вдвоем волшебник и Кузька к берегу. Часа два, почитай, добирались и вынырнули как раз против Васютиного дома. Подкрались тихонько к окошку. Видят: сидит Васюта у стола, слезами горькими заливается. Мать ее успокаивает:

- Что ты,-говорит,-доченька, по ему, шалопутному, убиваешься? Озорник ведь, чистый озорник был,

- Как же не убиваться мне, коли я его погубила. Ведь от любви озоровал он, от молодости, от силушки, которую девать некуда было. Поняла я, да поздно. Нету мне без него жизни. Утопиться впору.

- Ишь чего задумала!-в испуге замахала руками мать. - И мыслить про это не смей, из головы-то выкинь. Мало ли парней на деревне, найдется и тебе пара, да еще получше Кузьки-то твоего.

А Кузька стоит под окном, и сердце его кровью обливается. Чуть не плачет. А сам на волшебника косится. Поднял Кузька камень да и швырнул его потихонечку в старика. Тот оглянулся назад, а Кузьке только этого и надо. Бросил он в тот же миг колечко в форточку.

- Ай, маменька никак что упало!-вскрикнула Васюта.