Античная лоция Черного моря - Михаил Агбунов

Когда же был освоен краткий путь Карамбис — Бараний лоб? М. И. Максимова относила это событие к первой половине IV в. до н. э., В. Ф. Гайдукевич — к V в. до н. э.[15] Многие исследователи полагают, что к концу V — началу IV в. до н. э. античные мореплаватели уже умели преодолевать открытые морские пространства, ориентируясь по солнцу и звездам[16].

С этим вопросом, надо полагать, связано и основание Гераклеей Херсонеса. Он появился, как уже говорилось, в 422–421 гг. до н. э. на месте, где, видимо, уже существовало более раннее ионийское поселение. Основание города было вызвано, разумеется, целым рядом социально-экономических причин. Но одна из них связана, по всей вероятности, с кратким морским путем. Чтобы обеспечить регулярное надежное плавание этим путем, необходимо было вблизи Бараньего лба построить хороший порт. Основание Херсонеса и решило эту задачу. К этому времени мореплаватели, конечно, уже знали прямой путь. Ведь не вдоль побережья же приплыли сюда выходцы из Гераклеи! Мысль о таком длительном каботажном маршруте никак не вяжется с самой задачей основать город, к которому затем можно будет плавать напрямик.

Но основание Херсонеса было для Гераклеи лишь первой частью далеко идущего плана развития мореплавания на левой стороне Понта. Вторая часть плана связана с основанием Каллатиса. Здесь также следует подчеркнуть, что возникновение этого города объясняется целым рядом причин исторического и социально-экономического характера. Но одну из причин, на мой взгляд, необходимо рассматривать в тесной связи с освоением других кратких морских путей. На эту мысль наталкивает изучение конфигурации берегов в этом районе и схемы черноморского течения. Рассмотрим путь от Гераклеи к Каллатису. Здесь возможны два маршрута: 1) каботажный, вдоль берега и 2) напрямик, через открытое море. Каботажный путь, во-первых, значителен по расстоянию. Во-вторых, кораблю здесь все время приходится идти против течения, которое существенно замедляло скорость. Такое плавание занимало довольно много времени. А прямой маршрут почти вдвое короче. И здесь нет встречного течения, затрудняющего ход корабля. Поэтому прямой путь занимал примерно втрое меньше времени. Изложенные соображения дают основание выдвинуть предположение о том, что от Гераклеи к Каллатису существовал краткий путь через открытое море. Расстояние здесь равно примерно 360 км. Для его прохождения требовалось около полутора суток.

Местоположение Каллатиса следует связывать, как мне представляется, с еще одним кратким морским путем — от устья Дуная (Истра) к Крыму. Он известен нам из перипла Псевдо-Скилака, который был составлен примерно в середине IV в. до н. э.: "От Истра до Бараньего лба три дня и три ночи прямого пути, а вдоль берега вдвое, так как там есть залив. В этом заливе есть пустынный остров по имени Белый, посвященный Ахиллу. От Бараньего лба до Пантикапея день и ночь пути" (§ 68). Это чрезвычайно интересное сообщение вызывает к себе особое внимание, так как в приведенных сведениях имеется значительное несоответствие во времени плавания. Расстояние от Истра до Бараньего лба, равное 390 км, судно проходит за трое суток, а от Бараньего лба до Пантикапея, где насчитывается 250 км, лишь за сутки. Суточный переход в 250 км, как свидетельствуют данные Геродота (IV, 86), Псевдо-Скимна (§ 953–957), вполне возможен. Следовательно, путь от Истра до Бараньего лба должен занимать около полутора суток. Но по периплу для этого требуется вдвое больше времени. Встает вопрос, почему?

В. Ф. Гайдукевич пришел к выводу, что здесь совмещены сведения из разных источников: в одном случае плавание проходило со скоростью 3 узла, а в другом — 6 узлов, и заключил, что "те или иные индивидуальные случаи, касающиеся скорости прохождения судов на отдельных отрезках маршрута, могли получить отражение в перипле в виде некоего правила" [17]. Но такой вывод оказался поспешным. Подобные взгляды на принцип составления периплов не могут быть приняты. Ведь периплы служили основным руководством для мореплавателей и содержали точные, обобщающие сведения, основанные на результатах многолетних плаваний. И какой-то частный, нехарактерный случай, конечно, не мог послужить основанием для сообщения в таком официальном документе, как перипл.

А причиной столь длительного плавания оказалось течение [18]. Основное черноморское течение, особенно сильное вблизи устьев Истра (Дуная), замедляло ход судна и относило его к югу. Выйдя из него, корабль попадал в идущую от Крыма ветвь течения западного круга. Поэтому прямое плавание от Истра к Бараньему лбу длилось так долго. Каботажный путь также занимал много времени — 6 суток — из-за встречного влияния основного течения. Плавание напрямик при всем этом все же было, конечно, выгоднее.

