Газета Завтра 834 (98 2009) - Газета Завтра

За преступления, связанные с коррупцией, в год осуждается, как правило, более 40 тыс. госслужащих и 15 тыс. "силовиков" (в России, при действительном усилении борьбы с коррупцией, — менее тысячи человек). И огромную роль здесь играет высшая мера наказания — смертная казнь, от которой правящая Россией тусовка открещивается изо всех сил: как на потребу своим западным контрагентам, так, вероятно, и из соображений личной безопасности.

ГЛАВНЫЕ ПРИНЦИПЫ МОДЕРНИЗАЦИИ

Главные принципы модернизации Китая — государственный контроль и государственное планирование, так как только государство может обеспечить гармоничное и эффективное развитие столь большой и внутренне разнородной страны.

Поэтому "командные высоты": прежде всего финансовая система, а также инфраструктура и сырьевые отрасли — остаются под жёстким контролем, а в большинстве случаев и в прямой собственности государства. В нашей стране, где частные банки начали создаваться с 1988 года, реформы шли строго наоборот: для блага не общества в целом, но наживающейся на нем реформаторской верхушки (несмотря на её постоянное обновление, само правило сохраняется в неизменности от Горбачева до Медведева).

Экономическая стратегия Китая заключалась не в бесконечном переделе имеющейся государственной собственности под прикрытием болтовни об "эффективных менеджерах" (в нашей стране это словосочетание стало таким же ругательством, как и слово "либерал"), а в разрешении создавать новые предприятия. Старые заводы чаще всего сохранялись в госсобственности (особенно — в приносящих валюту отраслях, в энергетике и сырьевом секторе), а новые создавались как частные и как государственные на стратегических направлениях (прежде всего ВПК и космос), — это оказалось формулой развязывания инициативы не для разрушительных спекуляций, а для стремительного развития.

Не удивительно, что рост сырьевых производств в КНР за последнее десятилетие резко отстаёт от выпуска высокотехнологичной продукции: если добыча нефти увеличена на четверть, а выплавка стали — более чем втрое, то производство автомобилей выросло более чем в 9 раз, компьютеров и оргтехники — в 14, а мобильных телефонов — в 23 раза.

В нашей стране пропорция обратная: добыча нефти увеличилась почти на две трети, выплавка стали — более чем на треть, а рост выпуска автомобилей (включая сборку из импортных машинокомплектов) — лишь на одну пятую часть. О производстве же компьютеров или мобильных телефонов никто и не заикается.

Основной механизм раннего этапа китайской модернизации — привлечение (сначала по этническим каналам, затем через глобальные корпорации) иностранных технологий. В отсутствие фондового рынка (до 2006 года он не играл никакой роли) иностранные инвестиции были прямыми и в основном остаются таковыми и сейчас. Их накопленная сумма уже более чем вчетверо превысила российский уровень (1,04 трлн. против 242,5 млрд. долл.) — при этом большинство "иностранных инвестиций" в РФ — это кредиты и спекулятивные финансовые капиталы.

В Китае развернули свои мощности две трети крупнейших производственных корпораций мира, на долю которых приходится более четверти его промышленного производства.

За время развития фондового рынка (с 2006 года) индексы китайских бирж, несмотря на полуторакратное падение под ударом глобального кризиса, выросли втрое — при незначительном итоговом росте за это время российских индексов.

Привлекая иностранные технологии, китайцы без тени сомнения копировали и копируют их, создавая национальную, не контролируемую своими стратегическими конкурентами экономику. При этом, насколько можно судить, китайцы не позволяют глобальным западным корпорациям использовать т.н. право интеллектуальной собственности как прикрытие для злоупотребления монопольным положением.

Архитектор китайских реформ Дэн Сяопин призвал максимально использовать "голый прагматизм" и двигаться на внешний рынок, "идти вовне". За последнее десятилетие промышленный экспорт Китая вырос почти в 7,5 раза (в нашей стране, при всем росте цен на нефть, — менее чем втрое), превысив российский показатель в 20 раз. На реализацию этой стратегии было нацелено всё: и занижение курса юаня, и финансирование экспортеров, и присоединение к ВТО — когда оно понадобилось, Всекитайское собрание народных представителей, чтобы не замедлять процесс, даже тайно ратифицировало в качестве неизвестных на тот момент условий присоединения к ВТО 800 страниц чистой бумаги.

