Не на ту напали! - Марина Серова

Тем временем я растолкала Катьку (остальные спали как убитые) и усадила ее перед экраном. Я собиралась показать ей кино с ее участием, но она просто не понимала смысла изображения.

Ладно, это мы отложим. Я достала из видеомагнитофона кассету и убрала ее в «дипломат». Туда же отправились дневники Химика и пяток склянок с порошком. Остальное я вывалила на пол, получилась изрядная кучка.

Я собиралась время, оставшееся до прилета вертолета, посидеть где-нибудь в тайге поблизости от деревни. Потом попробовать, может быть, используя Михаила, захватить вертолет и отправить часть людей обратно.

От этого плана пришлось отказаться. Собранные расторопным Мишей жительницы деревни наотрез отказались покидать ее. Ни убеждение, ни уговоры не помогали. У этих женщин не осталось в городе ничего, к чему стоило бы возвращаться.

Поразмыслив, я решила, что им ничего не угрожает. Разве что новое одиночество, когда я доведу это дело до конца и Химик со товарищи получат по заслугам.

Но от Катьки я так просто отказываться не собиралась. Я еще не знала, сможем ли мы скрываться в лесу столько времени. Да и к вертолету у меня душа не лежала. За нас все решил случай.

Пока я звала народ за собой, вдалеке едва слышно раскатились несколько выстрелов. Я бы, может, и не обратила на них внимания, но Миша прислушался и радостно сказал:

— Химик с мужиками кабана завалили. Теперь обратно идут.

— Как обратно? Ты же говорил — завтра вечером…

— Могли и завтра. А могли и сегодня. Это уж как повезет. А раз палят, значит, с добычей возвращаются.

— И когда они здесь будут?

— Пять раз вроде стреляли. Это значит — кабан. С кабаном часа через два, может, дойдут. Или три. Если б десять раз стреляли — лося бы принесли. Его им тащить часа четыре, лось, он тяжелый. А вот если б медведя…

— Стой, стой, стой. Все ясно. Слушай сюда: ты ведь Химика не любишь, правильно?

— Ясное дело.

— А кого любишь?

— Сестер своих и тебя. (Я провела с ним кое-какую разъяснительную работу, но, похоже, слегка перестаралась.)

— Ну так вот. Бери сейчас ружье, садись на чердак и, как химики твои появятся, начинай в них стрелять и кричи что-нибудь про чертей. Запомнил?

— Запомнил. Химика с мужиками в дом не пускать, кричать про чертей.

— Вот. А как увидишь, что уже не можешь их удержать, ты спиртом все внутри полей, подожги, и сам тогда можешь выпрыгивать. А там уж выкручивайся как знаешь. Усек?

— Ну.

— А мы когда отойдем, ты забудь, что нас видел, ясно?

— Ясно.

План был не особо хорош, но другого ничего мы устроить не успевали. Если бы я подожгла «молельный дом» сейчас, охотники могли издалека заметить пожар, бросили бы добычу и примчались. А так послушный инструмент, которым стал одурманенный брат Михаил, исполнял роль часового механизма. Пока остальные не спеша дойдут, пока они разберутся, что у стрелка на крыше нет белой горячки, да пока потушат пожар и поймут, что спасать уже нечего… У нас появлялась некоторая фора.

Так, что нам может понадобиться в тайге? Быстро, быстро. Еда, оружие — что еще? Я просто печенкой чувствовала, как утекает драгоценное время. Пробежавшись по дому, я схватила оставшуюся целой двустволку и повесила через плечо патронташ. Все. Время.

До утра было еще далеко, но рассеянного света было достаточно, чтобы не натыкаться на стволы. И мы побежали.

Но я немного не рассчитала. Дерево от куста отличить мы еще могли, но под ногами темень была страшная. Никакой тропы мы, конечно, не видели и перли напрямик. В результате, когда наша адская машинка сработала, мы были только у поляны-аэродрома. Сначала были слышны одиночные выстрелы, потом за нашими спинами появилось зарево и что-то взорвалось.

Небо заметно посветлело, и продвигаться стало легче. Я поняла, что моя идея затаиться до времени была полностью непригодной. Ситуация не оставляла нам другого выбора — только двигаться вперед, и притом как можно быстрее.

Глава 9 Лучше гор могут быть только горы

Когда взошло солнце, шел уже четвертый час с тех пор, как мы покинули деревню. Погони слышно пока не было, но я понимала, что это только пока.

Проклятый чемоданчик оттянул мне все руки. На небольшом привале я заставила подругу скинуть бушлат и вытянула из него два длинных шнура — они утягивали одежду в поясе и по нижней кромке. Гениальное изобретение! Обвязав ими «дипломат», я пристроила его за спиной. Совсем другое дело.