Какое же может иметь отношение к этому краткому пути Каллатис? Дело в том, что если проложить прямой курс к берегам Крыма именно отсюда, то плавание здесь будет легче и займет меньше времени, чем маршрут Псевдо-Скилака. На этом участке влияние основного течения не столь ощутимо, как непосредственно у устьев Истра. И с крымской ветвью течения тут можно разминуться. Все это дает основание выдвинуть предположение о существовании краткого морского пути от Каллатиса к Херсонесу. Этот путь, равный примерно 400 км, занимал не более 2,5 суток. Выигрыш во времени по сравнению с маршрутом Пеевдо-Скилака составлял примерно 12 часов. А обратный путь от берегов Крыма к Истру или Каллатису занимал, надо полагать, около 1,5 суток. Как мы видим, город занимал выгоднейшее географическое положение и играл огромную роль в развитии мореплавания и торговли. Ведь не зря из-за пользования его гаванью происходили столкновения соседних античных городов.

Таким образом, Гераклея и основанные ею Херсонес и Каллатис были расположены в исключительно удобных местах понтийского побережья и обеспечивали прямые плавания через открытое море. Эти краткие морские пути можно назвать "черноморским треугольником". Существование "черноморского треугольника" в огромной степени способствовало тому, что Гераклея стала одним из крупнейших торговых центров Понта Эвксинского и играла большую роль в развитии мореплавания и торговли в системе всего античного мира в целом.

В дальнейшем описании южного побережья Понта Арриан перечисляет между Гераклеей и Карамбисом целый ряд ничем особо не примечательных пунктов и местностей: Митроон, Посидион, Тиндарида, Нимфей, р. Оксин, гавани Сандаракис, Кринида, Псил, Тион, р. Биллеос, р. Парфений, гавань Амастрис, Герифина, Кромны, гавань Котиора, Эгиала, Фимина. Остановимся вскользь на некоторых из них. Местность Нимфей не выделяется какими-либо широко известными достопримечательностями, но к ней мы еще вернемся при описании побережья Боспора Киммерийского и рассмотрении одного из интереснейших и крайне дискуссионных вопросов античной географии и истерии Причерноморья.

Тион — как отмечает Страбон, "вовсе не стоил бы упоминания, если бы оттуда не происходил Филетер, родоначальник царского рода Атталидов" (XII, 3, 8).

Реку Парфений Арриан называет границей между вифинцами, фракийским племенем и пафлагонцами. Интересно ее название. Страбон объясняет его тем, что река "течет по местности, покрытой цветами, отчего она получила свое имя" (XII, 3, 8). Само слово "парфений" буквально означает "девичий" — название цветка, из которого плели венки.

Страбон приводит также интересные сведения об Амастрии и ее окрестностях: "После реки Парфения идет Амастрия, город, одноименный своей основательнице. Он построен на перешейке, по обеим сторонам которого находятся гавани. Амастрия была супругой Дионисия, тирана Гераклеи, дочь Оксиафра, брата Дария, современника Александра. Амастрия основала город из 4 объединенных поселений: Сесама, Китора, Кромны (которую Гомер упоминает в своем описании боевого построения пафлагонских кораблей) и Тиея. Последний, однако, скоро отделился от сообщества, но остальные остались объединенными; из трех городов Сесам назывался акрополем Амастрии. Кнтор был некогда портом синопцев, а назван, как говорит Эфор, по имени Китора, сына. Фрикса. На территории Амастрии произрастает в наибольшем количестве лучшего качества буковое дерево, особенно около Китора. Эгиал представляет собой длинный берег, протяжением около 100 стадий; на нем находится одноименное селение, о котором упоминает в "Илиаде" Гомер:

Кромну кругом, Эгиал и скалы Эрифии населяли.

Говорят, что Эрифинами называются современные Эрифины по их цвету (т. е. красные. — М. А.); это — две скалы. После Эгиала следует Карамбис — большой мыс, тянущийся к северу и к скифскому Херсонесу" (XII, 3, 10).

Это описание интересно не только само по себе, но и очень важно также для датировки сведений перилла. Их сопоставление приводит к следующим наблюдениям. Арриан называет Амастрию не городом, а пристанью, и указывает Кромны и Котиору (Китору Страбона) как отдельные, самостоятельные пункты. Иными словами, здесь отражена ситуация до их объединения Амастрией. Это объединение произошло, учитывая, что Амастрия, дочь современника Александра Македонского, была уже за-мужней женщиной, видимо, не позднее начала III в. до н. э. Следовательно, эти данные перипла относятся не ко времени Арриана, как обычно принято считать, а примерно к концу IV — началу III в. до н. э.