Пигалица (СИ) - Рузанова Ольга

К черту все! Дергаю дверь на себя и выскакиваю в подъезд, налетая на тетку в плюшевом костюме. Она пугается, видимо, не ожидала, что застукают за подслушиванием.

- С дороги, - цежу, пихая ее плечом.

- Проститутка! – летит в спину.

Плевать.

Спускаюсь на первый этаж и слышу шаги сверху.

- Малая! – это Саша.

Догоняет меня, когда я пересекаю стоянку. Обхватывает тело руками и тянет на себя.

- Попалась, - выдыхает в ухо.

Дышит рвано, окутывая меня алкогольными парами.

- Пусти…

- Отпущу, когда Мот придет.

Я сдуваюсь. Расслабляюсь и перестаю сопротивляться, потому что сама хочу уехать отсюда с братом.

Он появляется почти сразу же. Вылетает их подъезда, находит нас взглядом и трусцой бежит в нашу сторону.

- Поехали, - берет меня за локоть и ведет к своей машине.

С тревогой глядя в лицо, помогает сесть на переднее сидение. Я хмуро молчу, обхватив себя руками, слепо смотрю через стекло.

- Давай, рассказывай.

- Что?

- Все, - заводит двигатель и включает печку. На улице по-осеннему холодно, - что между вами происходит, и что он тебе обещал.

Положив голову на подголовник, прикрываю глаза, а перед ними тут же всплывает картинка, как крепкие ягодицы Дена напрягаются с каждым толчком в вагину Светки.

Дышать становится больно. Я судорожно втягиваю воздух, но вдох не приносит облегчения. Легкие горят огнем.

- Ничего между нами нет и не было. И ничего он мне не обещал.

- Эля, - голос звучит устало, - давай поговорим.

- О чем?

- О нем.

Я заранее знаю все, что он может мне сказать. Но впервые это не вызывает отторжения.

- Эль, посмотри на меня.

Я послушно поворачиваю к нему голову и замечаю разбитую губу.

Ден, сволочь.

- Между вами что-то было? – приподняв брови, вкрадчиво спрашивает Матвей.

- Я все еще целка, если ты об этом.

Брат быстро кивает. Смутившись, отводит взгляд.

- Что он тебе обещал?

- Сходить со мной на свидание, - проговариваю тихо и сама вдруг понимаю, как глупо это звучит.

- На свидание? Ден? Серьезно?..

Господи, вот я овца! Перед мысленным взором мелькают кадры, как я нарядная и разукрашенная как кукла бегу, попискивая от счастья, на озеро, и мне реветь в голос охота.

Закусив губы, прячу лицо в ладонях. Чем я думала, дура?! Головой или тем местом, которое вчера так старательно вылизывал Тюменцев?

- Эль, да он сроду на свидания не ходил.

- Я знаю, - всхлипываю жалобно.

- Не плачь только.

Но я уже не могу сдерживаться. Спазм сильно сдавливает горло. Слезы начинают литься сами.

- Элька, перестань, - звучит совсем рядом голос Матвея, а затем меня обнимают его большие руки.

Я прижимаюсь лицом к его рубашке и совсем расклеиваюсь. Не стесняясь, рыдаю в голос. Мотя терпеливо ждет, прижимая к себе, гладит по голове.

- Эль, послушай меня, - говорит мягко, когда я начинаю успокаиваться, - не распыляйся на него.

Молча киваю, продолжая к нему жаться.

- Он этого не оценит… Ты лучше него и достойна большего, чем кобель – автомеханик.

Часто шмыгая носом, впитываю каждое слово. Впервые слушаю и верю.

- Тебе нужны серьезные отношения… человек, который будет любить и уважать тебя… слышишь?

- Угу…

- Ты же понимаешь, что это не про Дена?

Понимаю.

- У тебя вся жизнь впереди. Все самое интересное только начинается, - продолжает говорить брат, - университет, новые знакомства… нормальные парни.

Я с ним, конечно, согласна. Только сильно сомневаюсь, что место подонка Тюменцева в моем сердце сможет занять кто-то другой. Слишком уж долго он там живет, пророс корнями в него, обустроился как у себя дома, гад.

Его если и гнать оттуда, то кардинально. Выдирать с корнями или травить дустом, как тараканов.

- Не верь ему никогда, не ищи в его поступках и словах скрытого смысла. Их там нет. Он примитивный, как отвертка.

