Невеста каменного лорда (СИ) - Соул Таня

– Вам лучше? – спросил он, пропустив приветствие, и только потом опомнился. – Доброе утро, леди Мунтэ.

– Тише, – шепнула я, хватая его за руку и буквально силком запихивая обратно в комнату.

Закрыв за нами дверь, поспешила объясниться.

– У меня дежурит госпожа Гийер. Если она увидит, что мы вот так встречаемся на балконе, то непременно устроит скандал.

– Я думал, она больше всех заинтересована, чтобы мы чаще встречались? – недоумевал лорд Грэмт.

– Да, – кивнула я, – но при ней.

– Почему именно при ней? – не понимал он. – Вы же…

Понимая, о чём он хотел мне напомнить, поспешила его перебить:

– Потому что так положено. И неважно, – начала закипать, – что я, как вы выразились, более опытная, чем большинство незамужних девушек. Если папенька узнает, что госпожа Гийер потворствовала моему неподобающему поведению… – я запнулась и вздохнула, силясь объяснить, что моего отца, а следовательно, и надзирательницу, по-прежнему волновала моя девичья честь. А точнее то, что от неё осталось. – А-а, неважно, – покачала я головой. – Просто госпожа Гийер не должна увидеть нас беседующими наедине. По крайне мере без её на то позволения.

Выдав эту тираду и предупредив лорда Грэмта, чтобы этим утром больше не выходил на балкон, я испуганно выглянула из-за двери и, убедившись, что за ней не пряталась непрошеная наблюдательница, юркнула к себе в комнату.

К счастью, Лукреция лишь громко всхрапнула, когда я звякнула балконной щеколдой и стала пробираться обратно к кровати. Укрывшись одеялом, облегчённо выдохнула. Хвала твердыне, мне всё-таки не придётся перебираться в другую комнату, туда, где поблизости не будет не только лорда Грэмта, но и балкона с видом на сад.

Лишь когда волна облегчения схлынула, я с ужасом осознала, что в одной сорочке ворвалась в покои к полуодетому лорду Грэмту и заперлась с ним наедине. Щёки обожгло волной едкого стыда. Теперь у жениха точно не останется сомнений, что Лукреция и папенька пекутся о моей чести зря.

«Ну и пусть. Какая мне разница?» – убеждала себя, но щёки продолжали гореть.

– Очнулась? – спросила Лукреция заспанным голосом, откидывая в сторону плед и поднимаясь с кресла. Она прошлась тяжёлым взглядом по моему раскрасневшемуся от стыда лицу и приложила ладонь к моему лбу. – Жара нет, – констатировала она. – В следующий раз предупреди, если почувствуешь, что заболеваешь. Не сыпь своими «мне дурно» и «тошнит», а нормальным языком скажи, – ворчала она. – Ладно, – вздохнула Лукреция. – Велю принести тебе кашу на завтрак.

– Не надо. Я сама спущусь в столовую, – удивила надзирательницу. – Не могу больше находиться в четырёх стенах, – пояснила не столько Лукреции, сколько себе самой, ведь сегодня я по праву могла обойтись без совместных трапез с женихом.

Надзирательница, смерив меня подозрительным взглядом, хмыкнула неверяще:

– Одумалась наконец?

Мои начавшие остывать от приступа стыда щёки вспыхнули вновь.

– Не понимаю, о чём вы, – возмутилась я, отворачиваясь к стене и не желая продолжать разговор.

Никакой романтической подоплёки в моём решении спуститься к завтраку не было. Нечто другое, грызущее меня день и ночь и не дающее покоя даже во сне, толкало на странные и несвойственные мне поступки. Это постоянное чувство беспокойства, походило на зуд, который невозможно унять. Я лишь искала способ заглушить его хоть немного.

В столовой нас уже дожидался лорд Грэмт. С момента встречи на балконе он вновь переменился. Задумчивый, но уже не такой закаменелый, он поднял на меня взгляд и кивнул, делая вид, что это наша первая встреча за день.

– Рад, что вам лучше, – в его ровном голосе я уловила нотки живого беспокойства и изумилась.

Лорд Грэмт всё больше походил на героя какого-нибудь народного сказания о волшебном, но жутком существе. Он, словно перевёртыш, менял тело с каменного на человеческое и обратно. Без причин и предупреждений. И похоже, без своей на то воли.