При этом Китай проводит жестко протекционистскую по своему смыслу политику, исходя из абсолютного приоритета национальных интересов над интересами конкурентов.

В России же до сих пор нет механизма развития экспорта, экспортные высокотехнологичные производства стремительно деградируют, а ненужная, исходя из нашего уровня развития, попытка присоединения к ВТО, затянувшись на 8 лет, привела лишь к уничтожению системы государственных стандартов, огромному количеству необоснованных, разрушительных для России уступок.

С середины 90-х годов Китай, наряду с развитием экспорта, сосредоточился на модернизации инфраструктуры. В особенности это проявилось с началом глобального кризиса, когда КПК взяла курс на внутреннее потребление. Форсированное развитие экономики привело к росту социальной напряженности — и с 2003 года главной задачей властей КНР стало выравнивание социальных и региональных диспропорций. В экономике это отразилось переориентацией на снижение зависимости от экспорта и всемерное повышение значимости внутреннего спроса, в том числе за счет реализации крупных инфраструктурных проектов.

В результате с 1995 по 2008 годы длина автомобильных дорог в Китае выросла на 880 тыс. км (в 80 раз больше, чем в России), железных дорог — на 29 тыс. км (в 58 раз больше), а производство электроэнергии — в 2,8 раза (против 18% в России). За последнюю пятилетку Китай ввёл в строй более 3 млрд. кв. м жилья, что почти в 13 раз превышает российский показатель (население КНР превышает российское примерно в 9 раз, при этом более половины вводимого в строй российского жилья — дома, которые люди строят сами для себя).

Опора на развитие внутреннего спроса за счет инфраструктурных проектов оказалась идеальной политикой в условиях глобального кризиса. Ответом на него китайского государства стала формула "в каждую деревню должна вести асфальтированная дорога, и центральная улица каждой деревни должна быть заасфальтирована".

Китайское государство, неуклонно наращивая свое научное обеспечение, пришло к окончательному пониманию необходимости резкого технологического рывка, без которого стране в самое ближайшее время не хватит воды, почвы и энергии. В результате сразу после завершения Олимпиады-2008 без лишнего шума была начата программа комплексной технологической модернизации, которая наряду с развитием инфраструктуры оказывает огромное стимулирующее воздействие не только на экономику, но и на всё общество.

Недаром результатом воздействия глобального экономического кризиса на Китай стало всего лишь торможение экономического роста: с 13% в 2007 до 8,5% в 2009 году (прогноз МВФ) — в то время как в России рост на 8,1% сменился спадом на 7,5% (в США рост на 2,1% вменился спадом на 2,7%, а в Японии и Германии — рост на 2,3-2,5% сменился спадом в 5,3-5,4%).

КИТАЙСКИЙ ПУТЬ — НЕ ДЛЯ РОССИИ?

Понятно, что описанные выше мироощущение и политика китайского руководства, вне зависимости от конкретных успехов и неудач Китая, являются смертельно опасным упреком для нынешнего российского руководства. Дело здесь прежде всего в том, что практически все постулаты либерализма и монетаризма в их трактовке Вашингтоном и российскими либералами были отвергнуты Пекином, который сумел творчески взять из западного багажа лишь необходимые элементы и повернуть их в свою пользу. Китай никогда не сжимал свою денежную массу. Китай с самого начала установил незыблимость слабого юаня к доллару, что позволяло при каждой операции достигать кратной выгоды из китайского экспорта. Китай сознательно шел на покупку американских бондов на сумму в треть от положительного сальдо своей торговли с США, создавая в силу масштабов этой операции стратегическую зависимость Вашингтона от Китая, а не только наоборот, как делает правящая Россией тусовка. Наконец, Пекин жестко контролирует свой "богатый класс", который выполняет стратегические задачи Китая, а не выводит деньги из страны под любыми предлогами, вплоть до покупки футбольных клубов и строительство суперяхт.

Строго говоря, любое сопоставление китайской элиты с российской правящей тусовкой представляет собой тяжелое и не поддающееся отклонению обвинение в адрес второй.