Здесь я бы тоже поспорила. Не так Ден прост, как кажется Матвею, но убить свою молодость на то, чтобы разгадывать его ребусы… нет, увольте-с…я поищу занятия поинтереснее.

Наверное, брат прав, я слишком зациклена на его друге, которому мое внимание, как кость в горле.

Ну что ж, смирюсь, высморкаюсь, вытру слезы и возьму курс на покорение новых вершин.

У меня таких Ден еще будет, как богатырей у дядьки Черномора. А может, и больше.

- Моть, - поднимаю к нему зареванное лицо, - я в наш город вернуться хочу… я там учиться буду.

- Да, правильно, маленькая…

- Только ты с ним не ссорься, хорошо? Вы же друзья.

Глава 9.

Три года спустя.

Мы слышим музыку, когда до площадки остается еще не меньше трехсот метров. Не дожидаясь, пока тачка Серенького остановится, отстегиваю ремень безопасности.

- Успели, - скалится он.

Мы с Леськой выскакиваем на ходу и сразу несемся в толпу. Судя по оживленному гулу, старт буквально через несколько секунд.

- Соболева! Белова! – поворачиваю голову на голос и взглядом нахожу поднятую руку.

Это Даня Грачев. Он с ребятами уехал из клуба чуть раньше. Я беру руку Леськи и тащу ее в самую гущу, туда, откуда хотя бы что-то будет видно.

Сегодня гоняются Зверюга и Петров. Друзья в повседневной жизни и непримиримые соперники на трассе. Такое пропустить смерти подобно.

Парни получают последние наставления, согласно кивают и одновременно переводят взгляды на грид – герл, девчонку, не смотря на почти минусовую температуру, одетую в кожаные шорты, больше похожие на стринги и лифчик, как с бразильского карнавала.

Стоя между двумя газующими тачками, она делает финальный взмах руками и исчезает в столбе пыли, поднятой стартанувшими автомобилями.

Круто. У девчонки стальные яйца. Но я больше мечтаю оказаться на месте парней - гонщиков, нежели на ее месте.

Реагирую на легкий толчок в плечо и принимаю из рук Серенького бутылку пива. Не отрываясь, всматриваюсь в две, оставляющие после себя пыльные хвосты, тачки.

- Петров будет первым, - уверенно говорит Леська, - Ленька огонь.

Ой, не знаю. Раньше она всегда за Зверева болела, но после того, как он ее отшил и прилюдно заявил, что минет в ее исполнении ему не понравился, она пересмотрела свои симпатии.

- Зверь не позволит, - заявляю авторитетно.

Я редко ошибаюсь. Все это знают. И словно в подтверждение моим словам Скайлайн Зверя режет Супру Андрюхи Петрова на повороте, отчего ее ведет, и она задевает задницей бетонный блок, выполняющий роль ограждения, и значительно теряет в скорости.

- Зверь козел! – шипит на ухо Леся.

Здесь правил нет. В жопу обиды. Поддавшись стадному чувству, ору вместе с армией поклонников Зверева, когда он вырывается вперед, оставляя Петрова глотать пыль.

Последние два круга Зверев делает скорее для галочки, а, финишировав, с победным ревом выскакивает из тачки.

- Зверюга, молоток!

- Я верила в тебя, звереныш, - томно проговаривает и виснет на его шее девица в белой парке.

Кто-то протягивает ему открытую бутылку вискаря, он делает из нее внушительный глоток, снимает с себя девку и, резко развернувшись, вдруг обхватывает меня руками.

- Эй! – только и успеваю рявкнуть.

- Соболенок, и ты здесь? – играя бровями, под улюлюканье толпы, сажает меня на горячий капот своей тачки, - не хочешь меня поздравить?

Я дар речи теряю. Во-первых, от его поступка, во-вторых, от того, что он вообще имя мое знает.

Зверь у нас в городе вроде как знаменитость. А в определенных кругах и вовсе Бог. Я это признаю, но к числу его фанаток себя никогда не относила.

- Простите, мы знакомы? – взмахнув ресницами, спрашиваю я.

Толпа взрывается хохотом, а в зеленых глазах Зверева мелькает неподдельный интерес, вперемешку с азартом.

Кажется, я погорячилась. Его энергетика даже в спокойном состоянии кого хочешь с ног собьет, а сейчас, когда он на адреналине после заезда, я чувствую себя в центре торнадо.