Фимбулвинтер. Пленники бирюзы - Олег Силин

Айна зажмурилась, изо всех сил стараясь не визжать.

Овраг встретил их всё тем же унылым пейзажем. Жёлтый свет, песок, только деревьев не было. Гельва и Кони приземлились более или менее удачно – двоехвосты подхватили их на полпути, доставив на дно невредимыми. Только у Гельветики щека и плечо расцарапаны, у Кони синяк на подбородке, и одежда у всех запылилась и местами изодралась. А ещё у Гельвы каблуки сломались, рыбки выплеснулись на песок, а рыжей пришлось продолжать путь босой, сопровождая каждый шаг охами и ахами. Айна же в очередной раз благословила свой наряд. Грудь, правда, мёрзла. А ещё двоехвосты как-то странно на неё косились. А в остальном – почти комфортно было. Поесть бы.

Они остановились у большого поля, на котором возилось множество существ. Айна тут же условно разделила их на три вида. Первые напоминали людей, вторые, кажется, людьми и были, а на что похожи третьи, она даже не рискнула предположить.

Высокий двоехвост с длинной гривой волос ткнул пальцем в сторону поля и сообщил пленникам:

– Рабы. Работать, – и добавил: – Вперёд.

Это были первые человеческие слова, сказанные хвостатыми. Пленники растерялись. Конвоиры подтвердили приказ толчками в спину.

– Что они хотят? – простонала Гельва. – Кони, ты уверен, что это – заповедник?

– Что такое «рабы»? – в свою очередь спросил Кони.

– Неудачники с меганулевым ипо, которые в древние времена были собственностью других людей. Ты бы хоть одну нашу с Айной передачу проснил! – возмутилась рыжая.

– Да, – пробормотала Айна, оглядываясь по сторонам, – недавно выпуск про Спартака был.

– Как это «собственностью»?

– А вот так! Как дом или яхта.

– Ты хочешь сказать, что мы – собственность двоехвостов?

– Я ничего не хочу сказать! Я домой хочу! Не могу больше! Сделай что-нибудь, ты же мужчина!

Кони моргнул. Вид у него был несчастный. Их конвоиры остановились, повернулись налево и указали на группку людей, рвущих какую-то траву.

– Работать!

– Я не буду! – завизжала Гельва. – Не буду! Кто я, по-вашему? Средневековая крестьянка? Жалкие твари! Вы же даже не люди. Животные. Мрази! И уберите от меня свои хвосты! Ай!!!

Она упала под градом ударов живых плетей. Кони, казалось, оцепенел. Смотрел на извивающуюся Гельветику, а видел… Кто его знает, что он там видел. Айна бросилась к подруге. Упала на колени перед двоехвостами.

– Прекратите! Пожалуйста. Она всё сделает. Мы всё сделаем. Но если вы её изобьёте, она вообще не сможет работать. Не-смо-жет-ра-бо-тать, понимаете? И потом, она же девушка. Разве можно так с девушками? Вы ведь… благородные двоехвосты! («Что я несу?»)

Голубые глаза смотрели на неё с большим любопытством, хвосты подёргивались. «Сейчас отметелят сильнее, чем Гельву», – мрачно подумала Айна. Но конвоиры отступили. Сделали знак бродящему в высокой траве двоехвосту – надзирателю за рабами, видимо. Ещё раз сообщили троице пленников, что они должны работать, и удалились.

– Возьмите. Помогает от боли, ускоряет заживление ран, – симпатичная девушка с короткими чёрными волосами протягивала Гельве мясистый зелёный листок. – Я всегда ношу его с собой, на всякий случай. Жуйте скорее! Если не будете работать, вас опять побьют.

– Почему я должна тебе верить? – всхлипнула Гельва.

– Жуй! – шикнула на неё Айна и повернулась к брюнетке. – Что это за место? Как вы сюда попали?

– Не знаю. Я почти ничего не помню из прошлой жизни. Знаю лишь одно – я должна работать и во всём подчиняться хвостатым господам. Да, кстати. Нужно вырывать только ту траву, которая не покрыта песком. Перепутаете – побьют.

И вернулась к сорнякам.

Гельва сжевала лист, села на землю и заплакала. Кони растерянно топтался рядом. Двоехвосты-надзиратели уже недобро косились в их сторону.

Айна наклонилась к траве. Остервенело рванула кустик с гладкими, глянцевыми листьями, затесавшийся в рядок запылённых бархатистых растений. Он поддался на удивление легко. Она выдернула второй, третий, четвёртый, словно вымещая на сорняках всю злобу, накопившуюся за день.

– Кони! Гельва! Хватит реветь, рвите траву. Или вам жить надоело?

Рыжая поднялась, икнула и неуверенно вырвала один кустик. Кажется, лекарство брюнетки помогло – во всяком случае, ходить Гельва могла. Но смотреть на неё было больно. От туники – одно название, тело – всё в алых полосках. «Светская львица» лишила жизни ещё один глянцевый сорняк. Внимательно на него посмотрела.