– Взаимно, – улыбнулась ему, намекая на его прежнюю холодность, но он лишь нахмурился недоумевающе.

– Пока была в бреду, – решила я поддержать разговор, чтобы в столовой не повисло неловкое и холодное молчание, – мне снилась пустыня. За замком, – пояснила, когда лорд Грэмт никак не отреагировал. – Утром, проснувшись, я подумала, что всё это странно.

– Странно? – переспросил он, впервые выказывая хоть какую-то реакцию.

– Разве совсем ничего нельзя сделать? А как же странствующие этерры? Они не навещают ваше герцогство?

Долг этерры, берегини земли, путешествовать по королевству и находить прорехи – места, где магия истончается или меняет направление. Найти их несложно. Обычно реки в таких местах мелеют, урожай падает, растительность чахнет. Задача этерры восстановить магический поток, расходящийся от замка эрра, лорда земель.

Если Флуэнское герцогство столкнулось с подобной трагедией, неужто этерры не в силах были помочь?

Лорд Грэмт внезапно побледнел и, звякнув приборами, отодвинул от себя тарелку с едой.

– Нет, – покачал он головой. – Эти земли мертвы даже для них.

– Они совсем здесь не появляются? – не унималась я.

– С рождения я не видел ни одной, – ответил он сдавленным голосом. – Возможно, у берегинь другие заботы, – продолжил, пытаясь прикрыться иронией. – А вы? – спросил он. – Когда-нибудь встречали этерру?

Я тоже мало чем могла похвастаться. Хотя этерры часто навещали наше герцогство, отец, в отличие от других лордов, никогда не привечал их в нашем замке. А от моих расспросов лишь отмахивался, бросая: «Это мой замок. Кого хочу, того в нём и привечаю».

В то время как мои знакомые леди восторженно рассказывали, как наблюдали обряд благословения, проводимый берегинями, я завидовала им и мечтала увидеть это чудо хотя бы одним глазком. И однажды мне это удалось.

Услышав, что в наши края снова пожаловала этерра, я тайком сбежала от Лукреции и, вызнав у крестьян, где пройдёт обряд благословения, направилась прямиком туда. Спряталась за окружавшими мелеющую реку кустами и наблюдала, как девушка в льняном плаще положила ладони на траву и закрыла глаза. Она долго сидела молча, и постепенно от её рук начал расходиться голубоватый свет. Он разливался по земле и впитывался в недра. Так этерра благословляла эту местность.

Увы, но надолго остаться я не могла, опасаясь, что о моём побеге станет известно, потому ушла ещё до завершения обряда. Однако к моему возвращению Лукреция уже обнаружила пропажу, расспросила слуг и, догадавшись куда я пошла, доложила обо всём папеньке. Таким разгневанным я видела его впервые. Он бушевал три дня к ряду, но, даже успокоившись, не простил мой проступок и на несколько недель запер меня в комнате, приставив стражу.

Вопрос лорда Грэмта вызвал у меня воспоминания и об увиденном обряде благословения, и о днях, проведённых мною взаперти, где от Лукреции с её издевательствами и нравоучениями было не укрыться.

– Да, – ответила, вздыхая и косясь на свою надзирательницу. – Жаль, что мне это так дорого обошлось.

Та смерила меня насмешливым взглядом и не стала встревать в разговор. Но даже без её вмешательства он быстро сошёл на нет. Поднятая мною тема оказалась неудачной. Лорд Грэмт вновь превратился в молчаливое изваяние.

Глава 7

После очередной перемены в моём женихе еда вдруг перестала казаться вкусной. Недоеденное, следуя примеру лорда Грэмта, я скучающе отодвинула от себя. Вперила взгляд в слегка распахнутое окно и дожидалась, когда госпожа Гийер соизволит насытиться.

– У меня для тебя хорошая новость, – сообщила она, когда мы наконец покинули столовую, пропитанную столь невыносимым безразличием.

– И какая же? – в моём голосе сквозило недоверие.

Вести, которые обычно приносила мне Лукреция Гийер, являлись хорошими лишь для неё самой. И чем лучше была такая новость для неё, тем больше неудобств и страданий причиняла мне.

– Два дня назад, пока ты прохлаждалась и гуляла по парку, – напомнила надзирательница о моём запачканном во время поездки в крестьянские угодья подоле, – я была занята важным делом. Выбирала тебе камеристку.