Катерина с недоумением наблюдала за мной.

— Слушай, а чего ты его не бросишь?

— Чемоданчик? Ну вот еще. А как я выведу на чистую воду твоих шарлатанов? И вообще, он мне дорог как память.

Наши пять минут истекли, и мы побежали дальше.

Путь нам то и дело преграждали упавшие деревья, какие-то кусты цеплялись за одежду, и через них приходилось буквально продираться. Вдобавок ко всему незаметные в высокой траве корни норовили подставить подножку. Катька в своих тяжелых кирзачах постоянно спотыкалась, но мужественно терпела.

Через два часа такого передвижения, которое вряд ли можно было назвать бегом, мы полностью выдохлись и рухнули на траву на дне какой-то лощины.

За нами вот-вот должны были отправить погоню. Целая орава вооруженных мужиков с собаками, знакомых с местностью, имела все основания желать нашей смерти.

А мы были против них вдвоем — вялая после «дури» Катька и я. Две слабые женщины в тайге, почти без пищи, без компаса, черт знает на каком расстоянии от ближайшего жилья.

Вообще-то, шансов у нас не было никаких. Но сдаваться просто так было крайне обидно.

Немного отдышавшись, я села и попыталась сосредоточиться. Насколько я запомнила дорогу, вертолет пролетал над какими-то горами. От поселения эти горы… Так. Солнце встает в той стороне, значит, запад… Ага!

— Двигаться нам нужно на север.

Катька восприняла новость без энтузиазма. По-моему, ей было все равно. Про горы я решила пока не говорить. Ну что ж, пора. Я подняла с земли чертов кейс с уликами, повесила на шею ружье, и мы пошли.

Мою догадку следовало проверить. На каком-то взгорке я нашла самое высокое дерево.

— А ну-ка, подсади, — обратилась я к подруге.

Последний раз лазать по деревьям мне приходилось лет двадцать назад. Но навыки, видимо, остались. Почти не поцарапавшись, я взобралась, насколько позволяли ветви, и огляделась.

Ура! Я оказалась права. Горная цепь была совсем рядом и находилась как раз у нас на пути.

Однако радовалась я рано. Мы шли целый день, и только к вечеру местность стала заметно повышаться. Еще через два часа пути мы оказались наконец перед первым настоящим горным склоном. Такого бурелома мне видеть еще не приходилось — за исключением каменистых осыпей, весь склон был густо утыкан елками, кустами и прочей дребеденью.

Страшная апатия охватила нас. С самого утра мы почти не делали остановок. Нас подстегивало желание убраться как можно дальше от проклятого места. Теперь же мы без сил распластались на огромном валуне, до половины ушедшем в землю. К вечеру заметно похолодало, а поверхность камня излучала приятное тепло.

Вдруг Катька приподнялась и уставилась назад.

— Ты слышала?

— Что? — Шумели кроны деревьев, пересвистывались какие-то птицы. Где-то вверху склона вдруг застучал дятел. Только теперь я поняла, что все эти звуки сопровождали нас и раньше. Просто я их не замечала.

— Да нет, показалось. Слушай, а откуда все-таки ты здесь взялась? — К подруге явно начинало возвращаться сознание.

Я ответила загадочно:

— Знаешь, однажды я прочитала о ком-то: «Он бредил небом». Теперь я понимаю, что это значит. Бредить небом мне предстоит всю свою жизнь.

— То есть?..

Я не ответила. Мне тоже послышалось что-то необычное, и я пыталась понять, что бы это значило. Через минуту мои самые худшие подозрения подтвердились. Порыв ветра вновь донес какой-то звук. И этот звук был отдаленным собачьим лаем!

Мы вскочили и ринулись вверх. Хватаясь за корни и оскальзываясь на крутом склоне, мы лихорадочно карабкались все вперед и вперед.

На небе уже появились первые звезды, когда мы наконец оказались на вершине. Восхождение заняло несколько часов, да еще каких! Последние двести метров мы проползли буквально на ощупь и потратили на это почти сорок минут.

Зато мы вновь оторвались от преследователей. Их костер мы увидели далеко внизу, у самого подножия нашего Эвереста. Теперь, если они решат продолжать погоню, им придется оставить собак внизу. У нас появилась маленькая надежда.

— Просто поверить не могу, что я это сделала…

Катька зачарованно смотрела вниз. Я с ней была полностью согласна. Перед нами открывался прекрасный вид. Подножие уходившего вниз склона терялось в чернильной темноте. До самого горизонта расстилалась тайга. Где-то там мы бежали сегодня днем.