– Что же… нам теперь до конца жизни их рвать?

– Успокойся! Осмотримся, отдышимся, поговорим с другими пленными людьми и что-нибудь придумаем.

«Техника дождёмся».

– Но сейчас главное – не злить их. Совершим обманный манёвр – будем рвать траву.

Гельва кивнула. Идея, что она не служит двоехвостам, а подло их обманывает, ей понравилась. Кони между тем уже вовсю работал.

– И потом, – Айна постаралась улыбнуться как можно беззаботней, – были мы с тобой царицами, можно для разнообразия и рабынями побыть.

Прошло часа два, а может, три или четыре – определить точное время здесь было почти невозможно, – когда надзиратели закончили монотонно вышагивать мимо согнутых в три погибели пленников и сообщили:

– Отбой! Ужин! Спать!

Потом несколько раз прокричали ещё что-то на непонятных Айне языках. Видимо, повторили то же самое для не-человеческих рабов.

– Послушай, – она тронула за руку брюнетку, оказавшуюся рядом с ней в строю. – Сейчас что – вечер? А когда мы пришли, был день? Ничего не изменилось…

– Здесь всегда так. Одно время суток. И всегда полумрак. Господа не любят света. И только господа знают, когда вечер, когда день, а когда утро.

– Как тебя зовут?

– Сара.

– Куда нас ведут?

– Домой. Ужинать и спать.

Ладно. Хотя бы отдохнём. А там, может, что-то и прояснится. Сара, например, разговорится, вспомнит что-нибудь.

Всех людей – их оказалось около двух десятков – привели в большую пещеру, на полу которой валялись покрывала, одежда, миски. Работяги попадали каждый на свой коврик, и Айна с Кони и Гельвой обнаружили, что им осталось место у самого выхода. Спорить не стали. Не было сил.

Айна рухнула на свободный коврик – от него пахло плесенью. Жутко болели руки, ноги, спина. Ладони успели украситься первыми мозолями. М-да, в «Изумрудной Долине» и то проще было, кажется. Там хоть над душой никто не стоял.

Несколько девушек разнесли миски с едой, а потом пара двоехвостов подала каждому по кружке с горячим ароматным напитком. Айна отметила, что почти все люди в первую очередь набросились на напиток. Она же решила сначала попробовать еду. На ужин оказались отварные овощи, напоминающие картофель, и кусочек мяса. Пленница смела всё это враз. Потом отхлебнула из кружки. Приятно закружилась голова, кажется, впервые за день можно расслабиться… Айна покосилась на Сару, брюнетка лежала в нескольких метрах от неё и рассматривала что-то на потолке пещеры. Что она там видит? Прошлое? Будущее? Шоу, затянувшееся на всю жизнь?

Ведущая Радужного канала отставила кружку.

– Не пейте, – прошептала Гельве и Кони.

– Что?

– Не пейте это. Вылейте потихоньку. Вы заметили, что еду разносили рабыни, а питьё – сами двоехвосты? А Сара, брюнетка, сказала мне, что ничего не помнит из прошлой жизни. Я думаю, они опаивают пленников какой-то дрянью.

Гельва ахнула и отставила кружку.

– Мы никогда отсюда не выберемся, – простонала она, сворачиваясь клубочком на грязном коврике.

Айна вздохнула. Легла и прислушалась. Издалека, пробиваясь сквозь шорохи в пещере, доносились странная мелодия и… песни? Она привстала. Двоехвост-охранник у выхода пританцовывал и потихоньку напевал ту же мелодию. И всем своим видом как бы говорил, что не желает торчать здесь, а хочет петь и танцевать с соплеменниками. Но – служба есть служба.

Айна задумалась. Судя по всему, двоехвосты не то чтобы цивилизованны, но близки к этому. И при хорошем раскладе можно было бы дружить мирами. Если бы голубоглазые «господа» встречали людей как гостей, а не как рабов. А может, на то есть причина? Она хотела ещё поразмышлять о цивилизациях, но ей помешали. Измученная Гельветика заснула очень быстро, чем тут же воспользовался Кони.

– Айна, – он придвинулся к ней, зашептал на ухо, – я давно хочу сказать. Я всё ещё люблю тебя. С Гелькой связался по дурости. Послушай, нас ведь убить завтра могут…

Он положил руку на её плечо. Айна отодвинулась.

– Ты что это надумал?

– Ну… Ты и я. Мы тогда так нелепо расстались. Ты обиделась на меня.

Айна устало вздохнула. Прикрыла глаза.

– Я не обиделась, я потеряла к тебе интерес. А за то время, что мы не виделись, я шагнула вверх на пару ступеней, ты же остался на прежней, и потому неинтересен мне вдвойне. А теперь ложись спать!

Она проснулась от воплей Гельветики. Рыжая пищала, кричала, размахивала руками, а сверху сидел двоехвост и срывал с неё остатки зелёных лохмотьев, временами отвлекаясь, чтобы дать пощёчину и заявить: