Женить нельзя помиловать - Арина Ларина

– Женщина не должна идти на уступки обществу, – вспомнив мудрую Галину, изрекла Света. – Нужно брать то, что ищешь, а не довольствоваться всякой фигнёй.

– Иногда лучше фигня, чем вообще ничего, – в сердцах выпалила Катерина. – Ладно, сиди там. Если что – звони.

Светлана повесила трубку и тоскливо уставилась на вход.

Она уже третий час сидела в холле фитнес-клуба и ждала своего брюнета. Она даже не знала, как его зовут. Но это не имело значения. Сегодня и познакомятся. Иногда женщина сама должна делать первый шаг. Мужчины – они слишком высоко себя ценят, поэтому до дрожи боятся уронить своё гордое имя и признаться в зависимости. Они легко соглашаются на предложения и чаще сами боятся эти предложения делать, чтобы не услышать отказ. У них болезненное самолюбие и повышенная боязнь обнаружить слабость хоть в чём-нибудь. Именно так считают некоторые женщины, совершенно не понимая, что рисуют образ типичного пациента психиатра или психолога. Мужчины проще, но одновременно сложнее и непонятнее. Нет ничего однозначного в этом мире.

В Светином кармане томилось плюшевое сердечко в юбочке и с блондинистой косичкой. Для начала общения этого было вполне достаточно. Она планировала подарить ему это сердечко и пригласить в клуб. А почему нет? В любви все средства хороши. Если сидеть безынициативной Алёнушкой у окна и целомудренно перебирать косичку, потупив глазки, то можно уподобиться Илье Муромцу, который тридцать три года на печи лежал. Только мужику проще, у него в тридцать три – самый расцвет, можно и мечом помахать, и даже жениться. А для девицы это уже финиш. С печи слезть можно, а вот зачем – уже не совсем ясно.

В десять вечера стало понятно, что он не придёт.

Разумеется, Света допускала такое развитие событий. Да, вероятно, такой красавец найдёт, с кем провести не только этот вечер, но и большинство других. Только конкуренция её не останавливала. Чем она хуже любой другой? Ничем. А чем лучше? Тем, что любит.

«Подарю завтра, – не унывала Светлана по дороге домой. – Важно не когда, важен сам факт!»

Да, может быть, Катька права, и это унизительно для женщины. Но мужчину надо сначала зацепить, раз он сам не цепляется. А уже подцепленного на крючок можно дрессировать. Что толку быть гордой и наблюдать, как нужного тебе мужика кто-то водит на коротком поводке? Нет, проще переступить через себя, а уж потом, позже, всё встанет на круги своя. И тогда уже можно будет построить и указать ему его место. Ведь важно, чтобы вообще было кого строить.

А растерянный и злой Константин Мануров тем временем сидел в квартире лучшего друга, пил коньяк и жаловался. Можно даже сказать – ябедничал.

– Я на неё столько денег ухнул! Я, как последний лох, павианом кувыркаюсь, сантименты развожу – а она? Она издевается, что ли? Подарок взяла! Взяла! Я б ещё, может быть, понял, если б она и дальше гордую из себя строила. Так ведь взяла. Значит – не против! А почему не поехала со мной, а? Почему?

– Чего ты от меня-то хочешь? – ухмылялся Вересов. – Это ж баба. Я не умею их просчитывать. Они непоследовательны, как узбекские гастарбайтеры. Никогда нельзя быть уверенным, что тебя поняли. И никогда невозможно предположить, что они отчебучат.

– Версию выдвинь!

– Да тут версий, как клопов в бомжатнике. Не в настроении была, подарок не понравился, ещё хочет помариновать, переспит только за квартиру или машину, критические дни. Да что угодно!

– То есть я опять мало подарил? А если она машину возьмёт и тоже продинамит, а?

– Да запросто. Ты машину на себя оформи, а ей подари. Это ж ни к чему не обязывает. Подаришь в коробочке ключи и доверенность. Не нотариальную. Записульку. И посмотри.

– А чего я потом с машиной буду делать?

– Так ты розовенькую не покупай, – гоготнул Андрей. – Купи универсальную. Чтобы потом либо себе, либо следующей. А вообще, если тебя интересует моё мнение…

– Интересует! Ещё налей. И давай, делись мнением. Меня сейчас всё интересует.

– Ты ведёшь себя как тряпка. Поставь девку на место.

– Она не девка.

– О, пардон. Забыл. Она крайне утончённая и воспитанная особа, именно поэтому она жрёт в ресторане за твой счёт, принимает подарки различного уровня ценности, вплоть до совершенно неприличных, а потом вежливо улыбается и предлагает тебе идти в лес.

– Она не говорила такого, – соглашаясь со всем предыдущим, не согласился с лесом Костя. – Не так было!

– Костян, ты меня, конечно, извини, но то, что ты мне рассказал, выглядит именно так. Хватит уже перед ней лезгинку плясать. Поставь вопрос ребром. Либо – да, либо пусть вернёт подарки и валит на другое место работы.

– А если она вернёт и свалит? Как я буду без неё?

– Вот трагедия-то! Ты сам себя слышишь? – недовольно нахмурился Вересов. – Ты чего, правда влюбился? Или придумал себе геморрой на ровном месте?

– Влюбился. Я, знаешь, даже жениться готов. Я первый раз такую встретил, которая вот так… – Он выпил коньяк залпом, с шумом втянул воздух и шарахнул кулаком по столу. – Люблю я её!

– Да уж. Ну, ты влип.

– Влип, – согласно кивнул Константин.

– А если она не захочет замуж? Да и вообще – о чём мы говорим? Нельзя так сразу замуж звать, надо хоть приглядеться. Ты ж, когда про замуж бредишь, имеешь в виду переспать, а не рожать детей и вместе стариться?

– Не знаю, – честно признался Мануров. – Про стариться и детей я как-то не думал пока.

– Тогда уже легче.

– Но я, наверное, могу.

– Не, не надо пока, – озадаченно посмотрел на него Андрей. – Ты вот прямым-то текстом замуж её не зови, но строго скажи, что, мол, готов. Давай, так и так – решай. Не сейчас, а в принципе.

– Ты как-то путано излагаешь, – посетовал Мануров.

– Во-о-о-т! – удовлетворённо протянул друг. – И ты изложи путано. Чтобы сама формулировка прозвучала, а конкретику тебе предъявить было нельзя. «Замуж» для девицы – это как команда «фас» для хорошо дрессированной собаки. Она либо этого и ждёт. Тогда радуйся и пользуйся. Либо всё же у неё совсем другие планы – тогда плюнь и забудь.

– Лучше первое, – подумав, изрёк Константин.

Ему очень хотелось дойти до результата, а не чувствовать себя рыбаком в дырявой лодке – мокрым, грязным, замёрзшим и без улова. Всё же любые усилия должны быть вознаграждены.

Дарья Антоновна сидела оскорблённая и взбешённо размешивала ложечкой сахар к чашке. Ложечка гремела, как шаманский бубен, нагнетая обстановку.

– Где была? – нехорошим голосом осведомилась родительница, едва Света вошла в кухню.

– На работе, потом ещё по делу заезжала.

– Не ври, у тебя нет сегодня лекций после обеда. Дуру из меня не делай. С мужиком была?