Упавшие в Зону. В поисках выхода - Андрей Буторин

– У тебя ее и так уже не осталось. После баньки-то с… Договорить, с кем именно, «имперцу» не довелось.

Егор, казалось, ничего не сделал – лишь шагнул к нему и быстро провел рукой по голове, будто поправляя штабс-капитану прическу, с учетом того, что фуражка с него упала еще в самом начале «беседы». Но «имперец» вдруг почему-то отлетел шагов на пять с окровавленной физиономией, приземлился на «пятую точку», посидел пару-тройку секунд, будто думая о чем-то, и медленно повалился набок, да так и остался лежать.

– Иди к себе, – буркнула Илона. – Я схожу за медиком. – Да, – протянула она руку, – отдай пистолет.

– И не подумаю, – на шаг отступил косморазведчик. – Я захватил его в честном поединке. То есть, даже не в честном, а в неравном. Это моя законная добыча.

– Не спорю. Я тебе его потом верну. Но чужаку находиться с оружием на территории Новоромановска запрещено категорически. Тебя могут попросту пристрелить, как лазутчика и диверсанта.

– Со мной уже хотели это сделать, – неохотно протянул разведчик «Канду». – Безотносительно того, вооружен я или нет.

– Просто Герасимовский – тот еще придурок. Ты не подумай, у нас не все такие.

Егору не хотелось больше говорить о штабс-капитане, и он решил сменить тему.

– Ты спрашивала, каким образом я уцелел, когда взорвался корабль. Хочешь услышать?

– Обязательно сейчас?

– Почему бы и нет. К тому же, я хочу, чтобы ты знала… – замялся Плюх.

– Что именно?

– Что я тоже не святой. – Поскольку Илона промолчала, разведчик продолжил: – После того как вы с Блямсом оказались в безопасности, я взлетел на «Ревде» вместе с теми отмороженными сталкерами – Бизоном и Робином, – затем развернул корабль вниз, а сам катапультировался в спасательной капсуле.

Девушка по-прежнему не произнесла ни звука.

– Так что вот, – развел парень руками, – я иногда убиваю людей.

– И тебе это нравится? – наконец-то разжала губы Илона.

– Разумеется, нет! Но если бы эти… звери в человеческом облике покинули Зону, то они бы…

– Вот ты сам все и сказал, – прикрыла Плюху рот ладонью девушка. – Это были не люди, а лютые звери. Но тебе все равно тяжело, что ты лишил их жизни. Значит, с тобой все в порядке. А святых я покуда и не встречала. Да и зачем ты мне нужен святой?

– А потом я был рабом, – грустно усмехнулся разведчик. – Меня даже разок высекли, едва не окочурился.

– «Рабовладельцы»? – подняла глаза Илона. – И как же ты от них сбежал?

– Да, это были они… По правде говоря, они же меня и от смерти спасли – я в «выжималку» угодил. Не знаю, как вообще выжил, до сих пор последствия дают о себе знать. А сбежал… В этом-то и весь фокус. Меня спасли дикие «богомолы»! И я уверен, что надоумил их на это наш Блямс.

– Охотно верю, – улыбнулась девушка. – Блямсик – умничка.

– Могу я сейчас пойти к тебе? – сглотнул Егор. – Хочу с ним повидаться.

– Ко мне – ни в коем случае! – выпучив глаза, замотала головой девушка. – И так, вон, слышал, что уже наплели?

– Так он же придурок, сама говоришь.

– И тем не менее. Ступай к себе. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли обед.

– То есть ты даже не придешь ко мне?

– Н-нет… Не сегодня.

– Понимаю, – прищурился косморазведчик. – Я тебя компрометирую.

– Нет-нет, что ты! – вспыхнула девушка. – Просто я сегодня… устала.

– Ладно. Иди отдохни, – сухо произнес Плюх. Затем почти по-военному развернулся, бросил через плечо: – Честь имею! – и отправился к вагонам.

Однако пройдя шагов сто и, оглянувшись, увидев, что Илона скрылась, он сменил направление и зашагал к тому дому, откуда, как он заметил ранее, выходил полковник Соболев.

Глава 8

Плюх не рассчитывал, что его вот так запросто пропустят к Соболеву. Его и не пустили. У входа в дом стоял «имперец» с автоматом, всем своим видом олицетворяющий неприступность.

– Стоять! – направил он на разведчика оружие.

– Мне нужно поговорить с това… с господином полковником, – очень вежливо произнес Плюх. – Дело большой важности, знаете ли.

– Вам назначено? – процедил охранник. – Если нет – подите прочь.

– Не назначено. Однако это касается дочери господина полковника. Не думаю, что в данном случае он оценит ваше служебное рвение.

– Господин полковник обедает, – немного подумав, сказал «имперец». На его лицо легла явная тень сомнения. Косморазведчик выдавил улыбку:

– Я подожду. Вы не возражаете?

– Ожидайте, – коротко кивнул охранник. Выждав минут десять, Плюх поинтересовался:

– А как вы узнаете, что Князь уже пообедал? «Имперец» промолчал, но в его глазах мелькнула озабоченность.

– Подойдите, – сказал он и, быстро и со знанием дела обыскав косморазведчика, разрешающе мотнул головой: – Проходите. Дальше тоже пост охраны. Доложите им о цели посещения.

Плюх так и сделал. Внутри охранников оказалось двое. Его снова обыскали, и один «имперец» удалился – видимо, пошел докладывать Князю.

Когда разведчик оказался, наконец, в кабинете полковника, то и там увидел охранника. Впрочем, возможно, это был адъютант.

– Что вам от меня нужно? – с явной неприязнью встретил Плюха Соболев, сидящий в кожаном кресле за большим столом, обтянутым зеленым сукном. – Что вы наплели охране насчет моей дочери? Терпеть не могу лгунов, которые готовы на все, лишь бы…

– Я не лгун, – прервал косморазведчик ворчание Князя. – Дело и в самом дело касается Илоны. В том числе Илоны, если быть точнее.

– А еще кого? – окинул Соболев Плюха высокомерным взглядом. – Уж не вас ли?

– Меня, – кивнул разведчик. Глянул на «имперца», замершего возле двери, и попросил Князя: – Вы не могли бы попросить выйти на минутку вашего…

Полковник скривил губы. Но в его глазах мелькнул огонек любопытства, и он кивнул адъютанту:

– Сходите, Павел Сергеевич, побалуйтесь чайком с четверть часика.

Адъютант коротко кивнул, прищелкнул каблуками начищенных до блеска сапог и бесшумно скрылся за дверью.

Косморазведчик с ходу взял быка за рога:

– Я прошу руки вашей дочери.

– Что?.. – Князь даже привстал с кресла. – Вы отдаете себе отчет…

– Отдаю, – вновь перебил Плюх полковника. – Более чем. Я люблю вашу дочь и хочу, чтобы она стала моей женой.

– А для чего вы этого хотите? Чтобы жить на законных основаниях в Новоромановске под защитой моих людей? Кушать, так сказать, нашу кашу из общей тарелки?

– Ваша каша мне не нужна. Я буду охотиться, как и все. Если нужно, буду сажать и убирать урожай. Я не прошу никаких поблажек. Напротив, можете загружать меня самой неблагодарной, самой грязной и тяжелой работой. Причина моей просьбы только одна, и я ее уже назвал: я люблю вашу дочь.

– Это ваша проблема, – опустился в кресло Соболев. – Никак не моя. И не моей дочери.

– То есть, вы мне… отказываете?

– Безусловно. Это даже не обсуждается.

– Но почему? Почему не обсуждается? А что, если ваша дочь тоже…

– Хватит прикрываться моей дочерью! – ударил кулаком по столу полковник. – Говорите за себя. Впрочем, вы уже все высказали. Я тоже. Прошу покинуть мой кабинет! А еще – будьте любезны как можно скорее найти себе новое пристанище. Даю вам два дня сроку.

– Как же быстро вы меняете свои решения, – невесело усмехнулся Плюх, направляясь к двери.

– Я рассчитывал, что вы будете вести себя более благородно. Впрочем, что взять с противника российских устоев.

– Что вы сказали? – замер на месте и медленно повернулся к полковнику Соболеву разведчик. – Это я – противник российских устоев? Я родился и живу… жил в России, хотя в наше время деление на страны сугубо условное. И я ни разу не нарушил устоев нашего общества. Я честно служил интересам объединенного человечества Земли.

– Вот! – поднял Князь палец. – Что это за ересь? Условное деление на страны, объединенное человечество… Сотню лет назад у нас тоже начинали копошиться горлопаны с подобными лозунгами. Но эту заразу быстро вывели. Российская Империя – едина и нерушима! Так было, так есть, и так будет всегда. А вы… Вы вообще неизвестно кто и откуда выползли. С вашими идейками, – покрутил Соболев поднятой ладонью, – вы больше похожи на идеологического диверсанта. Впрочем, вы и сами не скрываете, что являетесь разведчиком. А вражеский разведчик – это не кто иной, как шпион.

– Я разведываю тайны космоса, секреты Вселенной, а не деревенские сплетни! – вспыхнул Плюх.

– Новоромановск, по-вашему, деревня? – начал багроветь полковник, вновь поднимаясь с кресла. – И это ваша благодарность?.. Вон отсюда! – вытянул он палец к двери. – Свое слово я сдержу, но чтобы через два дня ноги вашей в поселке не было! За неповиновение – немедленный расстрел!

– Не стоит так пыжиться, господин полковник, – перед тем как открыть дверь, еще раз обернулся косморазведчик, – в ваши годы это чревато инфарктом. Или инсультом. – А перед тем как окончательно удалиться, Плюх, не удержавшись, щелкнул каблуками: – Честь имею! – И в эту фразу он вложил отнюдь не ернический смысл.