Истории Выживших (сборник) - Александр Козин

Чернов незаметно вздохнул и шагнул следом за военными. Прямиком в логово очередной стаи. Чуть более цивилизованной, сохранившей подобие человеческого сообщества, но, по сути, все равно стаи.

«И назвать ее как-то иначе можно будет еще очень нескоро, – мелькнула у Артема мысль. – Только когда составляющие ее особи перестанут жить по волчьим законам. А вернее – выживать. Но это будет уже совсем другая история…»

…Когда все люди покинули разгромленную стоянку, к залитому ухой кострищу подошел здоровенный желтоглазый волк. Он обнюхал следы, обошел кострище, облизнулся, но не тронул ни забытый кем-то рюкзак, ни тлеющую на гаснущих углях рыбу из ухи. Это сделали три волка помельче. Крупный вожак будто бы снисходительно взглянул на сородичей, хрипло зарычал и побежал вдоль реки в сторону Леса. Усохшая стая тут же посеменила за ним. В глазах у волков при этом читалось недоумение. Они были уверены, что вожак бросится в погоню за людьми и отомстит им за погибших сородичей. В первую очередь за свою подругу. Во время схватки самка промахнулась, не сумела вцепиться в глотку жертве, и уцелевший двуногий выстрелил ей прямо в лоб. Но вожак будто бы простил врага. Это не вписывалось в понятия стаи о справедливости, и только огромный авторитет вожака, умного, как человек, и сильного, как сам Лес, удерживал остатки стаи от опрометчивых действий. Волки догадывались, что это было не всепрощение, это был маневр, военная хитрость, почти такая же, как у людей.

Вожак запомнил запах того, кто стал причиной гибели его подруги и половины стаи. Теперь он был способен узнать этот запах из тысячи похожих. И когда-нибудь это случится. Они встретятся. Матерый волк и человеческий щенок. Это случится не здесь и не сейчас, но непременно случится. Так пообещал Лес. А он знает все, потому что думает за всех, за все живущие в нем или поблизости от него стаи. По большому счету, даже за стаю людей. Пусть они пока и не понимают этого, пусть думают, что самостоятельны. Ничего, придет время, и Лес покажет людям, где их место. Тогда-то они поймут, кто они есть, общество выживших людей или стая человекоподобных существ, неотъемлемых частиц Леса. Поймут, но будет поздно.

Волк сначала ускорил шаг, а затем побежал. Стая решила, что вожак заприметил новую добычу, и рванула за ним. Навстречу Лесу, великому и всемогущему. Без пяти лун абсолютному хозяину нового мира.

Макс Летов

Старый бункер

– Мы не переживем зиму, – сказал староста главному охотнику Тагору. – По всем приметам она будет долгой и холодной. После того как саранча из Леса сгубила урожай, у нас просто не хватит продуктов.

– Значит, нужно набить побольше зверья, – ответил Тагор.

Он был не старым еще мужчиной с морщинистым лицом, суровый и молчаливый. Человек долга. Теперь-то я уже точно могу сказать это слово: «был».

– Выйдем засветло, – добавил Тагор. – Ярик видел оленей, попробуем свалить сразу несколько. Что там у тебя еще для меня?

Охотник вопросительно поглядел на старосту нашей небольшой общины. Вот тогда-то я впервые и увидел этот рюкзак. Небольшой, черный. Не очень тяжелый, судя по тому, как староста поднял его с лавки и передал Тагору. Внутри лежало что-то угловатое и твердое.

– Ты знаешь, что делать, – добавил он и быстро глянул на меня, как будто я не должен был в этот момент находиться в его доме и видеть рюкзак. Хотя глупо ведь – если Тагор собирался нести его с собой, я бы рюкзак все равно увидел. Как и остальные, которые шли с нами: бывший спецназовец Мика, старый Петро и наш разведчик Ярик, молодой, ненамного старше меня. Разница только в том, что Ярик – деревенский, местный и, когда произошла Пандемия, жил здесь, а моя жизнь прошла в городской квартире, в тепличных, как я теперь понимаю, условиях. Поэтому первую пару лет выживание давалось мне особенно тяжело.

Когда мы с Тагором вышли из дома старосты, стоящего в центре поселка, уже наступила ночь. Когда-то это был городок на сотню домов, но теперь относительно цело только штук пятнадцать, а остальные сгорели, заросли деревьями или развалились. В нашей общине два десятка взрослых, несколько стариков и пятеро детей. И всех их ждала голодная смерть, если наша бригада охотников не сумеет набить достаточно дичи за те три-четыре недели, что остались до заморозков.

