Что скрывает кожа. 2 квадратных метра, которые диктуют, как нам жить - Йаэль Адлер

Во время секса окситоцин помогает мужчине достичь оргазма, его выброс привязывает партнеров друг к другу, поэтому он считается также гормоном верности.

Он повышает привлекательность партнеров, помогает улаживать разногласия, действует против стресса, поскольку разрушает кортизол, а также он делает человека счастливым и раскрепощенным. Прикосновения, поглаживания, поцелуи и секс поддерживают высокий уровень окситоцина. Если пара переживает эмоциональное отчуждение, то целенаправленная телесная близость может повысить уровень окситоцина, снова разжечь огонь любви там, где это еще возможно.

И здесь мы подходим к одной дилемме нашего общества: на свете слишком много людей, испытывающих дефицит прикосновений. Это и отдельно живущие холостяки, и незамужние женщины, и одинокие старики, а в некоторых регионах телесные контакты ограничиваются религиозными убеждениями. Недостаток приятных прикосновений к нашей коже ведет к дефициту выброса окситоцина, а тем самым к стрессу, страхам и разладу межличностных отношений.

Таким образом, несколько устарелые, но все еще подкупающе милые лозунги типа «Make love, not war» или «Петтинг вместо першингов» однозначно имеют неврологическую, миролюбивую и полезную для здоровья подоплеку. Итак, чего вы еще ждете?

Чешется!

Зуд – это близкий родственник боли. Однако эти чувственные восприятия существенно различаются в одном пункте: боль приводит в действие рефлекс к бегству, а зуд вызывает буквально насильственную тягу.

Когда к врачу приходит пациент со вшами или чесоточными клещами, вся команда тут же непроизвольно начинает чесаться, при том что никакой гад не смог бы так быстро перепрыгнуть. Причиной может быть своего рода архаическое зеркальное поведение. Когда-то в давние времена, если кому-то приспичило почесаться в обществе, то остальные тоже сразу начинали чесаться. Это защитная реакция, ибо, почесавшись, можно хотя бы в какой-то мере удалить с себя подхваченных паразитов.

Однако если чесать зудящее место, неприятные ощущения будут только усиливаться. Под внешним воздействием тканевые мастоциты (тучные клетки) в дерме высвобождают еще больше вызывающего зуд гистамина. Но почему иначе не получается и почему мы делаем нечто контрпродуктивное?

Одновременное возникновение неприятного ощущения (чешется!) и позыва чесаться, чтобы от этого неприятного ощущения избавиться, является предметом психологических исследований. Согласно одному из психоаналитических объяснений этого механизма, нам в некоторые моменты просто слабó противостоять искушению почесаться. Зная, что мы себе этим вредим, мы все же вчесываем бактерии в кожу, травмируя себя и причиняя себе боль. В этом есть определенная доля мазохизма, в различной степени заложенного в каждом человеке. Но в чесании скрываются и аспекты удовольствия. Здесь будет в тему одна не слишком веселая шутка: «Что может быть прекраснее оргазма? Грибок стопы! Он чешется дольше».

Многие кожные болезни сопровождаются зудом. Информацию в мозг передают не сверхбыстрые нервные волокна, а медленные, не покрытые изолирующим слоем волокна. Предположительно есть еще отдельные нервные волокна, отвечающие только за проведение ощущения зуда.

Боль или температура могут приглушать зуд. Альтернативные ощущения, создаваемые нажатием, укалыванием, теплом или холодом, – это отвлекающий фактор для нервных волокон. Такой же эффект достигается с помощью капсаицина, его делают из растения паприки, и он вызывает сильное жжение. Капсаицин ведет к выбросу субстанции Р. Этот эффект используют в терапевтических целях, применяя крем с капсаицином против зудящих кожных заболеваний, а также против болей после опоясывающего лишая. Действующее вещество капсаицин многим знакомо также по кремам или пластырям против болезненных мышечных спазмов. Жжет адски, но, вызывая жжение, капсаицин способствует усилению локального кровообращения и обмену веществ, что вызывает ощущение тепла, уменьшает боль и воспаление, а также отвлекает от зуда.

Зуд бывает разным и передается в центральную нервную систему разными нейротрансмиттерами. Зуд может ощущаться по-всякому, начиная от щекотки, жжения, рези и вплоть до глухой боли. Насколько различны передающие вещества, настолько разнится и реакция человека на зуд. Пациенты с нейродермитом трут пораженное место, при укусе комара или контактной экземе чешут; при зуде, вызванном нарушениями обмена веществ, то есть при диабете и заболеваниях печени или почек, ковыряют ногтем вплоть до дырки в коже; в последнем случае ощутимое облегчение наступает только тогда, когда выступит кровь. При крапивнице хочется это место охладить, при трихорексисе – осторожно потереть.

Был у меня такой исключительный случай. Ко мне на прием с жалобой на сильный зуд пришла главный редактор одного отраслевого журнала. Она перепробовала массу средств лечения: кортизон, противопаразитные средства, кремы для ухода за кожей. И ничто ей не помогало. Женщина принесла маленькие баночки с насекомыми и крошками, которые она нашла на себе или в своей кровати. Она полагала, что стала жертвой этих зверенышей, и потому у нее такой сильный зуд. Но в этом зверинце были не гнусные паразиты, а простые мухи и жуки. А крошки были действительно крошками: кусочками корок, перхотью и частицами грязи. То есть всем тем, что можно найти в любой квартире.

Обращение с зудящей кожей основывается на архаической потребности ногтями выцарапать из кожи вызывающих зуд паразитов.

Мне на память спонтанно пришла болезнь, называемая маниакальным дерматозоонозом. Это психо-дерматологическое заболевание, при котором пациент страдает от мнимого поражения вредителями. Но редакторша все-таки не производила впечатление человека, страдающего от бредового самовнушения. Поскольку на коже не было никаких следов заболевания, которое могло бы объяснить зуд, я стала выяснять, не скрывается ли за этим аллергия, проблемы с обменом веществ или опухоль.

Хронические инфекции, диабет, заболевания печени, почек и щитовидки, а также рак могут вызвать Pruritus sine materia, то есть дословно «зуд без материи», психогенный зуд.

Для верности я послала ее к врачу-радиологу. Результат был как гром среди ясного неба: оказалось, что у женщины очень редкий вид рака: так называемая саркома, которая перекинулась от брюшной полости к легким. Вот в чем была истинная причина жалоб. Дело было в «паранеопластическом» зуде, его вызывают злокачественные новообразования, опухоли или лимфомы (рак лимфатической системы). На болезнь наложилась мания по поводу паразитов, все это продолжалось полтора года, и возможность постановки раннего диагноза была упущена. После операции и химической терапии пациентке оставалось от силы полтора года. Потом она умерла.

Кожа подслушивает

От холода, а также при нежном дуновении на кожу или поглаживании у нас бывает гусиная кожа. Кстати, вообще-то этот феномен дерматологи называют фолликулярным гиперкератозом, а еще эрекцией волос. При этом волосы, которые вообще-то всажены в кожу под наклоном, принимают вертикальное положение, а облегающие их слои кожи вздыбливаются бугорком. Это получается, возможно, из-за того, что в глубине каждой волосяной сумки есть тяговая мышца. Эти мышцы управляются вегетативной нервной системой, то есть мы не можем на них влиять сознательно.

Гусиной коже сопутствует легкое ощущение холода, небольшой озноб по всему телу. Объясняется он тем, что при гусиной коже общая поверхность кожи несколько увеличивается, таким образом отдается больше тепла и пота, и в результате испарения мы чувствуем понижение температуры.

Гусиная кожа от холода – это пережиток доисторических времен. Когда, скажем, на нашей руке выпрямляются маленькие волоски, мы словно взъерошиваем свою шерсть. Как в термосе, где вакуум между двумя стенками сосуда защищает от потери тепла, так и немного подогретый воздух, замкнутый в шерсти, должен предохранять нас от охлаждения.

Выпрямление волос на шее, тот самый феномен, когда волосы встают дыбом, в принципе происходит по той же схеме, но суть в ином: так же, как и у наших собратьев из животного мира, это взъерошивание призвано придавать нам устрашающий вид, чтобы мы казались больше и сильнее.

Исследователи размышляют над тем, не соответствуют ли некоторые звуки типа скрипа мела по доске или царапания ногтем по пенопласту частотам, напоминающим крики звериных детенышей, потерявших маму. Или не является ли резкий скрежет столовых приборов по фарфору сигналом об опасности с точки зрения эволюции? Короче говоря, что мы точно знаем, так это то, что звуки оказывают большое влияние на нашу душу и нашу кожу.

Однако еще не совсем изучено, почему нас пробирает эмоциональный озноб и волосы встают дыбом в некоторые эмоциональные моменты, например, когда мы смотрим фильм о любви или слушаем берущую за душу музыку. В любом случае это еще раз говорит о происхождении кожи и нервной системы из общего зародышевого пласта эмбрионального периода.