Мы вышли спустя час. Высокий широкоплечий Мика с «СВД» за плечами и «узи» на груди шагал немного впереди, старый Петро замыкал, а мы с Тагором двигались в центре. Ярика, как всегда, отправили на разведку – он умеет двигаться на удивление бесшумно и при этом быстро. К тому же он болтливый и в компании просто не может заткнуться. Тагор же меньше всего на свете любит болтовню во время похода.

Черный рюкзак был у него на плече – висел рядом с основным, который главный охотник всегда носил в такие походы, ничуть не мешая.

Община осталась позади, когда еще даже не рассвело. По шаткому мостику наш отряд миновал речку, и вот тогда-то Тагор вдруг и объявил, что утром у нас встреча с Призраком.

Это было неожиданно. Призрак? Но зачем он нам? Странный человек, одиночка, живущий в нескольких километрах от поселка, недалеко от старой военной базы…

Удивились все – я понял, что никто в отряде, кроме командира, не знал о второй, помимо дичи, цели этого похода.

– Стрелка с Призраком возле старого блокпоста, – добавил Тагор, как обычно, хмуро. – Сейчас двигаемся туда, если придем раньше – подождем.

– Так оленей же упустим, командир! – всплеснул руками Ярик. – Они могут уйти в сторону Рудни…

– С Призраком встретиться нужно обязательно, – отрезал Тагор таким тоном, что больше никто не рискнул спорить, и поправил лямку черного рюкзака на плече.

– Хотя бы знать, для чего он нам, – произнес я.

Ответа не получил, вместо него был награжден хмурым взглядом. Тагора я изучил давно; он за эти три года, прошедшие после Пандемии, почти заменил мне отца. Ясно, лучше не лезть с расспросами. Тагор – человек не злой и, в общем, справедливый, но суровый. За это его и уважают: за немногословное спокойное мужество.

Когда двинулись дальше, Ярик поравнялся со мной и зашептал:

– Слушай, Макс, я понял: этот черный рюкзак мы для Призрака и тащим. Ты рюкзак-то заметил?

– Конечно, заметил, – тихо ответил я, поглядев на спину шагающего впереди Тагора. – Я слепой, по-твоему?

– Не, но ты ж городской у нас, – хмыкнул Ярик, почесав веснушчатую щеку. – Значит, особо наблюдательный.

Интересно, когда-нибудь местные перестанут попрекать меня городским прошлым? Я живу с ними уже больше трех лет, но до сих пор не проходит и недели, чтобы кто-нибудь не припомнил, к месту или не к месту, откуда я.

– Заткнулись, молодежь! – беззлобно шикнул, обернувшись на нас, Мика. – Ярик, тебе командир приказа не отменял. А ну на разведку!

К месту встречи вышли, когда уже наступило раннее утро. Перед нами было заброшенное здание блокпоста, охранявшего дорогу в лес, где находилась старая военная база. За три года после Пандемии даже наш, обычный, лес успел поглотить ее, а дорога поросла кустарником и небольшими деревцами. Быстро разбили небольшой лагерь – так, чтобы можно было сразу свернуться, как только появится Призрак. Старый Петро занялся костром, Мика с Яриком распаковали снедь для завтрака.

– Осмотрись с того пригорка, – велел мне Тагор. – Нет ли ничего подозрительного в округе. Двадцать минут побудь там, если все тихо – возвращайся. Ярик, ты тоже дежурь, Мика без тебя справится.

Вытащив из чехла на поясе свой обрез-дробовик, я отправился к холму. С вершины огляделся. По одну сторону лагеря стеной стоял лес, по другую была пустошь, через которую мы пришли сюда. Тишина, спокойствие… и не скажешь, что это мир после катастрофы, в котором осталось едва ли несколько процентов от бывшего населения планеты. Я улегся на вершине, ногами в сторону лагеря, и стал разглядывать пустошь. Никакого движения, никакой опасности. Сзади тихо потрескивал костер, доносились приглушенные голоса. Клонило в сон – я несколько раз принимался тереть лицо, дергал себя за уши. Развернулся лицом к лагерю, наблюдая за нашими. Ярика поставили следить за лесом, остальные уселись возле огня. Я посмотрел на часы – все, пора возвращаться. Еще раз внимательно оглядел округу, снова не увидел никакого движения и стал спускаться.

У подножия холма высокая бузина скрыла от меня лагерь. Я пошел в обход, и, когда уже почти миновал кусты и лагерь открылся взгляду между ветками, прозвучал первый выстрел.

Увидев, как падает тело, я ничком повалился в бузину. Честно скажу: в тот момент я струсил. Любой бы струсил, увидев людей, которые так быстро разделались с четырьмя опытными охотниками.

У нас в округе бандитов почти не было, изредка забредали, но в большинстве своем были трусоватыми, нападали, только когда их было явно больше. Грабили, часто убивали… Но с этими бандитами было что-то не так.